Кабинет. Дзержинского портрет.
 За столом седеющий майор.
 На столе полпачки сигарет.
 И ещё не начат разговор.

Приглашён по поводу стихов,
 что своим коллегам прочитал.
 Уяснил из разных полуслов:
 кто-то из своих же настучал.
 
Нацепил на новенький пиджак
 я шахтёрский орден – свой презент:
 мол смотрите, не такой дурак
 Нюренберг, и он не диссидент.

И с собою взял черновики
 мной прочитанных стихов друзьям,
мол могу прочесть я, чуваки,
 это же и без боязни вам.
 
 Но, а всё же, честно я скажу,
 пробирает внутренний мандраж.
 На майоров в складках лоб гляжу,
 думая: «Возьмёт на абордаж,
 и начнёт меня сейчас трясти,
 стряпать несуразный протокол,
что стихами начал я плести
заговор под Партии престол».
 
Я ищу в себе какой-то грех,
 напрягаюсь из последних сил.
 А майор, бумаги посмотрев,
почитать стихи мне предложил:
 «Те, что вы читали для коллег.
 Я ведь тоже в шахте начинал.
 Там я проработал восемь лет.
 Юридический заочно я кончал».

«Ну, а я ВЗЭИ, заочник тож,
 значит, чем-то судьбами близки.
 И поверьте в то, что это – ложь,
 всё в доносе про мои стихи.
 Почитайте! – мне не по себе
 здесь читать. Листки те вам даю.
 О шахтёрской жизни и судьбе
 в нашем Криворожском здесь краю».
 
Взял листки, глазами пробежал,
 стал внимательнее он читать.
 Что-то полушёпотом сказал,
 что, конкретно я не мог понять.

А потом молчание, и вслух
 несколько сильнейших матюгов.
 
«Прочитал – перехватило дух
 у меня от этих вот стихов»
 Через это всё и я прошёл.
 Я найду, поверьте, стукача.
 Где антисоветчину нашёл?
 Он себе бы поискал врача!
 Только это всё не для газет.
 И хотя здесь и любовь и боль,
 светлого, по-правде, тоже нет.
 Жизнь шахтёров – это вечный бой.
 Но ведь это так! И вы честны,
 и гражданственны в своих стихах.
 Патриотом в строчках вы видны,
 а не утопающим в грехах.
И прошу вас мне их подарить,
 прочитаю давнишним друзьям.
 Встречусь, есть о чём поговорить,
 вместе все «спасибо!» скажем вам»
 
Вот и всё. Закончен мой визит,
тот, что был четыре дня назад.
 Незнаком ещё мне паразит,
 что «накапал» в Орган на меня.

Пусть его! Сочту за эпизод.
 Сколько их я встречу на пути!
 
На столе передо мною КЗОТ,
в нём ни строчки, как себя вести
 в ситуации, подобной той,
 я через которую прошёл.
 
Жизнь, бываешь ты порой крутой!
 Но и я ведь не китайский шёлк.
 
1963 год