БОБЕЛЕМ-ЧН

(ПРОЛЕТАЮЩИЙ НАД МИКРОРАЙОНОМ…)


Через шесть месяцев…
Над Краснокирпичным Символом Государства, вставал сумрачный рассвет, окрашивая маковки церквей с золотыми крестами и крепостные башни с двуглавыми птицами, в возбуждающий, кровавый цвет. Гранитный мавзолей Вождю всех времен и народов, заалел в восходящих лучах солнца, а бюст верного усатого последователя, скромно оставался в тени гробницы, до поры, до времени…
Президент великой, но слабой державы, сидел за дубовым столом, читая утренний отчёт о происшествиях за сутки. Несколько толстых папок из разных ведомств и министерств, с секретными донесениями, напечатанных в единственном экземпляре, рисовали удручающую картину. Террористические акты, повсеместная коррупция, беспросветное пьянство, армейская дедовщина, катастрофы на транспорте, аварии на водопроводах, газопроводах, нефтепроводах….
Каждый день, одно и тоже. Что не успевали скрывать компетентные органы, становилось доступно пронырливым журналистам, злорадно подливающим масло, в костер общественного мнения. От чтения поднималось давление и мучила изжога. Поневоле возненавидишь каждое утро. Листки сменяли друг друга, опуская настроение и потенцию к работе.
Предшественник снимал утренний стресс рюмочкой – другой водки, к обеду впадая в глубокую прострацию, а последний год намеренно провел в маразме, лишь бы не слышать о проблемах и неотложных делах страны. Вовремя скинув бремя ответственности, он теперь наслаждался заслуженным отдыхом на персональной даче, восстанавливая подорванное государственным правлением здоровье.
Тяжело вздохнув, Президент вновь углубился в бумаги. Ему пахать и пахать…, по крайней мере, несколько лет и пару сроков...
Пять тысяч авто-аварий со смертельным исходом, героиновая наркомания, бензиновая токсикомания, изнасилования всех подряд, включая скот и рептилий, казнокрадство, заказные убийства.… Беспросветная тоска, ни малейшего просвета. Взяв из папки очередной лист бумаги, Президент нахмурился. Внезапно в стальных глазах промелькнуло недоумение. Не может быть. Случилось.
Нацепив очки, которые одевал в редкие минуты внутреннего смятения, Президент еще раз внимательно перечитал строчки доклада и хмыкнув, поставил красную галочку на полях секретной бумаги. Немного раскинув государственными мозгами, взял резиновый ластик и стер пометку, решив сохранить в тайне робкую надежду на перемены в государстве. Информация отложилась в холодной голове и горячем сердце, бывшего чекиста. Перепроверить, дождаться подтверждения, выяснить достоверность информации, внедрить агентуру, но главное - сохранить государственную тайну. Пусть скромный цветок будущей победы набирает силы в тишине.
Президент мысленно улыбнулся. Оружие страшнее атомной бомбы! Теперь не одинок, в многострадальной стране. Немного плагиат, импровизация в родном исполнении, перевернет несправедливо устроенный мир, поставив завистников с грязных ног, на больную голову… или наоборот? Хотелось бы верить…


Глава 1. Которая на самом деле Глава 11.
Загадочное происшествие у торгового павильона.

Желтые, пыльные лампочки отбрасывали тревожный свет на убогий торговый павильон, стоящий между хмурыми, пятиэтажными, панельными домами. На щербатой вывеске прямо над входом, чернела нарисованная бутылка пива, пакет стеклоочистителя и клешня вареного рака, озаряемая тускло-светящейся неоновой надписью: - Продукты и Товары Бытовой Химии – круглосуточно. Чуть ниже мелким шрифтом – Свидетельство № 666, от 06.06.06. ЧП Кердык А.Д.
В павильоне торговали всем что пьют, нюхают и курят, а случайные, трезвые покупатели иногда брали неприхотливую закуску.
Продавщице Вале среднего возраста и образования, было немного страшно, хотя рядом находился молодой, ночной охранник Коля, вооруженный самодельной резиновой дубинкой и наручниками, со сломанным замком.
Коле тоже было немного страшно и слегка не по себе. За треснутым стеклом обледеневшего окна бушевала февральская вьюга, наметая сугробы под хлипкую дверь и стены фанерного павильона. Последние завсегдатаи – местные бомжи и алкоголики микрорайона, разбрелись полчаса назад по подвалам и квартирам до похмельного утра. Над областным городом и окрестностями царила глубокая ночь, разбавляемая редкими огоньками в окнах полуночников из близстоящих домов.
Чтобы отвлечься от липкого, ночного страха, продавщица Валя безропотно терпела слюнявые домогательства и потные ладошки охранника, нервно разыскивающие девичью грудь под кофточкой. Время шло, поиски затягивались.
В углу, на витринной полке, между стопок печенья и импортного мыла, негромко хрипел китайский радиоприемник, настроенный на местную радиостанцию. Бубухание очередного музыкального хита закончились, и часы угрожающе пропиликали четыре часа ночи. Наступил час быка… и чуть-чуть уголовных уголовников…
Из-за угла пятиэтажного дома выглянула зловещая, небритая физиономия и скрылась в темноте. Две темные личности стоящие невдалеке от дома на ледяном сквозняке, терпеливо ждали, когда главарь шайки даст команду на вооруженный грабеж частной собственности. Три друга-рецидивиста недавно освобожденные из мест заключения, уже совершили четыре разбойных набега на ближайшие торговые ларьки района и теперь готовились к пятому.
Терять подельникам было нечего. Ни квартир, ни родственников, уголовники не имели, тюрьма - которая по ним плакала, единственное место, где рецидивисты могли рассчитывать на сиротский приют и государственное обеспечение в буйной молодости и отстойной старости.
Подошел угрюмый вожак и сплюнув через выбитый зуб, бурую никотиновую слюну, потер голыми руками побелевшие от холода уши.
- Всё на мази. Пора на дело.
- Как охрана? Вооружена? Рыпаться не будет? – Поинтересовался одноглазый и одноухий подельник, вытаскивая из-за пазухи телогрейки огромную финку. Блеснула под звездами полированное лезвие. Нож с любовью сделанный из старого напильника, долгими тюремными вечерами, и вынесенный из зоны, в задней полости организма, был единственной радостью бандита. – Грохнем?
- Мы честные воры, идти на мокруху, не наш жизненный профиль! – Осадил вожак, но почесав заросший щетиной подбородок, равнодушно махнул рукой. – Если рыпнется, действуй.
- Это мы с удовольствием.
- Кончайте трепаться! – Клацая зубами, вмешался третий, невысокий рецидивист, замерзший до посинения. – Пошли в натуре, или окочурюсь от холодрыги!
- Кодле слова не давали! – Мгновенно пресек неповиновение, суровый вожак, но сдвинув на брови ободранную ушанку, решительно скомандовал. – За мной! Действуем как обычно. Вдвоем забегаем, ты на шухере.
- Почему опять я? – Возмутился маломерок.
- Базаришь много. – Поддержал вожака преданный одноглазый и одноухий друг, угрожающе блеснул лезвием финки. Шайка мгновенно пришла к консенсусу.
Уголовные элементы двинулись на темное дело. Тревожно заскрипел снег под ногами, ветер печально завыл в голых ветках деревьев. Охранник Коля, нащупал грудь продавщицы, но воспользоваться радостью находки не успел.
С треском и печальным дребезжанием распахнулась хлипкая дверь павильона. Ворвались зловещие личности криминальной наружности. Грабители – подумали Коля и Валя, резко отпрянув друг от друга. Охранник мгновенно убрал с глаз преступников самодельную дубинку, чтобы не провоцировать бандитов на неадекватные действия, а продавщица стремительно выхватила из кассы деньги и сунула за пазуху кофточки. Не впервой.
- Мы конкретные бандиты-грабители! Руки вверх! – Подтвердили хором налетчики, остановившись у прилавка. – Деньги, водку, сигареты на стол!
- И закусь возьмите! – Вмешался маломерный преступник, вбегая следом за напарниками. Главарь возмущенно обернулся.
