Летом 1973 г. я попал  в студенческую бригаду из семи человек. Формировал её бывший студент нашего БГУ, который переехал учиться в МФТИ. Мы с ним работали в предыдущий сезон в КОМИ. Не могу сказать, что шибко подружились, но взаимные симпатии присутствовали. По крайней мере, он пригласил меня с моим однокурсником поработать на следующий год, но уже самостоятельной бригадой под его руководством. В итоге сформировалась команда из двух студентов московского физико-технического института, трёх, включая меня – из БГУ, одного парня из минского политеха и взрослого уже мужика – родственника бригадира.

      Была договорённость, что москвичи выезжают пораньше на разведку в Тюменскую область в поисках выгодной работы. Все остальные добирались, кто как, разными маршрутами и в разное время. Из белорусов мне первому пришлось отправиться в путь. Через Москву я благополучно добрался до Тюмени. Вот там то и начались приключения. До Нефтеюганска, куда я должен был попасть, билетов на самолёт не было и не предвиделось в течение месяца. Я, было, пригорюнился: ночевать негде, денег в обрез, только рюкзак с несколькими бутылками водки и гитара. Возле кассы познакомился с мужичком, тот тоже собирался в Нефтеюганск. По его словам выходило, что здесь нужно шустрить. Я стал держаться его. Когда объявили посадку на следующий рейс, толпа рванула к самолёту. Я потом понял, почему: кроме пассажиров этого рейса, взяли ещё несколько человек сверх количества мест в салоне. Среди них просочился и мой новый знакомый – шустряк. При посадке на следующий рейс, я уже в числе первых штурмовал самолёт. Даже уговорил лётчика со стюардессой, успев за короткое время поведать о своей нелёгкой студенческой жизни. Те уже собирались впустить меня в салон, но у меня вообще не было билета, в отличие от других пассажиров, имевших на другие дни. Прямо как в анекдоте про старого еврея, который просил у бога удачи – выигрыша в лотерею, а сам даже билета не приобрёл.

      Потерпев фиаско, я, как ни странно, сильно не огорчился. Во мне уже прочно сидела мысль – надо шустрить. Когда возвращался к зданию аэровокзала, заметил толпу студентов в стройотрядовской форме, направлявшихся к одному из самолётов. Я подошёл и разговорился с ребятами. Оказалось, что это украинский стройотряд из разных городов и институтов. Надо сказать, что Тюменская область была зоной интересов стройотрядов Украины. Белоруссия всё как-то больше в Казахстане работала. Я набрался наглости, отыскал комиссара стройотряда и представился студентом киевского автодорожного института, отставшим от своего отряда по семейным обстоятельствам, и попросил подбросить до Нефтеюганска, куда они и направлялись. Тот с недоверием долго смотрел на меня, потом стал с пристрастием допытываться – на каком курсе, факультете я учусь, какая специальность и сколько прививок мне сделали. Благо, я об этом институте что-то слышал и без заминки отвечал на все его каверзные вопросы. Похоже, прокол у меня был только с прививками – я назвал три, а надо было – четыре. Но я стоял на своём: может, забыли четвёртую сделать. В конце концов, я с этим стройотрядом попал на борт грузового АН – 26, сейчас бы сказали – на чартерный рейс. Сиденья в нём были расположены вдоль бортов, лицом друг к другу. Уже когда мы были в воздухе, комиссар подсел ко мне и стал донимать: “Всё-таки не верю я тебе, хотя и правдоподобно”. Учитывая, что обратного хода уже нет, я ему сознался во всём и он успокоился.

      Благополучно добравшись до места назначения, в конторе, указанной в адресе, я нашёл записку от наших квартирьеров-разведчиков, что мне нужно их искать в посёлке нефтяников Мамонтово, расположенном где-то среди тюменских болот и озёр. Опять в путь.

      Добраться до этого посёлка можно было по воде на катере, но это кружным путём, с нерегулярным сообщением. Быстрее, конечно, на вертолёте. На местном небольшом аэродромчике я узнал, что в нужный мне посёлок доставляют нефтяников, работающих вахтовым методом. И всё – никаких тебе билетов, только по спискам. В задумчивости я бродил по лётному полю и вдруг увидел улыбающуюся, шедшую навстречу мне красавицу. Оказалось, что она направляется туда же. Услышав мою историю и пару песен под гитару, пообещала  помочь. Минут через пять, после посещения какого-то административного здания, с виду напоминавшего сарай, Елена, так звали мою очаровательную спутницу, шепнула мне волшебное слово – Кочергин. Это большой человек, подойди в эту конторку, скажи, что от него. Я так и сделал:  магическое слово помогло попасть в список пассажиров вертолёта МИ – 8 и ближайшим рейсом меня с бригадой буровиков доставили в Мамонтово. Самое смешное, что добравшись в нужную строительную организацию, я опять обнаружил записку от моих друзей: “Ничего путного не нашли, возвращаемся в Нефтеюганск, ищи в СМУ – 5”.

      За бутылку водки я переночевал у буровиков и обратно вертолётом, назвав тот же пароль – “от Кочергина”, долетел до места дислокации. Ещё бы долго я скитался по городку, но совершенно случайно столкнулся с одним из моих товарищей. На этом мои дорожные приключения закончились. Но я твёрдо усвоил – надо не сдаваться и не унывать в любых ситуациях. В конце концов, поговорка: “Язык до Киева доведёт” оказалась правильной и в моём случае.