Я сознаю прекрасно возраст свой:
года всей тяжестью давно легли на плечи.
И изо рта порою волчий вой
исходит вместо человечьей речи.

Всю жизнь вдвоём несли свою судьбу,
сейчас один сгибаюсь под поклажей.
А нынче кто-то наложил табу
не на поступок, а на мысли даже,
чтоб мне освободиться от неё.

Зачислен что ли сам собою в Агасферы
за то, что признаю я за враньё,
за слепоту основу чьей-то веры
в несбыточность, в потусторонней рай,
в того, кто это поднесёт на блюдце?
Салют: воображения игра –
сестра ночных мальчишеских поллюций!

Они тождественны в моём уме,
но большинство на Бога уповает.
И вера в Бога им, как свет в окне, –
она идти по жизни помогает.

А я свою любимую за бога чту
и ей одной молитвы посвящаю.
Но, одолев с трудом, я новую версту,
свои года с усталостью считаю.

Уже давно пора и честь бы знать:
ученики мои и те в тумане,
а мне в мои года (смешно сказать!)
порой идти на жизнь в атаку тянет.

Конечно же, рассудку вопреки,
забыв и про болячки, и про старость.
И в этом, сознаюсь я, старики,
не только бесшабашность, но и радость.