- Базар-вокзал, возьмем! Почему не на шухере?!
- Холодно. – Невинно оправдался подчиненный, пожимая озябшими плечами. – На улице спокойно, как в аптеке.
- В морге. – Поправил главарь, и погрозил желтым от табака пальцем. – Стой у двери, пока не ограбим собственность предпринимателя! А вы - опускайте руки и выкладывайте бабки и жрачку на прилавок, поторапливайтесь! Не задерживайте бандитское ограбление!
- Пусть водку не паленую дают, а заводскую, местную! – Вмешался одноглазый уголовник, грозя финкой из напильника. – Знаю вас, торгашей! Нам плохую подсунете, а домой хорошую унесете и на нас же, убытки перед хозяином спишите!
- Базара нет, господа налетчики! – Пролепетал охранник Коля, но лихорадочно снимая с полок витрины левую, паленую водку и просроченные консервы, головы не терял, подсчитывая будущую прибыль от ограбления. – У нас весь товар сертифицирован, мы честный павильон! В натуре!
- Но денег в кассе нет! - Осадила продавщица Валя охранника Колю, незаметно подмигивая и одновременно поправляя детали гардероба под кофточкой. – Дневную выручку, хозяин, час назад на инкассаторской машине забрал.
- Да? – Разочарованно переспросил вожак шайки, перекладывая водку и сигареты в полиэтиленовый кулек. – Эх, черт побери! Опять не успели!
- Говорил же, надо было раньше идти! – Вскрикнул обиженно низкорослый уголовник, стоящий на шухере у дверей, и печально вздохнул. - Снова придется до хаты пешком трюхать!
- Тачку возьмем, с таксистом водкой рассчитаемся. – Успокоил главарь подчиненного. – Не отвлекайся.
Внезапно на крышу павильона, упало что-то тяжелое. С потолка осыпалась штукатурка. От громкого шума, бандиты испуганно вздрогнули. Кровожадный одноглазый, одноухий уголовник, схватился за телогрейку в районе сердца. Стоящий на шухере бандит, присел от страха на корточки, прикрыв голову руками и жалобно взвизгнул. Охранник Коля едва не уронил бутылку на пол. Лишь продавщица Валя, воспользовавшись сумятицей, перепрятала деньги из лифчика в трусы. Житейская мудрость - подальше положишь, поближе возьмешь.
- Что это было? – Пришел в себя главарь банды, настороженно глядя на шелушащийся потолок.
- Наверное, снег с дерева упал. Сугроб. – Предположила Валя. – Ишь, вьюга метет. Пурга.
- Метеорит в крышу врезался! – Высказал догадку продвинутый в науках охранник. Левая водка закончилась, нормальную водку отдавать не хотелось, и Коля робко предложил бандитам. - Больше водки хорошей нет. Пакетиками с Троей, не возьмете господа-рецидивисты? Спирт хороший, гидролизный. Приличные интеллигенты берут, по причине дешевизны. Или фруктово-ягодной, кавказкой бормотухой?
- Лучше пакеты с Троей, чем бормотухой травится. – Решил опытный главарь. – Печень надо беречь. Не резиновая.
- Сиплый! Сматываться надо! – Держась за грудь, предложил одноглазый уголовник. Забыв о конспирации, он нечаянно выдал кличку главаря. – Чует сердце, не к добру! Атас.
- Третий кулек набьем, и делаем ноги! – Согласился главарь, торопливо складывая бутылки в огромный пакет. – Закуси давай! Консервы рыбные, тушенку, сгущенку, конфет шоколадных с орехами!
- И три Чупа-Чупса с жвачкой. Апельсиновой. – Застенчиво попросил низкорослый. – Вкусная.
- Перебьешься.
Через несколько долгих мгновений, ограбление подошло к концу и тяжело груженые рецидивисты подались на выход. Продавщица Валя и охранник Коля с облегчением перевели дух, и резво принялись складывать недограбленое имущество хозяина в картонные ящики из-под печенья. В запасе оставалось несколько минут, чтобы припрятать товар и со спокойной совестью вызвать районную милицию. Но события развились несколько иначе.
Выбежавшая из торгового павильона шайка преступников, внезапно окуталась упавшей с неба рыболовной сетью. Запутавшись в мелких ячеях сети, бандиты дружно споткнулись и упали на заснеженный тротуар, печально прозвенев бьющейся посудой.
С крыши торгового павильона раздался громогласный саркастический хохот, перекрывающий завывание ледяного ветра. Испуганные преступники задрали головы вверх.
На краю крыши, стоял человек в маске, в белом, обтягивающем костюме. С крыльями, как у летучей мыши, непонятной загогулиной в руке, соединяющейся с рыбацкой сетью, нейлоновой веревкой. Поперек широкой груди мужика шла красная светящаяся надпись, перечеркнутая светящейся стрелой. Надпись гласила: БОБЕЛЕМ - «ЧН».
- Ха-Ха-Ха!!! – Снова торжествующе рассмеялся загадочный мужик. – Не ожидали встречи, проклятые разбойники, нарушающие мирный отдых и труд добропорядочных граждан?! Я - правосудие и беспощадный закон в одном лице! Надеюсь, вы надолго запомните этот миг страшного, праведного суда!
Внезапно спрыгнув с трехметровой высоты, мужик подошел к охваченным ужасом преступникам. Теперь уголовники могли лучше рассмотреть своего врага.
Плотный белый материал костюма облегал накаченные мышцы тела, подчеркивая силу и мощь мужика. Падающий на одежду снег, мгновенно таял, и понятно без слов, незнакомцу не страшна зимняя стужа. На широком кожаном ремне приторочены кармашки, заполненные оружием и боеприпасами. Высокие ботинки плотно облегали крепкие икры, толстая подошва окантована блестящим железом. На локтях мускулистых рук, поблескивали металлические налокотники с острыми шипами. На широкой груди кроме светящейся надписи, крепкий панцирь и два плоских динамика, усиливающих мощь голоса. Из-под маски, торчал волевой подбородок, покрытый редкой, светлой щетинкой. В отсвете ночных огней, черное забрало шлема играло неоновыми бликами. Крепкие белоснежные зубы, не испорченные курением и дантистами, сверкали в тон неоновым отблескам.
- Замели волки позорные! – Зарычал мелкий рецидивист и забился в глубокой истерике, стараясь гнилыми зубами перекусить крепкую нейлоновую сеть. Закрошилась желтая эмаль зубов, но ни одной нити уголовник перекусить не смог. Утомленный непосильным жеванием, мелкий бандит откинулся на спину и мгновенно уснул глубоким коматозным сном.
- Гадом буду! Я не причем, начальник! – Заорал одноглазый бандит, незаметно перекладывая любимую финку в руку, чтобы при удобном случае нанести мужику коварный удар исподтишка.
- Продавщица – лярва паскудная, на тревожную кнопку нажала! – Высказал логичное предположение главарь шайки, скрежеща зубами от злости. – Падла буду!
- Ха-Ха-Ха! – Опять рассмеялся таинственный незнакомец и включив загогулину, крепче стянул рыбацкую сеть, не давая бандитам возможности шевелится. – Версии кто вас сдал, к камере обсудите. Положи нож на землю, подозреваемый, иначе последнего уха лишишься! Оторву с корнем, за попытку сопротивления!
Привлеченные шумом, охранник Коля, и продавщица Валя, оторвались от мародерского промысла и высунулись на улицу. Преступная шайка, вместо того, чтобы скрыться в неизвестном направлении, лежала окутанная сетью. Рядом подбоченившись и широко расставив ноги, стоял неизвестный мужчина в белом обтягивающем костюме. Услышав скрип приоткрываемой двери, он стремительно обернулся, но заметив работников торгового павильона, широко и радостно улыбнулся.
- Здравствуйте товарищи-потерпевшие. Вы спасены! Вызывайте милицию, преступники задержаны на месте преступления!
