РЕШЕТО - независимый литературный портал
LanaGrig / Проза

Во имя и во благо...

531 просмотр

Вот уже семь лет Лина живет на две страны – Беларусь и Россию. Когда-то они были одной страной – Советским Союзом, а теперь – суверенные государства, хотя больше это похоже на своеобразный мезальянс. Но Лине это на руку, иначе как бы сложилась ее жизнь без него – неизвестно. В России обосновался ее сынуля, здесь учился в институте и здесь же занялся вместе с другом бизнесом – приобрел в старинном провинциальном городке небольшой заводик. Частное производство требует всевидящего глаза хозяина, иначе «неожиданностей» со стороны нанятого руководства завода не избежать. Вот этим самым «зорким оком» пришлось стать Лине. Хотя логичнее было бы на этом месте быть ее мужу: все-таки большую часть своей трудовой деятельности он был начальником, пусть небольшим, но руководителем. Но муж категорически отверг предложение под формулировкой: «Я свое уже отработал». А Лина никогда и ничем, кроме хора, не руководила и всю жизнь отработала учительницей. Правда, не заурядной среднестатистической, а передовой, прогрессивной – новатором. Тогда звания на «халяву» еще не давали – их не просто зарабатывали, а завоевывали, потом и кровью. Лина была борцом. А еще она была лучшим руководителем хора и лучшим чтецом – в этом ей не было равных. И в городке ее уважали за профессионализм и талант. И за умение одеваться. Она всегда была стильной в одежде, неплохо шила сама и была талантливым модельером-самоучкой. Женщины по-разному воспринимают талант и красоту: одни – восхищаются, другие – завидуют. Но в женской части общества так было, есть и будет всегда. Для слабой половины красота и талант – убойная сила. Правда, все эти достоинства Лины, кроме профессиональных, так и остались на уровне района. Слабенький был росточек? Но пробился-таки сквозь асфальт. Вот только любому растению, кроме силы, нужна еще и плодородная почва, среда обитания. Пробившийся сквозь асфальт стебелек не превратится в сильное благоухающее дерево – он зачахнет. Или его затопчут равнодушные и невнимательные. Это только гении творят в любых условиях. Но много ли в роду человеческом гениев? А таланту для развития нужна благоприятная среда. Когда муж Антон отказался от должности «всевидящего ока», Лине ничего не оставалось, как согласиться. Она самозабвенно любила сына и, как всякая любящая мать, бросилась на зов без особых раздумий. Должность оказалась далеко не простой. В обязанность Лине вменялось буквально все: набор рабочих, контроль за трудовой дисциплиной, учет поступающих материалов и даже качество продукции. Всему этому пришлось учиться в 65 лет. Но чего не сделаешь ради любимого чада, что не постигнешь и чему не обучишься, лишь бы любимый сынок был доволен? У Лины был стимул – благодарность и любовь сына, и во имя этого она не щадила ни сил, ни нервов, ни здоровья. Жила во имя и во благо. Несмотря на неустроенность быта: снимала квартиры поближе к заводу, в частном секторе, без элементарных удобств; питалась как придется, ведь времени на готовку не хватало. Она вся была в заводе, а завод – в ней. Ни на что другое времени не оставалось, только на сон. Раз в три месяца вырывалась в Беларусь, к мужу: вычищала дом, обстирывала мужа, копалась в огороде. И выматывалась до того, что буквально валилась с ног. Муж за время ее отсутствия дичал – внешне и внутренне. В мужском племени редкие особи без женщины остаются не мужиками даже, а просто человеками. Сильная половина на самом деле становится беспомощной и жалкой без половины слабой. Парадокс очевидный. И действительно, чего стоит голова без шеи? А женщина и с мужчиной, и без него – сама себе голова. Лине хотелось отдыха, вовсе даже не насыщенного, активного, а просто выспаться. Активно она уже отдыхала: несколько лет назад сын покупал ей путевки в Европу, и только до Англии она не добралась. Возвращалась полная впечатлений от красоты и другой жизни и жила этим месяца два-три в своем провинциальном болоте. А сейчас ей хотелось только одного – отоспаться. И Лина как-то обратилась к мужу: - Съездил бы ты вместо меня, поработал месяц, а я бы отдохнула в тишине, без суеты. Я так устала от заводского грохота, от своих обязанностей… - Чего я там не видел? Устала – бросай и сиди дома. Железная логика. Все просто: думай о себе. А если только о себе – не думается? Значит, терпи и не жалуйся. И не проси никого ни о чем, не сотрясай понапрасну воздух. И Лина возвращалась на завод. Вот только мысли не давали покоя. Первые годы ее отсутствие воспринималось Антоном болезненно: он обижался до слез, упрекал, что бросила его одного, что ему одиноко и пусто в их доме. И это было правдой. Провинциальный городишко везде одинаков – то ли в Беларуси, то ли в России: пара улиц в центре содержалась в порядке, все остальные – настоящая деревня с ее бездорожьем и неухоженностью. Зима, весна и осень – сплошная тоска, лишь лето шумное и многоголосое. Студенты, отпускники и те, кто уехал за лучшей жизнью в город, возвращались на побывку домой. Открывались ночные кафе и бары, гремели музыкой и пьяными голосами, так что не уснуть. Но на окраину поселка, где стоял дом Лины, музыка не проникала. Антону одному тягостно в доме. Собаку и кота он изгнал: они требовали еды и внимания, а он не хотел обременять себя лишними заботами. Соседи жили каждый сам по себе, дружбы не водили, поэтому из общения оставался один телевизор. Особых дел по дому тоже не было, заняться было нечем. И оставалось одно – слушать свой организм: где кольнуло, где заныло, где заболело. От одиночества и безделья человек начинает слушать самого себя и искать болезни. А потом неотвратимо следуют походы к врачам, анализы, лекарства. Антона обследовали все больницы – от районной до столичной , врачи говорили примерно одно и то же: никакой патологии для его возраста, но выписывали всевозможные лекарства, которые улучшения состояния не приносили, что было вполне естественно. Антон не верил врачам, но по-прежнему ходил к ним за помощью – это стало смыслом существования. Покупал по их совету дорогие лекарства, да и Лина привозила их из России, так что одна комната в доме вскоре превратилась в аптечный склад. Лина видела, как Антон по нескольку раз в день измеряет давление, тщательно записывает показания в специальную тетрадь, высчитывая среднее арифметическое. Это ее раздражало, как и разговоры о его мнимых болезнях. Но она терпела и делала вид, что верит в их существование. Она просто чувствовала свою вину. Прежде всего в том, что Антон один на склоне лет. Страшно одному в пустом доме. А если заболеешь? Некому воды подать, некому пожалеть, не с кем словом перемолвиться. И Лина всячески старалась загладить свою вину: возила дорогие лекарства, одевала и обувала Антона, давала деньги, исполняла любые его капризы. Но все это не могло предотвратить отвыкания. Нет ничего более разрушающего для супружеской жизни, чем отвыкание друг от друга, особенно в преклонном возрасте. Отвыкая, супруги становятся чужими, и это ведет к отчуждению. Чуждый человек – это не просто чужой, а инородный. Связывает только прошлое, общего настоящего и будущего нет. Антона с годами стали напрягать приезды жены, его тоже раздражало ее присутствие, он становился злым и нетерпимым и даже испытывал облегчение, когда Лина уезжала. Она становилась лишней в доме и в его привычной жизни. Лина все понимала, но вернуться домой навсегда было выше всяких сил. Она тоже отвыкла. От дома, от этого скучного городка, от жизни, ограничивающей ее желания, от унылого бесцельного существования. И от Антона. Заводская суета хоть и изматывала, но давала стимул. И смысл. И цель. И деньги. А деньги дают свободу и независимость – ото всех и от всего. Что есть ценнее в жизни, чем свобода? Да, мы в ответе за «тех, кого приручили», но какое это имеет отношение к личной свободе? Так размышляла Лина, ища оправдание себе. И чувствовала себя разодранной надвое. Жить здесь – невыносимо, жить там – неспокойно. Мысли одолевают, совесть мучит, грызет изнутри. А выхода нет. Она и рада была бы пристроить Антона к какой-нибудь женщине, как говорится, отдать в хорошие руки, да стар он – за 70 перевалило. Кому такая немочь и немощь нужна? Какой здравомыслящей женщине нужен проблемный мужчина без денег? Да и дома жалко: все в нем ее руками сделано. А сколько здесь пережито всякого-разного: и хорошего, и не очень… Одним словом, ни на что решиться Лина не в силах. А время не остановить. Оно обязательно подскажет выход. Или найдет его – одинаковый для всех, к сожалению… Все эти мысли будоражат душу, не дают покоя ни днем ни ночью. Ночью – особенно. Поэтому Лина ложится поздно, встает рано. И сама не знает: спала ли она? Не сон – забытье. И от мыслей никак не отвязаться: лезут в голову, роятся, тревожат. Многое вспоминается: детство, учеба в училище и институте, замужество… Что связывало ее с Антоном? Что роднило? Постель, общая крыша над головой, дети…? За суетой не думалось, не анализировалось – успеть бы с делами суетными справиться… Быть хорошей женой, лучшей в мире мамой, передовой учительницей – ох как непросто! А сколько сил и времени требовалось, чтобы слыть отличной хозяйкой: посадить, вырастить, закатать в банки, засолить, наварить, насушить… И дом в порядке содержать, и накормить-напоить всех, и за внешним видом проследить… Какая уж тут любовь? Не до сентиментальностей, не до тонкостей душевных. Но дети выросли, разлетелись, а с ними и многие заботы отвалились. Время появилось, чтобы сесть, подумать, покопаться в себе, к сердцу прислушаться. И осенило вдруг: а говорили ли они с Антоном о самом сокровенном, открывали ли душу, делились ли тем, что можно доверить лишь душе родственной? Не помнит этого Лина, значит, не было такого. А раз не было, то и чужими они были уже давно, может быть , всегда, всю совместную жизнь. Не стали, а были. Все делили: заботы, постель, кров, праздники, горе – все, кроме души. Под семью печатями держала Лина душу. Во имя чего? Во чье благо? Страшно было: вдруг не поймет? Не поймет – не оценит – не откликнется… Значит, не родственная душа. А неродственные души, вопреки закону притяжения, отталкиваются. И держатся вместе только чувством долга и ответственности. За тех, кого приручили. Но приручить – это еще не любить. И даже не жалеть. Не понимать. Не чувствовать. Это, как говорится, из другой сферы. А нынешняя жизнь Лины – это вечный поезд от станции «Беларусь» до станции «Россия». От долга перед мужем до долга перед сыном. От нелюбви – к любви. От «во благо» - до «во имя». Пока есть силы…
02 May 2016

Немного об авторе:

Приветствую Вас на своей странице. Спасибо! Мне очень нравится писать, вернее, нравилось всегда, сколько себя помню. Неожиданно потянуло к стихосложению. Мне кажется, что слово в поэзии значит больше, чем в прозе.Стихи создаются не то чтобы легче, но быстрее. Сразу видишь результат. Рада любому отзыву, любому комментарию, любой рецензии. Все прин... Подробнее

 Комментарии

Комментариев нет