Красная площадь не навевает на меня тёплый ветерок ностальгии. Вот такой я «сухарь». «Сердце России» величественно и безмолвно толкает кровь к конечностям всего организма, пытаясь насытить его кислородом. Но не греют оно конечности, кровь если и доходит туда, уже холодная. Или я ошибаюсь?
Низкое небо нависло над серой и мокрой брусчаткой. Почему-то я думал, что брусчатка должна быть красной. Зато крепостная стена красная, но сегодня, в четверг, туда не подойти- не приёмный день, как , впрочем, и в мавзолее.
Пожилой человек подошёл с ограждению площади. Светлый плащ а ля семидесятые, стоптанные, но чистые ботиночки, серый берет на полностью седой голове, допотопные очки в роговой оправе. Он был один. Лишь стайка школьников галдела невдалеке, да двое молодых людей увлечённо фотографировались на фоне рубиновых звёзд .А я убавил шаг…
Старик стоял напротив мавзолея и смотрел на пять букв, выложенных на нём. И вдруг снял головной убор и замер, весь как-то подтянувшись, став на несколько секунд выше, моложе. Потом мелко и неумело перекрестился и быстро надел берет . Взглянув мне в глаза, снова опустил голову и, опираясь на палку, перемотанную в нескольких местах синей изолентой, тихонько поковылял прочь, став сразу каким-то неприметным. Маленьким человечком на Большой площади.
Мне почему-то захотелось подойти к нему, заговорить, но я этого не сделал.
И я подумал, что он обращался не к Богу и даже не к «своему Богу», он разговаривал со своей прошлой жизнью, он просил прощение у своей прошлой жизни.
У человека в жизни три ипостаси, с чем он живёт почти всю жизнь. Вера, надежда и любовь. Надежда и любовь у этого человека уже давно закончились, но в его сиюминутном поступке была такая сильная вера в то, что он прожил жизнь правильно, по- настоящему, по - совести, что мне стало не по себе. Эти секунды он стоял с верой, с верой не в настоящее и, конечно, не в будущее, а верой в прошлое.

И я подумал, а будет ли у меня в его возрасте идеал, перед которым я смог бы обнажить голову, будет ли у меня такая ВЕРА, чтобы и я мог стоять вот так, как он, хотя бы несколько секунд, с высоко поднятой головой…