- Ээээ… спасибо…. – Удрученно промямлила Валя, чувствуя как припрятанные деньги и продукты, стремительно уходят из ее реальности, возвращаясь в магазин на витринные полки. Промелькнула спасительная мысль, и обескуражено всплеснув руками, хлопнула ресницами. – А у нас в павильоне телефона нет! И мобильного телефона нет. Может за одним, и за милицией сбегаете, дорогой спаситель? Недалеко… в шести кварталах. Кстати, телефон там же…
- Чтобы вы без меня делали, бедные пострадавшие! – Героический мужчина отстегнул с ремня мобильный телефон. – Говорите номер внутренних органов правопорядка!
- Известно какой, ноль-два. – Абсолютно опечалилась Валя и пошла распаковывать припрятанные коробки с барахлом и вынимать деньги из трусов, оставив охранника Колю на посту у входа в павильон. Мужчина ловко набрал телефон милиции, продолжая наблюдать за шевелящимися на снегу пойманными преступниками.
- Алло? Милиция?
- Нет, баня! – Недовольно парировал сонный голос дежурного милиционера. – Сам не знаешь куда звонишь? Зальют шары в четыре часа ночи и не помнят чего надо… Опять скандал и пьяная драка в коммунальной квартире? До утра потерпеть нельзя, морду друг другу бить!?
- Здравствуйте товарищ милиционер! Не драка. Произошло ограбление торгового павильона, просим срочно на подмогу.
- Срочно не получится. Милицейский наряд на выезде, следственная группа на жмурике, будет через час, два. – Поскучнел голос внутреннего органа, внутренних дел. – Ждите. Никого не подпускайте к месту происшествия, сохраняйте в неприкосновенности отпечатки пальцев и орудия преступления. Трупы хорошо сохраняются обложенные льдом….
- Преступники задержаны и лежат на снегу! – Радостно доложил героический мужчина. – Если не приедете в ближайшее время, могут простудится и заболеть!
- Уже поймали? – Голос на другом конце телефона подобрел. – Это меняет дело! Называйте адрес, будем через пять минут. Местного времени.
- Какой у вас адрес? – Обратился героический мужчина к несчастному охраннику Коле, мерзнувшему в дверях.
- Улица Патриса Лумумбы четыре. – Уныло шмыгнул носом охранник, поправляя сползший ремень на поясе.
- Улица Лумумбы четыре! – Отрапортовал герой в маске.
- Фамилия?
- Чья? Преступников? – Не понял герой.
- Ваши личные данные, во избежание ложного вызова на место происшествия. – Терпеливо объяснил внутренний орган. - Личности преступников установим в ходе допроса и опознания с пристрастием. Итак, ваша девичья фамилия? Ха-ха, банальная шутка.
- Бобелем – чн. Буквы чн - пишется через дефис! – Смущенно представился мужественный герой, краснея подбородком. Слава и почет, по видимости, были герою в новинку.
- Бо-бе-лем-чене. – По слогам повторил голос внутренних дел, неторопливо записывая фамилию в журнал вызовов, не удержался м ехидно поинтересовался происхождением. – Иностранец? Какая нация, если не стыдно?
- Коренная! – Гордо парировал мужчина. – Извините, батарея в мобильном телефоне садится. С нетерпением ждем на месте преступления!
- Ты не мент! – Догадался вожак, заворочавшись под рыбацкой сеткой. – Дружинник!? Бесплатно с органами сотрудничаешь?!
- Нет, не дружинник! – Герой снисходительно усмехнулся и гордо представился закоренелому рецидивисту, расправляя квадратные плечи. – Городской Бетмен! Большой Белый Летучий Мышь черточка Человек Наш! Сокращенно – Бобелем-чн! Запомни и передай сообщникам в уголовном мире! В этом районе города, преступлениям места нет, пока бьется мое горячее сердце под холодным бронежилетом!
- Я запомню! – Зловеще пообещал вожак шайки, чувствуя, как примерзает попа к обледенелому тротуару. Обострение геморроя заработано – понял вожак своей черной, неблагодарной душой и, прищурив яростные глаза, злобно добавил. – Навсегда запомню Бобелем-чне!
Раздался далекий вой милицейского воронка. Внутренние Органы мчались на задержание, задержанных преступников. Заметив приближающуюся машину Бобелем-чн, развернулся к охраннику Коле и, широко улыбнувшись, взмахнул на прощание рукой.
- Моя работа закончена. Передай хозяину, он находится под защитой и в нужный момент, я всегда приду на помощь несчастным и обиженным! – Герой ловко бросил конец нейлоновой веревки охраннику. – Держи сеть до приезда милиции.
- Вы новая крыша? Табурета убрали? – Не понял охранник Коля, машинально схватившись за брошенную веревку. – Что делать?
- Дождаться милиции и сдать преступную шайку органам правопорядка! – Объяснил терпеливо герой. – До свидания, улетаю по неотложным делам!
Мужчина резко сорвался с места, пробежал несколько метров, подпрыгнул вверх и исчез за высоким сугробом. Охранник Коля проводил Бобелема-ч взглядом, размышляя о дальнейшей нелегкой судьбе.
Шайка преступников медленно покрывалась снегом, примерзая одеждой к обледенелому тротуару.



Глава 2. Однажды в городе «N».

Было девять часов, тридцать пять минут местного времени, рабочий день пытался быть в разгаре, когда в дверь робко постучали и на пороге Иммунологической Детской Лаборатории Принатального Скрининга при Городской Больнице № 13, появился молодой человек лет двадцати трех.
Парень был высокого роста, слегка худощав, со светлыми, волнистыми волосами. Приятное чистое лицо с васильковыми глазами. Едва курносый нос покрывали редкие золотистые веснушки, гладкие щеки жизнерадостно розовели, как пятки младенца. Легкий и редкий пушок на подбородке, еще плохо знал о существовании безжалостной бритвы.
Одет парень был явно не по погоде. Демисезонный китайский пуховичок темно-зеленого цвета, аккуратно отутюженные тонкие полосатые брюки и летние ботиночки на худенькой подошве. Кудрявую голову прикрывала, старая твидовая кепка, с опущенными ушами. Слева подмышкой, торчал рюкзачок с оборванной ручкой, в правой руке - букетик из красных хризантем.
Женский персонал лаборатории замер за рабочими местами, с любопытством разглядывая молодого человека. Посетитель откашлялся симпатичным мужским баритоном.
- Здравствуйте. Извините пожалуйста, не подскажите, кто Ольга Олеговна?
- Здравствуйте, Ольга Олеговна, это я. – Представилась миловидная дама предпенсионных лет, сидящая за отдельным столом. – Что вам угодно, молодой человек?
- Здрасьте тетя Оля! – Широко улыбнулся парень. – Я ваш племянник, Алексей Ильич Добрынин!
- Эээ… Здрасте… - Растерялась дама белом халат.
Не дожидаясь, пока тетя придет в себя, племянник широко улыбнулся и сунул даме под нос букетик хризантем, галантно обозначив поклон, демонстрируя приличное воспитание.
- Это вам дорогая тетя Оля! Извините за внезапное появление. Хотелось произвести маленький сюрприз!
Изумлённый персонал с интересом наблюдал за развитием событий, радуясь небольшому стихийному перерыву в работе. Хотя Ольга Олеговна и была начальником лаборатории, которую любили, и уважали, из-за должности, позлорадствовать за глаза, при удобном случае, работники скрининга умели и любили. Тем более, что работа в лаборатории однообразно скучна, прерывающаяся лишь на получасовой обед и выдачу анализов клиентам.
- Спасибо, произвел. – Приняв от неожиданного родственника, революционный букет и изобразив лицом радость, тетя Оля пыталась сообразить, откуда появился взрослый племянник. Родная сестра давно умерла, братьев в роду не было и в помине. Пытаясь скрыть замешательство, тетя поправила волосы, и вежливо поинтересовалась. – Как доехал милый племянник?
- Прекрасно! Спасибо. В общем вагоне, подобрались замечательные собеседники. Время пролетело незаметно. – Племянник обвел тетину фигуру восхищенным взглядом. - Великолепно смотритесь тетя Оля! Честно говоря, не ожидал, что родная тетя настолько прекрасно сохранилась!
