«Я вижу по твоим глазам,
что ты взволнован чем-то очень,
хоть на вопрос ты мой сказал,
что всё в порядке. Между прочим,
просил диспетчер передать
свои за что-то извиненья.
Он говорил так, что понять
было нельзя и предложенья.
Меж вами что произошло?
Неужто ты мне не ответишь?»

… Как мне с женою повезло! –
такое чудо редко встретишь.
Со мной старается делить
шахтёрскую лихую долю,
и больше на себя взвалить,
чтоб мне досталось меньше боли
переживаний за других,
за тех, кто жизнь мне доверяет.
За это дорог каждый миг
мой с нею. Это она знает.
И этим тоже дорожит.
Но не об этом разговор-то.

Хмельной диспетчер рявкнул: «Жид!» –
за что ему и дал я в морду.

Из фляжки водку он хлестал
и запорол маршрут составу.
Когда такое я застал,
то просто так не мог оставить.

Зав. шахты сразу позвонил,
чтоб не случилось что-то хуже:
нам случай каверзный не нужен! –
от них уже нехватка сил.

Вот тут диспетчер проорал,
а я ему по морде врезал.
Он в тот же миг стал сразу трезвым.
На том и кончился скандал.
Но на душе-то омерзенье!
И как вести себя теперь?
С исчезновеньем уваженья
к нему я буду «яки зверь».

Хоть он звонил по телефону
и извинение просил,
забыть и извинить такому, –
позвольте! – это выше сил.

… Жене степенно, без волненья
я рассказал.
«И это всё?!
Ты вылей зло в стихотворенье.
Скажи себе, что ты – осёл,
раз принимаешь близко к сердцу
сей чепуховый инцидент.
Пьет на рабочем месте серость?
Но так же пьёт интеллигент!
Врачи и даже педагоги
по кабинетам скрытно пьют.
Ну, а шахтёры разве боги?
И мимо рта они не льют.
 
Сказал тебе диспетчер спьяну?
Так показал бы, что он – шут.
Теперь в получку по карману
ему за инцидент дадут.
А у него жена и дети –
по ним удар придётся твой!..»

Ну, что жене могу ответить?
Я лишь качаю головой.
Мудра! И очень человечна.
И, в целом, кажется, права.
Люблю, люблю и буду вечно
вникать душой в её слова.
Конец 60-х