Началом ужасающей истории
 Явился мой чудесный эликсир,
Который я в своей лаборатории,
Создал чтоб осчастливить бренный мир.

 В основу зелья взял я сопли с сахаром.
Добавил меда, масла, слез любви,
И лавров, мной настриженных секатором,
 И помидор, раздавленный дверьми...

Казалось мне, лекарство за мгновенье
Даст совершенство телу и уму.
Но так же, как случилось с Франкенштейном,
Мой препарат достался не тому.

Лекарству настояться было нужно,
Но тут его унюхал и испил,
Как в сказке кандидат в козлы из лужи,
Везде сующий свой язык, зоил.

Допрежь того зоилом был он хилым,
В плечах не дюж, коряв и малоросл,
Но зелия хлебнув, обрел он силу,
И стал огромен. Настоящий монстр.

Любовь к стихам утративший при этом,
Он отрицал и травку, и цветы,
И со свету он стал сживать поэтов,
Являя им ужасные черты.

Таких не видел мир со дня творенья
Чудовищ. И меня бросает в дрожь,
Когда я вспоминаю Франкенштейна
И гильотины падающий нож.