- Спасибо за комплемент. – Довольно улыбнулась женщина и обернувшись к лаборанткам, сурово объяснила. – Это мой племянник Алеша. Работайте девочки, работайте. Дневной план по анализам еще не выполнен! А мы с вами Алексей, давайте пройдем в кабинет.
Решительно поднявшись со стула, тетя направилась в соседнюю комнату, пытаясь возродить легкой походкой забытый образ молодости.
В маленьком кабинете иммунологической заведующей, кроме двух-тумбового стола из красного дерева, пластиковой стенки с горкой лабораторной посуды, четырех стульев в стиле ампир, кушетки с атласными подушечками, бархатных штор на двух окнах, и старинной картины фламандских мастеров на стене, ничего особенного не было. Присев за стол, тетя Оля пытливо вгляделась на стоящего в дверях племянника. Указав рукой на стул, предложила.
- Прошу за стол. Притворите дверь. Кажется, разговор будет долгим…
- Спасибо тетя. – Молодой человек непринужденно присел и закинув ногу на ногу, с любовью взглянул на тетушку.
- Удивили. – Начала заведующая иммунологической лаборатории. – Насколько помню родословное древо до одиннадцатого колена, родных племянников у меня нет.
- Не поверите, сам недавно узнал. – Алексей достал из внутреннего карман курточки пачку документов, фотографий, диаграмм с графиками и протянул тете Оле. – Вот пожалуйста. Разрешите объяснить.
- Да уж, пожалуйста, объясните, Алексей Ильич Добрынин. – Съязвила Ольга Олеговна, но племянник не заметил ядовитой шпильки.
- Как вы помните, ваша сестра, погибла двадцать четыре года назад в результате железнодорожной катастрофы, случайно бросившись под электричку в столице нашей Родины. Вы читали свидетельство о смерти?
- Там что-то было о беременности. Но при чем здесь вы?
- Я находился внутри…. – Парень опустил кудрявую голову на грудь. – Седьмой месяц. Маму разрезало пополам чугунными колесами. Плод с младенцем отбросило на близлежащую мусорную кучу. Мамина плацента, спасла мою жизнь, приняв основную силу удара. Так я остался жив и невредим. К несчастью, младенца обнаружили после того, как бригада скорой помощи, собрав останки несчастной матери, следовательно, вашей сестры, уехала в морг. Отец узнав о постигшей трагедии, мгновенно застрелился, не оставив записки и наследства, не известив родственников о недолгом замужестве и беременности супруги. Я был случайно обнаружен сотрудником линейной милиции во время секретной операции. Искали взрывчатку, а нашли ребенка. Меня доставили в ближайший сиротский дом, где зарегистрировали под именем, отчеством и фамилией, которыми имею счастье обладать, по сей день.
- Покойная сестра, действительно, была натурой скромной и застенчивой. Новости про Анну родители узнавали последними. Интересная версия. – Согласилась тетя Оля, и якобы случайно направила свет настольной лампы в честные глаза племянника. – Что произошло дальше?
- Воспитывался в детском доме, до двенадцати лет. – Алексей отвел глаза в сторону и смахнул нечаянную слезу. – Это были лучшие и счастливые годы жизни. До сих пор, с любовью вспоминаю педагогов, ставших практически родителями, в сложный период становления детской психики.
- Да, чуткие и заботливые люди работают в воспитательных центрах нашей страны. А после детского дома? – Поинтересовалась Ольга Олеговна, внимательно наблюдая за руками собеседника и за общим психофизическим состоянием. Племянник волновался, но искренне и честно.
- Ушел в Суворовское училище, где попутно заработал университетское образование по специальности биолог широкого профиля. Специализация – ботаник злачных и голосеменных растений. После отдал два года армии, в качестве десантника и диверсанта военно-морских сил быстрого развертывания. Участвовал в девяти военных операциях в десяти горячих точках планеты. Получил три осколочных, два сквозных пулевых ранения, четыре ордена всех степеней, медали за доблесть, за спасение утопающих, знак воинской славы второй степени и полный комплект значков ГТО, чем горжусь особо. После окончания воинской службы, экстерном получил медицинское образование - по специальности детский педиатр, дополнительно заочное политехническое образование по электротехнике линейной связи и электронике…
- Электрическое образование? – Удивилась тетушка, внимательно изучая документы и предоставленные диаграммы генотипа с ДНК. - У нас в родне, все гуманитарии!
- Предполагаю, гены отца. Папа был крупным ученым, в секретной электронной промышленности. Именно генная инженерия и побудила заняться поисками близкой родни. Устроившись по контракту в Федеральную Службу Безопасности, тайно воспользовался архивами и файлами с ДНК на каждого жителя государства, сопоставляя с кодом наследственности. Ваш код ДНК оказался идентичный моему! Единственный, из ста сорока миллионов! Сопоставив место и время появления на свет, вышел на мать, отца, родню и соответственно на вас. – Парень скромно потупил голубые глаза. – Уточнить место жительства было уже несложно…
- А цель вашего появления….- Тетушка на секунду запнулась, подбирая приличные слова из великого и могучего языка, но ее опередил Алексей.
- Увидеть родственников, сходить на могилку бабушки, дедушки, мамы… - Алексей тяжело вздохнул, печально улыбнулся, но жизнерадостно закончил. - И сегодня же вечером уехать обратно в столицу, где проживаю в студенческом, вьетнамском общежитии.
- Ааа… - Облегченно протянула тетя Оля искренне улыбнувшись. – Жаль, не останетесь погостить.
- Возможно задержусь на денек, навестить однополчанина, с которым служили в одном взводе и являемся кровными побратимами. Не беспокойтесь, переночую на железнодорожном вокзале. - Заверил тетушку Алеша, с восхищением разглядывая картину. – Работа кисти Ванн Дамма? Работа - Балерина на поле брани собирает ранний урожай картофеля? Ранний период творчества великого художника. Одна тысяча семьсот восемьдесят четвертый год, если не ошибаюсь?
Племянник отлично разбирается в живописи! Сердце тетушки дрогнуло, и стало медленно таять, но без внешних проявлений.
Ольга Олеговна Ольгина, была закаленной жизнью, старой девой. Старинного рода Ольгиных, ведущих родословную от княжны Ольги, верно ждавшей мужа Игоря из дальнего похода. Откровенно говоря, родословная линия была слегка кривая и не афишировалась в широких аристократических кругах, дабы не ронять и тени подозрения, на женскую супружескую верность царственных особ.
Кого только не было в ряду славных предков. Купцы-меценаты, дворяне-интеллигенты, князья-бессребреники, крестьяне-альтруисты, подьячие-ученые, холопы-интернационалисты, попы-богоборцы, революционеры-монархисты. Был и олигарх - телемагнат, но он проживал в другой стране и в другое время, поэтому не мог быть полноценной веточкой родословного дерева, так, засыхающий сучок.
К началу двадцать первого века, род князей Ольгиных, практически засох, немногочисленная родня растворилась в мировой истории и Ольга Олеговна осталась в единственном числе. С огромным, разрозненным наследством, историческими реликвиями, артефактами, собственным особняком, картинной галереей, наследственными болезнями и родовыми приведениями.
Уже смирившись с мыслью, что отдать наследство в верные руки потомков не случится, тетя приготовила завещание о передаче ценностей рода Ольгиных в государственную собственность. Но завершить процедуру и заверить бумаги у нотариуса, никак не могла. То времени нет, то нотариуса, а иногда проснется надежда…
И как снег на голову, сваливается родной племянник трагически погибшей сестры! Было, отчего потерять самообладание и прийти в легкое замешательство. Преступников и мошенников, Ольга Олеговна не боялась, в силу княжеского происхождения, удобного бронежилета под кофточкой и миниатюрного женского именного браунинга, элегантно засунутого в бюстгалтер. Оружие всегда снято с предохранителя, на взводе, и готово к употреблению.
Мельком проглядев документы и диаграмму ДНК, Ольга Олеговна почти уверилась в родстве неожиданного племянника. Дворянская стать и прекрасные манеры Алексея приглянулись тете. Чувствовалась в организме голубоватая кровь родства, некое сходство наблюдалась в радужной оболочке зрачка, форме ушей, цвете волос на лице и руках.
