Я становлюсь похожим на отца
и в гневе петушусь по пустякам,
ворчу по делу и без дела без конца,
уподобляясь прочим старикам.

И это при сознании моём!
Неужто так генетика сильна,
что одолеть сумеет волнолом
наследственности мутная волна?

А хочется ведь паинькою быть,
покладистым терпимым старичком,
благоговея всех людей любить
и перед Вечностью распластаться ничком.

Но вдруг, задев случайно табурет,
от мелкой боли, гну я матюги.
И проклинаю в этом целый свет
из-за нечаянно ушибленной ноги.

А если, не дай Бог, меня в живот
толкнут на улице случайно чуваки?!

Какая несуразность в нас живёт!
И как мы двойственно и внутренне мелки!