Бабка Адарка бросила охапку березовых дров к грубке ,потом уложила их в ней,предварительно ободрав с них кору,подложила кусочки коры под поленья и подожгла.Огонь весело затрещал,пламя быстро переметнулось на сухие поленья ,освещая живыми желто-красными бликами темноту класса.Натка сидела перед грубкой,завороженная нехитрыми движениями бабки Адарки,глядела на разгорающийся огонь ,отнимающий способность и желание говорить.Так она могла сидеть ,не шевелясь,сколько угодно ,словно в оцепенении, и думать.Ната назавтра не помнила своих мыслей,а может быть ,это были и не мысли вовсе.Ей просто было тепло и уютно –так хорошо бывает в доброй сказке.И только хотелось,чтобы сказка длилась подольше. --Бабушка Адарка,расскажи что-нибудь,-нарушает молчание Натка. -О чем рассказать-то?Я и не помню уже ничего,-зевая, нехотя отвечает Адарка. Ей,как и Натке,тоже приятно смотреть на огонь и лень шевелиться,не то чтобы еще напрягать память воспоминаниями о пр ожитой жизни.Она улыбается,и глаза ее,совсем не старушечьи глаза,тоже улыбвются.Большие и ясные,они никак не вязались с глубокими морщинами,избороздившими вдоль и поперек ее лицо.Они никогда не были злыми и смотрели открыто ,ББ,по-доброму,с чуть заметной хитринкой,тоже безобидной. Адарка работала техничкой (так называли уборщицу )в школе,и в ее обязанности входило топить по вечерам две грубки в двух классах школы. --А давай сварим картоплю,-неожиданно предлагает Адарка. Натка неохотно отрывает глаза от огня,поднимается и идет домой за чугунком и картошкой.Дом ее за дверью класса,под общей крышей.Мама с папой называли жилую часть дома квартирой.Квартира-это половина дома,разделенная тонкими фанерными перегородками на спальню,рабочий кабинет и кухню с большой русской печью.В кабинете стоял письменный стол с учебниками,ученическими тетрадками ,газетами и журналами ,рядышком у стены—радиоузел.На отце,как директоре школы,лежала ответственность за работу радиоузла,потому что без него не могло говорить радио в домах деревенских жителей.Ровно в шесть часов утра отец включал и в денадцать ночи выключал радиоузел,то есть с Гимна СССР начинался и Гимном заканчивался рабочий день. Набрав в чугунок картошки ,Натка пару раз налила в него воду и вылила-так она мыла картошку-и понесла чугунок в класс.Таким образом она сначала из сказки перенеслась в реальный мир,а затем вернулась в сказку.Они с бабкой Адаркой никогда не включали свет в классах,когда топили грубки,не хотели нарушать таинственность сказочного мира,в котором им было так хорошо быть. Адарка постучала кочергой по поленьям,несколько красных угольков отскочили прямо на жестянку возле грубки.Бабка,не плюнув даже на пальцы,подхватила их и забросила обратно в огонь,затем поставила на уголья чугунок с картошкой.Теперь они с Н аткой наблюдали,как огонь,на правах более сильного,заставлял закипать воду в чугунке.Сначала из него шел пар,затем появились маленькие пузырьки,а за ними –большие пузыри,которые поднимались шапкой над чугунком,с шипением выплескиваясь через край. --А ты знаешь,детка,кто это на портрете?-прервала молчание Адарка,кивнув головой в сторону классной доски,над которой висел портрет Сталина. --Знаю,Сталин.Я даже немножко помню,как мама с папой плакали,когда он умер. Натке тогда было чуть больше четырех лет.Сейчас она недоумевала,почему бабка вдруг заговорила о человеке,имя которого не так давно произносилось почти шепотом.В этом классе,где висел портрет Сталина,никто из детей не шумел и не бегал.Никто не знал,почему этого нельзя делать,кто запретил,откуда этот страх,но так было всегда,сколько помнила себя Натка.То,что Адарка вдруг заговорила о нем,удивило Натку,но она не стала допытываться,просто поняла,что бабка вспомнила что-то такое,о чем говорить не решалась ни с кем. --Бабушка,а как вы раньше жили? --Работали,деточка,тяжко работали,с утра до ночи…Так и жили. Адарка подумала,что ей нечего рассказать этой девочке.Ничего особенного в ее жизни не было,она всю жизнь прожила в этой деревне и ,кроме работы,ничего не видела и не знала.А работы хватало всегда,в любое время года.И все спешила Адарка,чтобы успеть все сделать.Потому и в старости она ходила быстро,подбежком,как будто по привычке боялась не успеть.Она никогда,даже зимой,не утруждала себя одеванием и выбегала к колодцу за водой в одной байковой кофте с закатанными до локтей рукавами.Огрубевшая кожа,видимо,уже не боялась холода.И бабка всегда говорила: --А хиба ж холодно? За окнами класса был светлый зимний вечер.В окна лился голубовато-зеленый свет луны.