Но перепроверить данные, провести собственное расследование требовала душа и врожденная недоверчивость пожилой девственницы. Провести испытания, создать экспериментальные трудности, прощупать психологический портрет, выявить скрытые наклонности, пороки и вредные привычки не помешает.
Эх, сестра, сестра! Почему не сообщила о проблемах?! Да, были причины, выгнал суровый родитель из фамильного гнезда. Да, сестры с детства ненавидели друг друга лютой ненавистью, из-за лютой любви к родителям. Но не сообщить, что вышла замуж и имеешь под сердцем плод любви и мужа?! Верх культурной бестактности!
- Разрешите воспользоваться служебным телефоном, для связи с однополчанином? – Прервал размышления племянник.
- Пожалуйста, пожалуйста – Рассеянно ответила тетя, неловко пододвинув телефонный аппарат к собеседнику.
Будем изображать бедную родственницу, – мысленно решила Ольга Олеговна. Во-первых, проверим искренность чувств новоявленного родственника. Во-вторых, прозондируем милосердие, альтруизм и бескорыстие, в-третьих, вызнаем истинные цели прибытия.
Нелегко изображать скромную и бедную родственницу, с бриллиантовым колье на шее, массивными серьгами из платины, золотыми часиками на запястье и невинной брошкой с изумрудами на белоснежном рабочем халате. Но тетя справедливо рассудила, молодой человек не сильно разбирается в драгоценностях и примет бесценные украшения, за дешевую бижутерию из Китая.
Племянник закончил телефонный разговор и положил трубку на аппарат.
- Спасибо тетя Оля, пора идти. Еще необходимо съездить на кладбище к матери и зайти к однополчанину. – Алексей встал со стула.
- Алексей, ты должен остаться хотя бы на сутки. Столица подождет. – Неожиданно воспротивилась Ольга Олеговна. – Ты обязан узнать нашу родословную, услышать из первых уст предания, мифы, легенды…
- Дорогая тетя, я все знаю. – Застенчиво ответил племянник. - Недолгое время службы в органах безопасности, дало возможность получить всестороннюю информацию о нашей родне по материнской и отцовской линии. Стеснять вас не имею права. На возможное наследство не претендую. Как и вы, считаю необходимым передать государству художественные и ювелирные ценности, включая фамильный особняк, для создания художественной галереи, или музея.
- Алексей, я обязана принять тебя в родовом гнезде! – Заведующая тетя, прихлопнула ладошкой по столешнице, пресекая робкие возражения племянника. - Иди к боевому товарищу, но вечером непременно придешь в гости. По итогам душевного разговора, мы и решим нашу дальнейшую судьбу. В шесть часов вечера у парадного крыльца. Договорились?
- - А билеты на поезд? Я должен сегодня уехать…
- Сдай в железнодорожную кассу. Разницу компенсирую.
- Не хочется обременять вас финансовыми затруднениями…
- Мы же родня Алексей? – Обольстительно улыбнулась тетушка контактными линзами. – Разве между близкими родственниками, могут быть мелкие денежные недоразумения?
- Спасибо тетя! – Алексей неожиданно перегнулся через стол, и крепко обнял тетушку. – Теперь я сердцем чувствую, мы родственники!
- В общем, договорились. – Подвела итог Ольга Олеговна, вдыхая приятный аромат хорошей туалетной воды от чисто вымытого лица и волос племянника. Дополнительный плюс к общей положительной картине морального облика претендента на наследство и благородное родство. Заведующая скромно улыбнулась. – Кстати Алексей, маленькая просьба…. Не оставишь парочку миллилитров крови в лаборатории, для твердой уверенности в родственных корнях?


Глава 3. Встреча друзей.
- Да… нелегкие времена пришлись на нашу Родину. – Задумчиво протянул друг, опустив шишковатую, лысоватую, но мудрую голову, на мозолистые трудовые руки токаря шестого разряда. Встрепенувшись, сел прямо, и заглянув другу в голубые глаза, неожиданно предложил. – Может, останешься жить?
- Неудобно. – Застеснялся Алексей, подливая чай в эмалированную кружку, и отрезая небольшой кусочек магазинного торта.
Встреча с кровным братом состоялась, и они предавались чаепитию по старой армейской привычке. Друг Степан, как и Алексей, не злоупотреблял алкоголем, предпочитая свежезаваренный чай с трезвомыслящей головой собеседника, пьяному угару большой, разнополой компании. Тем для разговора и воспоминаний после демобилизации накопилось предостаточно.
- Оставайся, ё-прст им всем! – Друг обвел рукой небольшую комнатушку, двенадцати квадратных метров, в коммунальной квартире на десять семей. – Места хватит. Опять же, будешь жить на родине, рядом с могилами предков. Устроим на секретный завод, ко мне в родной цех. Специальность подходящая, связанная с электроникой. Пойдешь по стопам отца-инженера. Пора Алексей остепенится. Женим, детишки пойдут.
- Но и ты не обзавелся семьей. – Возразил Алексей. – Холостякуешь.
- Был женат, неудачно. – Удрученно отвел глаза Степан. – Разные мировоззрения с женой разрушили семью. Духовные разногласия отразились на взаимопонимании полов. Но не теряю надежду, когда-то воссоединить разрушенную семью. Совместное проживание с любимой женщиной, вносит умиротворение и счастье в одинокую мужскую жизнь. Вот такая блин, ё-прст…
- Думал я Степаныч! – С надрывом ответил Алексей, отодвигая в сторону, кружку с недопитым чаем. – Но чувствую сердцем, не для мирного труда и безоблачного семейного счастья предназначена моя жизнь, когда вокруг творятся бесчинства и хулиганства! Надо что-то делать, менять.
- Живи у меня, думай и меняй. – Резонно возразил друг. – Тетя рядом, но стеснять ее не будешь совместным проживанием. Или хочется жить в столице?
- Нет, друг, не хочется. На празднике столичной жизни, я чужой. – Горько вздохнул Алексей, облокачиваясь упрямым подбородком, на мускулистую руку. – Нравится мне в нашем провинциальном областном городе – Кузнице Страны, индустриальном центре страны. Чувствуется, здесь живет простой, работящий народ, честно зарабатывающий трудовую копейку. Не зря про Край говорят - становой хребет Державы. Соль, нефть, ракеты и велосипеды. Соленые уши.
- Да, мы такие. – Залился краской Степан, признавая правоту друга. – Мы – ё-прст им, суровый и неприветливый с первого взгляда народ, но в глубине души честные и ранимые люди. Всегда готовы безвозмездно отдать последнюю рубаху, жителям благоприятных, климатических условий, приспособленных для интенсивного земледелия и виноградарской культуры.
- Знаю Степан. Поэтому нас и связывает крепкая мужская дружба, замешанная на крови врагов Родины. – Согласился Алексей мечтательно закатывая глаза под закопченный потолок комнаты. – А помнишь, как держали круговую оборону у старого баобаба? Когда террористы из племени зулусов, используя численное преимущество в живой силе, американские танки и китайские вертолеты, пытались вооруженной силой освободить тотемное дерево?
- Конечно, помню! – Воскликнул Степан, присоединяясь к фронтовым воспоминаниям друга. - Тогда из взвода было ранено трое новичков, и получил легкую контузию батяня-взводный, младший лейтенант Кукурузов, подорвавшись на мине-лягушке. Но ты, взяв руководство взводом на себя, вызвал огонь противника на радиста, и, пользуясь пересеченной местностью увел зулусов в саванну, где враги, ты-гы-дых их в рот, попали в огневую ловушку устроенную тобой!
- Главная заслуга твоя. Если б вы не утащили с собой охраняемый баобаб, взвод мог понести значительные потери в живой силе и технике. – Не согласился Алексей. – Да и легче вести оборону, осуществлять тактические решения, зная, что задача верховного командования будет выполнена при любом раскладе.
