РЕШЕТО - независимый литературный портал
LanaGrig / Проза

Не плюй в колодец...

493 просмотра

Как-то августовским утром на пороге моего дома появилась нежданно-негаданно моя бывшая коллега Вера Кирилловна. Мы проработали с ней в одной школе много лет. К тому же лет двадцать прожили в одном четырехквартирном доме, построенном для учителей. Обе – учителя русского языка и литературы. Подругами закадычными не были, но тесно общались, как говорится, «по долгу службы». Кирилловна старше меня на девять лет, родилась и выросла в этой же деревне, где была наша школа. Общение наше больше походило на конкуренцию, чем на сотрудничество. Я думаю, здоровая конкуренция (как и здоровые амбиции) должна иметь место в любой профессии, потому что без нее не бывать никакому прогрессу. Но для здоровой конкуренции нужны условия: порядочность, воспитанность, культура, отсутствие зависти… И ни в коем случае не должно быть места для злобы и ненависти. Особенно в профессиях творческих. Но где вы найдете такие условия в наших школах? Исключения – редкость в учительской профессии. Чаще приходится видеть нездоровое соперничество, в основе которого лежит зависть. Зависть – плохо скрываемое чувство, потому что держать в себе раздражение и злобу удается не всякому: они отражаются в глазах, в мимике, в словах, в поступках… А объективно оценивать себя, свои способности редко кому свойственно. Вот других – легко и просто. И кому-то из конкурентов, чаще менее профессиональному, хочется пакостить своему сопернику. Вера Кирилловна была мастером в этом деле, профи, коих не так и много среди завистников. Она делала гадости всем, кому в чем-нибудь завидовала, и не терпела конкуренции ни в одежде, ни в работе, ни в материальной обеспеченности. Людские эмоции, как положительные, так и отрицательные, толкают на ошибки. Веру Кирилловну раздражало все: и отношение ко мне детей, и звание «Старший учитель», и высшая категория. Причем не просто полученная на «халяву» - для этого нужно было сдавать самые настоящие экзамены, чтобы подтвердить профессиональное мастерство. Последней каплей терпения Кирилловны стала заметка с моим фото в районной газете ко Дню учителя. Терпение лопнуло – и злоба хлынула, как из разбитого кувшина. Встретив меня во дворе нашего дома, Кирилловна зло сощурила глаза, иронично поджала губы и выпалила мне в лицо: - А что, в районе не нашлось более достойных учителей? Что она имела в виду под словом «достойных», я не уточнила, так как не была готова к такому наскоку, и, ничего не ответив, пожала плечами и пошла в дом. Я не сумела тогда ни защитить себя, ни достойно ответить, ни вообще хоть как-то отреагировать на ее слова. Я просто была ошарашена и недоумевала. Более того, я не понимала причины такой агрессии. А вскоре подвернулся случай для более действенного удара. В тот год экзаменационное сочинение писали выпускники моего класса. Как обычно, проверяли работы учителя-предметники, то есть Вера Кирилловна и я. Мы уединились в классе, чтобы никто не мешал нам. Надо сказать, в этом классе были две претендентки на медаль – золотую и серебряную. Проверив сочинение, подсчитали – одного не хватает: пропало сочинение серебряной медалистки. Оно как сквозь землю провалилось. Обыскивать сумки никому и в голову не пришло. А тут нагрянула комиссия из ОблОНО. Что делать? Завуч приказал мне найти ученицу и переписать сочинение заново, потом запер нас на ключ в классе и дал два часа сроку. Слава Богу, никто из проверяющих не подсчитывал тетради и не обнаружил пропажу. Но что пережила я за эти два часа, словами не передать. А Вера Кирилловна, по-видимому, ликовала… Но черные дела, совершенные тайно, рано или поздно вылазят на поверхность. Однажды я пришла к Вере Кирилловне домой за каким-то пособием, и она выложила на стол книги, конспекты, тетради.. Мы вдвоем стали их перебирать. Вдруг я натыкаюсь на ученическую тетрадь – пропавшее зкзаменационное сочинение. Держу в руках – и не верю своим глазам: - Откуда она у тебя?.. - Не знаю… Может, нечаянно прихватила… - явно растерялась Кирилловна. Лицо ее стало красным, но выражало такое искреннее удивление, что я сама растерялась: разве можно с таким лицом врать? Я молча, со злосчастной тетрадкой в руках, пришла домой, а утром отнесла в школу и отдала завучу. Тот – директору. Быстро созвали местком и устроили разборки. В свою защиту Кирилловна выдвинула сногсшибательную версию: мол, я сама подбросила ей тетрадь. Я не ожидала такого поворота событий и стала лихорадочно вспоминать, в чем и с чем я пришла в квартиру Веры Кирилловны. Попробуй вспомнить, если прошло с тех пор полгода. Жили мы в одном подъезде, я – на первом этаже, а она – на втором, прямо надо мной. Следовательно, я была в халате и пришла за пособием, значит, в руках у меня ничего не было. Это если следовать логике. Но сам поступок казался настолько диким, что и версия Веры Кирилловны могла иметь место. Я онемела и, казалось, перестала дышать. Члены месткома тоже зашли в тупик: в чем смысл и цель моего поступка? Где в этом мой интерес? Придя в