Я в Москве, практически, как дома,
Ведь герой здесь каждому знаком.
Вдруг ко мне подходит незнакомец,  
В платье чужеземном, шутовском.

«Здравствуй! Про тебя легенды пишут,
А вот я безвестен до сих пор.
Что, не узнаёшь? Да я же Миша,
Тот, что шёл в Москву из Холмогор!»

Хоть я к удивленью и не склонный,
Но чудны, Господь, твои дела:
Миша в парике и панталонах –
Вот ведь, жизнь в столице довела!

Тут я догадался, между прочим,
Что столица – город дорогой,
И штаны здесь надо покороче:
В них удобней бегать от долгов.

Взялся Мише на мозги я капать:
«Что ж ты в кружевах да в парике?»
«Да по мне куда удобней лапти,
Но не позволяет этикет.

Шутовской наряд, тут нету спору,
Гробим самобытность мы свою.
Стыдно показаться в Холмогоры:
Там в таком прикиде засмеют.

Вроде, всё с наукой слава Богу,
Но, когда не знаешь, что внутри.
Вот, прислали немцев мне в подмогу,
Только с ними каши не сварить.

Нет у них в открытиях размаха:
Им – корпеть годами в уголке,
Мне – как на груди рвануть рубаху
Или взрезать вены на руке.

Одному средь немцев этих скука:
Из иных уж сыплется песок,
А вдвоём мы б пóдняли науку
До недосягаемых высот.

Мне такой, как ты, помощник нужен,
С немцами науке не взлететь.
Знаю, ты, Иван, с наукой дружишь,
Так давай же в Университет!»

При моём крестьянском генотипе,
Из наук, известных на Руси,
Знаю я одну науку – выпить,
И еще вторую – закусить.

Прочих я по глупости и лени
Не постиг, доживши до седин.
Ну, а что касаемо умений,
То умею только заводить.

Говорит: «Есть дело для Ивана!
Будешь с девяти и до шести
Заводить часы, иначе встанут.
Надо в ногу с временем идти».

Мне улыбка осветила рожу:
Буду и в Москве, и на виду!
Это дело мне доверить можно,
Тут собаку съел я. Заведу.

...

Я достойно выполнил работу,
Ту, что Михаил доверил мне.
В общем, все часы завёл.
В болота.
И с тех пор безвременье в стране.