- Да… тяжело было выкапывать дерево саперными лопатками, под яростным огнем противника, стараясь не повредить корневую систему. – Вздохнул Степан, осторожно прикасаясь рукой к шраму на спине. – Тогда и получил второе ранение под левую лопатку. Ё-прст побери…
- А ты изменился Степан… В армии ругался обычным матом, а теперь какой-то ё-прст. Что слово означает, если не секрет?
- Ничего не означает. Бессмысленно, но для связки слов и снятия стресса подходит. – Смутился друг. – После как бросил пить и курить, решил и убрать из лексики нецензурный мат. С трудом побеждаю. Не предполагал, что отучиться материться, сложнее, чем бросить курить. Ничего, придет время, буду разговаривать высоко-литературным слогом.
- Давай споем любимую взводную песню хором? – Неожиданно предложил Алексей с надрывом в голосе. – Вспомним молодость.
Внезапно в стену комнаты громко застучали кулаком.
- У нас в коммунальной квартире песен не распивают, и водки не пьют! – Донесся из соседней комнаты визгливый, женский контральто.
- Мы же тихонько! – Шепотом возмутился на тонкую перегородку Степан. – Никто и не услышит.
- Именно! – Подтвердило контральто. – Никто, даже я. Лучше громко разговаривайте о жизни и окружающей действительности, больше информации для размышлений и анонимных доносов!
- Нехорошая соседка. – Осудил женщину Алексей.
- Безвредная. – Успокоил Степан друга, расстроившись, что не получится спеть взводную песню хором. - Скучает. Пожилой человек прикован к постели. Заняться нечем, вот и подслушивает чужие радости.
- Тяжелой болезнью прикована?
- Зачем болезнью? – Удивился наивному вопросу Степан. - Бабушка здоровая. Цепями прикована, к железной кровати, родными, любимыми родственниками. Во избежание.
- Какого избежания? – Опять не понял столичный друг.
- Сбегает постоянно. – Степан плеснул в кружку кипятка и положил внутрь пакетик чая. - Из дома сбегает. Как зима настает, так и сбегает бабушка на теплое побережье всесоюзной здравницы в Автономной Крымской Республике в составе Украины. Денег у соседей займет, наворует и бежать. Зайцем на товарных составах едет, по электричкам побирается милостыней. Обычно за месяц до теплого моря добирается. Там четыре недели беззаботно живет на морском пляже и обратно домой, тем же Макаром.
- За любовь к морю, пожилого человека приковывать к постели наручниками? Ужас! Беспредел! Бесчеловечно и жестоко. – Возмущению Алексея не было предела. - Пускай бабушка к морю ездит, если нравится старушке загорать на пляже.
- Предлагал, да родные переживают за слабое здоровье пенсионера. К декабрю Черное море становится холодным и своенравным. Лежать на обледенелых камнях не способствует оздоровлению. – Удрученно вздохнул руками Степан. – Вдруг с бабушкой случится несчастье? А деньги получает имеет лишь она. На что будут жить дети, внуки и правнуки многодетной семьи? Проклятая ё-прст…
- Понимаю. – Грустно согласился Алексей. – Тяжелые времена наступили для военной промышленности. Непростое экономическое положение страны усугубляется финансовой стагнацией и непрекращающимся дефолтом мировой экономики развивающихся стран третьего мира.
- В горячих точках планеты было проще. – Кивнул головой Степан. – Впереди враг, рядом надежное плечо друга, позади далекая Родина, верно ждущая от сынов исполнения воинского долга и приказа командования.
- Да, ты прав Степаныч. – Согласился Алексей и бросил взгляд на будильник стоящий у прикроватной тумбочки. Часы показывали семнадцать часов местного времени. До встречи с тетушкой оставался час.
Обстановка в комнате у друга простая и строгая, как в казарме. Ничего лишнего – двухэтажная кровать вдоль стены, двухстворчатый шифоньер, одно-тумбовый письменный стол, выполняющий роль обеденного стола, полка с художественными, энциклопедическими, научными книгами и учебниками. По старой армейской традиции на пустой стене прошлогодний календарь с голыми женщинами, из излишеств – инженерный пульман с чертежом схемы дельтаплана оснащенного реактивным движком.
Заинтересовавшись схемой, Алексей на память обсчитал угол сопротивления крыла, с моментом тяги двигателя. На две десятые процента в расчеты вкралась ошибка. Кивнув на чертеж, Алексей конфузливо улыбнулся.
- Извини Степан, мне кажется, погрешность в две десятых процента не допустима в данной конструкции.
- При использовании обычного материала, имеющего традиционное сопротивление воздуха. – Не согласился друг. – Покрывая ткань специальным веществом, снижающим трение воздуха, конструкция имеет большие возможности и меньший угол разворота при манёвре набора высоты и пикировании. Но твой зоркий технический взгляд на существующую мысль, подтверждает мою идею. Оставайся Леха? Вместе осуществим идею, о которой мечтали во время кратких перекуров боевых действий в тылу врага. Устроим гадам ё-прст!
- Еще работаешь над идеей? – Умилился Алексей.
- Конечно! И дело движется вперед семимильными шагами! – Воодушевился Степан. – Осталось решить некоторые технические проблемы и летательный аппарат десантников, готов для производства в военной промышленности! Помнишь, мечтали о летающих войсках, передислоцирующихся с места, на место, на собственных крыльях? Обрушивающих огонь из стрелкового оружия, с воздуха, на деморализованного противника?
- Хорошая идея. – Согласился Алексей. – Армия стала бы окончательно мобильной и внезапной, выйдя на качественный уровень боевой подготовки. Насчет перемены места жительства, еще однозначно не решил. Многое зависит от вечернего разговора с тетушкой. Предлагаю отложить разговор до завтрашнего дня, когда точки над «и», расставятся в моей душе. Пора идти Степан, спасибо за душевный разговор и гостеприимную встречу в кругу однополчан.
- Пойдем вместе до трамвайной остановки. Для безопасности и душевного спокойствия. – Категорично заявил Степан, одергивая свитер и поправляя чёлку на широком мужественном лбу.
- Сложный в криминальном отношении район? – Догадался Алексей, одевая осенний пуховик и обуваясь в туфли на худенькой подошве. – Преступные элементы, нарушают покой мирных граждан?
- Отсутствие культуры совместного проживания и низкий образовательный уровень современной молодежи делают небезопасным появление незнакомых людей на улицах заводского района. – Печально согласился Степан. – Вот такая ё-прст…

Глава 4. МЕСТНЫЕ ХУЛИГАНЫ МИКРОРАЙОНА.

Действительно, неблагоприятным, для безмятежного проживания был микрорайон Степана Ивановича Левши. Местные хулиганы, пользуясь тем что, районный отдел милиции располагался далеко, чувствовали себя вольготно и непринужденно.
Когда хулиганы были трезвые, то в районе царила тишь и благодать. Бегали детишки, чирикали птички, мяукали киски. На лицах пенсионеров появлялись щербатые улыбки, счастливой старости. К несчастью, тишина царила редко. Микрорайон располагался при секретном заводе, а культурные развлечения в центе города.
Когда завод работал, пить было некогда, на свободные деньги, трудовой народ ездил в центр города и культурно развлекался. Люди посещали краеведческие музеи, выставки современных художников, классические и драматургические театры, специализированные магазины художественной литературы и народных промыслов.
Когда завод не работал над государственным, секретным заказом, финансы сокращались, и народ в тоске принимался заниматься алкоголизмом и табакокурением, изредка развращаясь героиновой наркоманией и клеевой токсикоманией.
Тогда маленькие дети, прятались по домам, птички перелетали в центр города, коты молча прятались от подружек, стараясь лишним мяуканьем не выдавать место дислокации. Пенсионеры становились угрюмыми, морщили лбы, и осуждающе выглядывали из окон квартир на непутевых детей и внуков, предающихся грехам, изредка тяжело вздыхая, вспоминая те далекие, юные времена, когда могли пить наравне с молодежью.
Центром сбора хулиганов и пьяниц, был старый сквер, расположенный в центре микрорайона, служащий перекрестком пешеходных, автомобильных дорог и служил конечной остановкой маршрутных автобусов и трамваев. Как бы человек не бродил по району, в каком алкогольном опьянении не находился, он непременно оказывался в сквере. Избавится от сквера и микрорайона, можно было по единственной дороге, связанной с центром города.
