Воспеть бы капельницу, но не знаю,
чем содержимое её богато,
и я сфальшивлю как когда-то
сфальшивил в дифирамбах Первомаю.
Я убеждён был, что он очень светел,
сияя в красках необыкновенных.
Слетали птицы с тополей и с вётел
под грохот выстрелов в безвинно убиенных.
Их миллионы по стране огромной!
А мы об этом до поры не знали.
И откровение Хрущёва стало громом,
ударившим и покачнувшим знамя,
которое мы страстно целовали
и в Первомай, и даже среди будней,
и под которое объединяться звали
всех челкашей и им подобных трутней.
… В каком далёком далеке то было!
Теперь в Израиле в палате я больничной.
Кругом, по правде, всё умильно мило,
и капельница, как бутыль «Столичной».
Такая же игристость и прозрачность.
А что ещё сказать о ней – не знаю.
Но что она целебна – однозначно! –
я улучшением здоровья подтверждаю.