Он был сказочно красивый,но холодный и безжизненный,потому что это было всего лишь отражение чужого света.Теплым и живым может быть только то,что само излучает тепло и свет.И это живое тепло естественное и радостное,как огонь в грубке.На него смотришь—и оно проникает в самую глубь,в твою душу,согревая ее теплом.Свет луны никого согреть не может,он завораживает своей красотой и таинственностью,но не греет. И Натка вдруг вспомнила строчки из песни,которую слышала по радио:»Над окошком месяц,под окошком ветер…» Она не знала ,кто написал эти стихи и кто сочинил к ним мелодию,но,когда она слушала ее,на душе становилось так грустно,до слез грус тно.И от слов,и от мелодии,и от душевного исполнения.Холодок пробегал по спине ,а душа замирала.Хотелось прижаться к родной груди и сидеть неподвижно затаив дыхание.Натка думала,что тому,кто написал эти строчки ,не было к кому прижаться.Ему было грустно и одиноко на этой земле,где не было рядом души,способной слиться с его душой.И ей хотелось утешить его, написать ему о себе,об этой песне,о том,что происходит с ней ,когда она слушает ее.Но жив ли он?И куда писать? --Бабушка,ты слышала вот эту песню? И Натка затянула тоненьким голоском про плач тальянки,про одинокий тополь,про месяц над окошком… В пустом классе голос ее звучал удивительно трогательно и душевно,и бабка Адарка замерла.Она сидела чуть дыша ,чтобы не мешать мелодии,проникающей в самые дальние закуточки ее души.Мелодия растопила что-то внутри тела,и из глаз потекли капельки слез.Давно так не плакала Адарка,беззвучно и легко…Это были слезы,очищающие и омолаживающие душу,успевшую покрыться невидимой коркой,нараставшей долгие годы.Сейчас корка таяла,и тепло разливалось по всему телу. И вспомнилась ей ее молодость,вспомнилась она сама,веселая,бойкая хохотушка.И всплыли в памяти лунные ночи,такие же тихие и таинственные,полные ожидания чего-то необыкновенного и неповторимого.\\Ей так верилось тогда,что будет в ее жизни то,чего ни у кого никогда на этом свете не было.Сбылось ли?Было ли? Адарка и сама не знала, ,была ли она по-настоящему счастлива.Всю свою жизнь,от самого рождения, ,,она прожила в этой деревеньке с красивым названием Сосновка.Сосновый лес окружал ее с трех сторон,подступая к самым огородам.Адарка вдруг почувствовала тот смолистый терпкий запах сосны,стоявший над деревней после летней грозы.Может,потому и не болел никто из жителей ни бронхитом,ни воспалением легких,ни тубкркулезом,что круглый год вдыхал этот целебный аромат.А невдалеке протекала неширокая и неглубокая речушка Уза с желтыми песчаными берегами.Когда-то ,давным-давно,облюбовали это красивое и удобное местечко и положили начало Сосновке пришедшие сюда,на белорусскую землю,россияне—Дубоделовы,Немцевы,Воропаевы,Шурьяковы,Годуновы,Цариковы,Терешко-вы…Эти русские фаимлии прижились здесь навсегда.Женились и выходили замуж здесь в основном за своих,местных,поэтому все 140 дворов состояли друг с другом в близком и дальнем родстве.Если рождались девочки,их называли Надеждами,Верами, Любами,а мальчиков—Иванами,Петрами,Ва-силиями…Редко—другими именами.Чтобы не спутать ,о какой,например,Любе идет речь,добавляли не фамилию и не отчество ,а имя главного в семье,наиболее уважаемого и почитаемого из взрослых.Дети и внуки Адарки именовались Адаркиными,а появятся пр авнуки—тоже будут Адаркины.И так будет всегда,пока будет жить на земле род Дубоделовых.А вместе с ним будет жить память и о ней,Адарке. Натка замолчала,потому что перехватило горло от переполнявших ее чувств.Подкатила изнутри волна и подняла слезы.Они сползали по щекам ,а растревоженные мелодией тонкие струны души звучали трепетно и нежно.Что ждет ее там,в далеком и манящем будущем?Каким оно будет? Натка и бабка Адарка не были родней,но сейчас не было на свете людей бли-же и родней,чем они.Как мало нужно людям,чтобы почувствовать друг друга сердцем и душой,И растворяется одиночество,и отодвигаются печали ,и меньше давит груз проблем.Нужно всего лишь мгновение,чтобы успеть почувствовать родную душу.Натке грустно,но не одиноко.И сама грусть была светлой ,как зтот дивный вечер.Рядом бабка Адарка—родная душа,а где-то далеко –тот,кто написал зти трогательно-нежные стихи,и тот ,кто сочинил к ним такую грустную мелодию.И еще чьи-то души обязательно откликнутся на этот удивительный союз,способный творить чудо—роднить людей,чувствовать их живое тепло.Не в этом ли счастье?Натка не знала,какое оно,счастье,но много лет спустя она поймет,что счастлива была в тот далекий зимний вечер,возле горящего огня,с бабкой Адаркой.Когда жизнь казалась сказкой…