Необъяснимая аномалия, царившая в районе, изумляла приезжих гостей бывшего Советского Союза и ученых зарубежья.
Приезжали лозоходцы, проходимцы, землемеры, географы, картографы, агрономы, экстрасенсы. Проводили спортивные мероприятия радио-охотники за радио-лисами, оттачивая мастерство перед международными соревнованиями по спортивному ориентированию на местности, пытаясь выбраться из заколдованного круга. Никто ни разу и не победил.
Выдвигались различные версии и предположения о странной аномалии. От гипотезы о черной дыре, геомагнитной темной зоне, до действиях инопланетных пришельцев, или проклятых американцев с коварными замыслами. Хотя причина лежала на поверхности.
Завод в советское время принадлежал министерству среднего машиностроения и был чрезвычайно секретным, производя в цехах деревянные ручки для гранат, рожки к автоматам и радиоуправляемые метеориты среднего радиуса поражения.
В тридцатые года, НКВД настойчиво попросило архитекторов создать удобное место наблюдения за жителями района, работниками завода и приезжающими иностранцами. Мастера городской архитектуры постарались, но канули в лету обвиненные в троцкизме. Тайна сквера сохранилась навеки. После реорганизации НКВД, в КГБ, далее соответственно в ФСБ, документация затерялась в архиве, но место наблюдения за неблагонадежным контингентом оснастили видеокамерами, продолжая наблюдать за местными жителями, и посмеиваясь над наивными учеными.
Во времена перестройки и гласности, местный офицер ФСБ едва не раскрыл тайну района, но резко передумал и застрелился тремя выстрелами в голову. Местная власть в поисках денег хотела устроить городской аттракцион и создать центр культурного досуга в районе сквера. Предлагалось осуществить развлекательный экскурсионный международный маршрут. Увы, денег в бюджете не нашли, идея затихла и позабылась в ходе приватизации и капитализации общества.
Новичков микрорайона непременно разыгрывали. Спорили на бутылку, порой на две, что те выйдут к скверу из любой точки района, минуя пешеходные дорожки и автомобильные трассы. Некоторые особо рьяные правдоискатели бывало проигрывали и четыре бутылки, но до пятой бутылки никто не доходил – дураков нет!
Когда Алексей со Степаном пошли на остановку, народ в сквере занимался привычными вечерними безобразиями. Несколько групп солидных мужчин, мужественной пролетарской наружности боролись с зеленым змеем. Алкогольный суррогат поглощался в огромных количества. Неторопливо беседа многозначительными междометиями, не мешала брякать стаканами.
- Еп…
- Не пи…
- Ну, су…!
- Оху…
- Наливай.
Рядом с отдыхающим гегемоном безмолвно стояло несколько потрепанных существ неопределенного пола, без определенного места жительства, терпеливо дожидаясь освобождения стеклотары.
В противоположном углу сквера, тусовалась продвинутая молодежь, по очереди засовывая голову в полиэтиленовый мешок с универсальным клеем «Момент». Для остроты ощущений и крепости, клей разбавили ацетоном и приправили бензином, слитым из бензобака ворованной копейки. Родная речь, густо приправленная зарубежным образованием, неформальными неологизмами и молодежным сленгом, звучала как иностранная.
- О, йес..
- Вставил по самые…
- Шиза полная!…
- Отвали, чмо …
- Сам иди на хаус!
- Улёт…
- Моя очередь торчать!
Возле молодежи стояли домохозяйки, авто-слесари и сапожники, нетерпеливо дожидаясь, когда молодежь съедет с катушек и поделится остатками клея, так необходимого в домашнем хозяйстве, ремонте проткнутых автошин и изношенной обуви.
В следующем углу бычили районные авторитеты враждующих группировок. Решали вопросы по братанским понятиям, выгибая пальцы замысловатыми фигурами и неторопливо со смаком выговаривали друг другу правду в матку.
- Ты типа, не прав, в натуре!
- Фильтруй базар! Типа, сам не прав!
- Типа, сам такой!
- Конкретно в натуре, от такого же и слышу!
- О, кей в натуре, достаем стволы!
Рядом с братками суетились пронырливые репортеры желтой прессы. Вальяжно курили дорогие сигареты авторитетные журналисты криминальных колонок солидных, местных газет. Присутствовали адвокаты и представители криминальных группировок из соседних городских районов. Репортеры фотографировали авторитетов, солидные журналисты брали интервью у главарей и представителей общественности, изучая причину роста преступности в регионе. Адвокаты внимательно следили за происходящим действом и заготавливали речи для предстоящих оправдательных судов. Представители чужих криминальных группировок изучали передовой опыт разборок и следили за соблюдением правопорядка.
В следующем углу сквера, пенсионеры бывшего мужского рода, стыдливо играли в шахматы. Тяжело вздыхая по поводу маленьких пенсий, и впустую растраченных в молодости половых гормонов, исподтишка наблюдали за стайкой местных путан, занятых традиционным промыслом жриц любви и распространением венерических заболеваний.
Жрицы любовных утех, кутались в длинные шубы из натурального меха, иногда непринужденно болтали друг с другом, ожидая любых клиентов, с любой наличной валютой. Путаны лениво щелкали семечками, сплевывая шелуху под стройные ноги в ажурных чулках, высоко-каблучной обуви и коротких юбках, местной трикотажной фабрики.
- Хи-хи…
- У него чуть больше…
- Вчера полночи стиралась….
- Мой охламон, не шьет, не порет…
- К новенькому гинекологу ходила….
- Опять залетела?
Рядом бегали путанские детишки, играя в незамысловатые игры, пока мамы осуществляли нелицензионную, индивидуальную деятельность. Дорого и некуда водить малышей. Детские садики давно прекратили существование, а оставлять без присмотра себе дороже. Нахватаются гадостей от соседских детей, не перевоспитаешь.
Юные мальчики играли в сутенеров и клиентов, маленькие девочки играли в мам, жеманно оттопыривая попки и гнусаво торговались за предоставляемые услуги. На слишком разбаловавшихся детей, путаны изредка покрикивали, давали звонкие подзатыльники, когда особо рьяные малолетние клиенты, в пылу веселой игры, пытались затащить юных жриц любви за ближайший сугроб.
Наркомафия традиционно расположилась в центре сквера, шевеля жгучими брюнетовидными усами. Не теряя времени, покуда созреет клиентура, тренировались в перепродаж пакетиков с героином, марихуаной, кокаином, ЛСД, коноплей, гашишом, маком, крэком, бледными поганками, мухоморами на любителей, клеем «Момент», паленой водкой, сигаретами, презервативами, жвачкой и семечками. Попутно торговали одноразовыми шприцами, пластиковыми стаканчиками, тарелками, стрелковым оружием, взрывчаткой, зенитными комплексами, перочинными ножиками, бижутерией и китайской косметикой.
- Эээ…
- Вах!
- Скидку давай!
- Ээээ… дарагой, зачем обижаешь, да?
- Нельзя дешевле, мамой клянусь…
- Ара, не прав! Почти даром отдаю!
Путь друзей на трамвайную остановку лежал через центр сквера. Степан пользовался заслуженным авторитетом в районе. Встречные поперечные, неблагонадежные криминальные личности, исподтишка показывали в спину друзей кулаки, вытянутые языки, демонстрируя негативное отношение.
Пьющий цеховыми бригадами гегемон, провожал Степана с Алексеем тяжелыми взглядами и непроизвольно сжимал трудовые, мозолистые кулаки.
Обнюханная токсикоманией молодежь, пронзительна засвистела, и стала кидаться снежками.
Путаны, задирали юбки, покачивая соблазнительными тазобедрами в кружевных трусиках.
Местные криминальные авторитеты мгновенно закончили криминальные разборки и, выхватив из-за пазух стволы, передернули на всякий случай затворы, дослали патроны, в патронники, и сняли оружие с предохранителей.
Наркомафия зашевелила гневно усами, хватаясь за поясные кинжалы, пряча контрабандный товар под дубленки.
