Когда-то давно, загрустить сильно смог

Творилось в душе непонятное нечто

Старик подошёл – что грустишь ты сынок?

И стали про жизнь мы трепаться, конечно

Скамейка на улице, дым папирос

Его Беломор разогнал мух в округе

И снова в тиши повторил он вопрос

Грустишь о любви, грусть таишь о подруге?

Я помню, бутыль он достал и стакан

Наверно портвейн и сырок мятый, «дружба»

Налил мне сто грамм и сказал – на братан,

Наверно не вкусно, но всё-таки нужно

Всё выпил, на жизнь смотрел, словно в упор

А он… размышлял о любви и о чести

Потом, мы курили его «Беломор»…

И ели сырок отвратительный вместе

С души отлегло, он и вправду помог

Я деньги давал – благодарность людская

Не взял, но сказал – сверху видит всё Бог

Лишь я отвернулся, он тут же растаял

Желал бы и я так помочь, если б смог

Брожу вечерами у старого сада

Со мной сигареты, вино… и сырок

Да вот никому это только не надо