себя, решили, что это выглядит неправдоподобно. И версия лопнула, как мыльный пузырь. Все закончилось порицанием в адрес Кирилловны, то есть легким испугом для нее. А я терялась в догадках: зачем ей это было нужно? Мстить я не умела, зло попросту не задерживалось в моей душе. Могу вспылить, обидеться, но желания мстить не было во мне никогда. Наверно, месть и зависть – это черта характера, возможно, передающаяся по наследству. Или привычка, от которой человек не в силах отказаться, потому что она ему нравится. Он просто получает от нее кайф. Откровенно говоря, появление у меня бывшей коллеги вызвало удивление. - Что случилось у тебя? - Помоги мне. Только обещай, что никому не расскажешь, особенно Анне Константиновне. Анна Константиновна тоже бывшая коллега и тоже жила в одном с нами доме, на одной площадке с Кирилловной, дверь в дверь. Они не то чтобы дружили, но общались в быту довольно тесно. К тому же обе – Скорпионы по гороскопу, так что характерами похожи. Но не дай Бог оказаться этим паукам в одной банке – шансов остаться кому-то в живых мало. Как поведала Кирилловна, остались они с Константиновной в доме одни: я переехала в райцентр, еще одна соседка-учительница рано умерла, а в моей квартире Константиновна поселила своего брата-бобыля. Деревня тоже практически обезлюдела. Пусто, дико, одиноко. Казалось бы, люди должны держаться ближе друг к другу, ведь одиночество и приближающаяся старость сближают людей. Но выходит почему-то наоборот. Перебранки и стычки по мелочам довели до того, что соседки перестали здороваться. А потом и вовсе их отношения перешли в затяжной конфликт, сопровождавшийся оскорблениями и жаждой как можно больше вредить друг другу. Видимо, обоюдная неприязнь маскировалась годами, но с возрастом все труднее стало ее сдерживать, вот она и проявилась однажды в самых неприглядных формах. Кирилловна явно уступала в этой борьбе, потому что численное превосходство было на стороне Константиновны. Поэтому она искала поддержки и защиты со стороны. Если уж не поддержки, то хотя бы совета. Меня всегда поражала степень человеческой вражды и ненависти, необузданной и беспощадной, не прекращающейся порой до самой смерти. И даже после нее… Есть же предел, граница, которую переступать нельзя в принципе: дальше – запретная зона. И наказание собственной совестью. Чем чаще переступаешь, тем меньше в тебе святого, тем больше в душе грязи. Я поняла: Кирилловна пришла ко мне за помощью. Наверно, больше не к кому было. Или была другая причина? Я почему-то не смогла отказать ей в ее просьбе. - Так что мне делать? Как поступить? – в глазах у Кирилловны почти мольба. - Есть два варианта: первый – обратиться в суд… - Я не хочу через суд…Может быть, можно как-то мирно…- произнесла Кирилловна, явно чего-то опасаясь. - Второй вариант – пойти к председателю райисполкома. Объяснить ему ситуацию. Я уверена, что он тебе поможет, все-таки хозяин района. Подскажет, как лучше поступить. Эта мысль понравилась Вере Кирилловне, она ухватилась за нее, как за спасательный круг. Быстро стала собираться, пряча в сумку разбросанные на столе договоры, справки, предписания… Руки ее дрожали, лицо страдальчески морщилось. Мне по-человечески стало жаль ее. Часа через полтора Кирилловна вернулась совсем другая: лицо порозовело, в глазах – надежда, фигура не выражала уже безысходности. - Ты знаешь, меня выслушали и успокоили. Что-то должно решиться… Спасибо тебе. Я знала, что ты посоветуешь мне что-нибудь умное… Да, я никогда не думала, что ты такая хозяйка: огород, цветник – все в порядке. Это звучало как комплимент. И было непонятно: искренне она говорит или в знак благодарности, для формы. Я проводила гостью до калитки. В душе переплетались странные чувства: с одной стороны, помогла советом – хорошо. Добрый совет – это то же доброе дело. А надо было? Если по-человечески, то надо. Но почему тогда на душе так неуютно и некомфортно? Как будто это я просила о помощи своего недруга. И еще мне было стыдно –не за себя стыдно. Я чувствовала, что у этой истории будет продолжение. И не ошиблась: через четыре дня позвонила Кирилловна и сообщила новые подробности скандала. Одним словом, как у гоголевских миргородских обывателей, ставших врагами на пустом месте. Получается, что учитель – тот же самый обыватель. Все до банальности просто. Наверно, в однообразной и скучной провинциальной жизни не хватает адреналина, необходимого человеческому организму. И конфликты восполняют эту нехватку. Что ж, вполне объяснимо: и самим не скучно, и людей позабавят. Только участвовать в этой пьесе, даже персонажем, я не хочу. И финал мне тоже неинтересен.
15 April 2016

Немного об авторе:

Приветствую Вас на своей странице. Спасибо! Мне очень нравится писать, вернее, нравилось всегда, сколько себя помню. Неожиданно потянуло к стихосложению. Мне кажется, что слово в поэзии значит больше, чем в прозе.Стихи создаются не то чтобы легче, но быстрее. Сразу видишь результат. Рада любому отзыву, любому комментарию, любой рецензии. Все прин... Подробнее

 Комментарии

Комментариев нет