Над сквером нависла зловещая тишина. Люди без определенного места жительства грозно зазвенели пустой стеклотарой. Ветераны спортивных шахмат, застыли с поднятыми игровыми фигурами наизготовку.
Заметив о необычную окружающую действительность, Алексей удивился, но вида не подал, лишь сместился чуть в сторону, прикрывая спину друга от коварных неожиданностей местной публики.
Самым невозмутимым и безмятежным остался Степан, продолжая увлеченно рассказывать о преимуществах летательного аппарата над другими моделями.
- …. довел производительность реактивного движка до трех минут, что позволяет набрать летную высоту до трех тысяч метров и планировать в восходящих потоках теплого воздуха пятнадцать минут. Изменяющаяся геометрия крыла дозволяет производить стремительное боевое пикирование и набирать хорошую скорость на открытой дистанции огня…
- Извини Степан, перебиваю. – Остановил друга Алексей, попутно уклоняясь от брошенного четырнадцатилетним ребенком снежка, со вложенным внутрь металлическим болтом. – Безусловно, интересно, но можно вопрос не по существу? Меня несколько удивляет странная реакция посетителей сквера на наше присутствие. Неадекватно.
- Почему? – Удивился Степан. – Нормальная реакция закомплексованных, глубоко ущербных личностей на несправедливое устройство личной жизни. Промозглое существование без цели и смысла в жизни. Многих лично знаю….
- Все такие? – Алексей обвел взглядом посетителей сквера.
- Увы. Основная масса присутствующих мои недоброжелатели и тайные враги. Пьющие водку солидные мужчины, соратники по заводу. С коллегами не пью по причине трезвого образа жизни. Падшие женщины обижаются, за равнодушное невнимание к соблазнительным формам, и экономию свободных денежных средств на платную любовь. Я категорический противник амурных услуг, при наличии великолепной потенции, мучающей по ночам в одинокой холостяцкой постели. Продвинутая молодежь обижается за постоянные воспитательные нравоучения по пропаганде жизни без наркотиков и безопасного секса. Местные криминальные авторитеты, недовольны моим отказом, заниматься прибыльным киллерским бизнесом. Помнишь мою снайперскую меткость? Не один раз занимал высокие ступени пьедестала на армейских сборах в военном округе? Недовольны и тем, что периодически разрушаю коварные замыслы по криминаллизации юного поколения. Наркомафия имеет свои причины быть недовольной. В свободное время от работы на заводе, подрабатываю налоговым инспектором и требую от нелегальных торговцев выдачи кассовых чеков на продажу товара. Сертификаты и лицензии не имеют безупречного происхождения, паспортно-визовый режим часто просрочен. Люди без прописки, крайне недовольны моим искренним желанием, трудоустроить их на рабочие вакансии в секретном заводе.
- Тяжело воспитывать?
- Очень. Люди, ё-прст им в нос, не желают осознавать своего бесцельного проживания на земле. Занимаются обыденными делами, не вкладывают душу в творчество искусства. Не занимаются самообразованием, поисками смысла жизни. – Степан тяжело вздохнул. – Провожу воспитательные беседы, но результат неутешительный. Много времени занимает работа над летательным аппаратом. Нет верных единомышленников осознающих необходимость в оздоровлении современного общества.
- Высокая и благородная цель… - Задумчиво протянул Алексей, проникаясь идеями друга.

Глава 5. РОДОВОЙ ОСОБНЯК.
Выйдя на остановке из промороженного троллейбуса, Алексей сразу заметил родовое гнездо. Особняк древнего рода Ольгиных, стоял чуть в стороне от исторического центра, прячась за высоким фигурным забором из чугуна и стали. Забор, как и двухэтажный особняк, тоже был произведением искусства, аллегорическими изгибами завитушек, изображая вековечную борьбу светлого и темного начала. Поверху забора причудливым орнаментом шла колючая проволока под высоким напряжением, усиленная ревунами от автомобильной сигнализации. Вековые кусты сирени и акации скрывали здание от постороннего взора. Дом, к счастью, не пострадал во время коллективизации, уплотнений и переселений.
Особняк не задело бурей революции и последующими катаклизмами, из-за невероятного количества родовых приведений на квадратный метр жилой площади. Предки рода Ольгиных, никак не желали покидать родовое гнездо, сохраняясь в мутных образах приведений, летая темными ночами по гулким комнатам. Основная масса приведений были мирными, потусторонними силами, но встречались и буйные экземпляры.
Первые же революционеры, захватившие буржуйский дом, утром позорно бежали, отделавшись синяками, кровоподтеками и царапинами от острых ногтей. Попробовали изгонять приведения красным террором, но пули проходили насквозь, не нанося вреда, ответные действия наоборот, были материальными, а главное - болезненными. Приведения удачно использовали предметы интерьера и гардероба. Начинали летать по квартире стулья, неожиданно закрывались дубовые двери, норовя защемить в проеме какую-либо ценную часть тела. Серебряный обеденный сервиз становился опаснее роты солдат. Ложки планировали не хуже бумерангов, ножницы коварно подбирались сзади и старались испоганить верхнюю и нижнюю одежду, кромсая ее в лоскутки. На разбушевавшиеся приведения не действовали мандаты, печати и манифест коммунистической партии с исторической работой Карла Маркса - Капитал. Мракобесие и религиозный опиум, объявленный вне закона, на территории особняка приобретал силу.
Коммунисты наступили на собственное горло и вызвали попов разных конфессий, оставшихся в живых после антирелигиозной пропаганды. Священники под дулами вооруженных матросов помахали кадилами, побрызгали святой водой, совершили первый в мире совместный крестный ход православных, правоверных, католиков и сионистов. Ход закончился крахом, не послужив объединению религий и не избавив дом от потусторонних сил.
Родовые приведения окончательно распоясались и развязались, отвечая бытовым террором на революционно-религиозный энтузиазм народных масс. Под шумок, родовые приведения объединились с городскими приведениями, зазвав в особняк. В отместку, большевики реквизировали дом под музей народного творчества, а оставшихся в живых представителей рода Ольгиных, назначили хранителями и музейными работниками, справедливо решив, худшего наказания в здравом уме не придумать. Злорадно хихикая в усы, чекисты выдали мандат с печатями и личной подписью гениального вождя, оставив особняк и жителей, в покое на долгие десятилетия.
Спокойно и безопасно, жили в доме, лишь представители княжеского рода Ольгиных. Не относящихся к прямым родственникам жильцов, приведения доводили до белого каления, или сумасшедшего дома. Как раз на испытания призраками и рассчитывала Ольга Ольговна, приглашая новоявленного племянника, в гости. Хотя анализ крови Алексея указывал на близкое родство, перепроверить, для душевного спокойствия, не помешает…
Ровно в восемнадцать часов ноль-ноль минут, раздался звонок у входной калитки и перед взором Ольги Олеговны, на экране монитора возникла фигура племянника. Нажав на кнопку пульта, тетя отворила автоматический запор наружной двери, пропуская родственника внутрь. Слегка робея и сняв кепку с головы, Алексей вошел во двор.
Очищенная от снега, до черного асфальта, дорожка вела прямо к парадному крыльцу двухэтажного особняка, слегка напоминая белый дом в Вашингтоне, белоснежными мраморными колоннами и легкой колониальной архитектурой. Выделяемые государством деньги на охрану исторического памятника, хозяева использовали рачительно и бережливо.
Для Алексея, все казалось, до боли знакомым, родным и любимым. И хотя он никогда не вступал в родовое гнездо, генетическая память хранила воспоминания до мелочей.
Старинный дуб, посаженный в начале восемнадцатого века в первую годовщину основания города и строительства первого каменного здания соратником Петра Первого, боярином Ольгиным, сосланным в почетную ссылку на строительство медеплавильного завода. Рос завод, рос особняк и рос город. К концу жизни предка казнили за растрату государевых средств, но особняк не отобрали. Казнили во дворе, предварительно четвертовав на отдельные части. Славный предок и положил начало родовым приведениям, обосновавшись в подвале дома. Любимое развлечение прадеда,