Смешон ли был Христос, на лавочке, с детьми

Отринувший креста, в партикулярном платье,

Лет в восемьдесят пять - стращающий плетьми

Своих цитат и дел (за вычетом распятья)?

Отвечу - не смешон. А разве что нелеп,

Как неотпавший плод, на ветке перезревший,

Где сладость, но с гнильцой. Где пряник, но не хлеб.

А там, внизу - народ, властям поднадоевший.

И не избегнешь встреч,  и явится Пилат

Да кто-то из Иуд, да Лешка-Каиафа

Да Ванька Богослов - писатель-демократ.

Он нынче осознал! Он нынче вроде графа!

И будут говорить и головой кивать

Хихикать - за народ - фальшивым "обустроим!"

И премию дадут. И надо будет брать.

И вся твоя страна божится, что достоин.

Из вымытых, стальных, полониевых рук - 

Бери! Проси еще! Им для тебя не жалко.

Ты только крест отдай на нужды этих сук - 

К чему теперь тернец и скрещенная палка?

Отдай, отдай, отдай! И он, увы, отдал...

И выглядел при том не страшным и не странным

Прикормленный телок дубов не забодал.

Мы жАлки и слабы. Да время окаянно.

И я - не судия. Я тоже, может быть,

За полку корешков да с орденами китель

Все отдал бы. Итак - не мне его судить.

Какой он мне пророк? Тем более - Спаситель?

Свершился поворот. Пропел петров петух.

Всегда пророка рвет меж властью и народом.

Не трогайте плода, что на ветвях протух.

Он - не Господень дух. А значит - не свобода!