РЕШЕТО - независимый литературный портал
маша / Заявки на сценарий

восход

579 просмотров

После смерти бабушки у мальчика открывается загадочный внутренний мир. Эта тягость преследует его всю жизнь, и он пытается с нею бороться, желая вернуть простоту понимания, быть таким, как все. Став зрелым юношей, Влад сталкивается с любовью, и она остает
Танк валил людей, солдаты не успевали убегать и прятаться. Старый лысый генерал немигающим взглядом наблюдал крах армии.
Оглушающий рев и крики раненых проносились по земле и под землей. Бомбы сыпались на город, разбрасывая дома, как спичечные коробки.
Джип прокладывал себе путь через трупы, как вдруг все замолкло.
- Владик, я уже тебе положила. Иди, а то остынет, - молодая женщина выключила телевизор и подошла к мальчику.
Мальчик лет девяти, оторвавшись от своих солдатиков, схватил самолет и громко пыхтя, побежал на кухню.
- А почему нет бабушки? – спросил Владик, усаживаясь на свое место.
- Она не захотела есть, - ответил отец, усердно ковыряя вилкой в тарелке.
Мальчик заскучал и потянулся к сосиске. Ткнув ее пальцем, он вдруг сказал:
- Она умерла.
- Кто? – мать резко обернулась, и наступила натянутая пауза.
- Сосиска, - ответил Владик. – Я ее есть не буду, она уже разложилась.
- Фу, перестань говорить гадости, - мать снова повернулась к плите.
- Я уже два трупа съел и до сих пор не покрылся зеленой сыпью, - вступил отец, демонстративно жуя.
- Так, игры закончились, ешьте, не разговаривайте! – возмутилась мать.
В следующий момент мальчика привлек шум из другой комнаты. Кто-то ходил, что-то ворочалось по полу. Мальчик вскочил и выбежал из кухни. Он учуял новое приключение.
Вбежав в бабушкину комнату, сначала он увидел большой чемодан посреди комнаты и упавший стул. А потом старческие ноги. Старуха висела с выпученными глазами, бледно-зеленым лицом, натянувшимися кверху морщинами и торчащими в разные стороны седыми патлами. Она болталась, как если бы болталась сосиска, привязанная за нитку. Такая же блеклая и мягкая.
Ее глаза были обращены к ребенку, она смотрела на мальчика так упорно, словно хотела заставить умереть.
Бледое лицо мальчика покрылось испариной, но он продолжал смотреть старухе в глаза.
Потом его начало трусить. Ему вдруг почудилось, чт бабушка поднимает руки и начинает кружиться в воздухе, продолжая висеть на веревке.
- Владик! – голос матери звучал как эхо, ее шаги приближались. – Вместо сосисок, я тебе пожарила омлет! Возвращайся!
Она вошла в комнату. Через секунду она хрипло вскрикнула и сгребла в охапку сына. Тело старухи лежало на полу возле кровати к ним спиной.
Вбежал отец.

Мать всхлипывала в спальне, отец нарочно громко ходил по комнатам и собирал бабушкины вещи. Какие-то люди в черном постоянно входили в дом, бормотали, здоровались, сплетничали. Они утешают мать, соболезнуют отцу.
Владик сидел на полу в комнате бабушки и смотрел в потолок, в то место, откуда сняли старуху. Он сидел здесь с момента, как ее вынесли.
Когда шея затекла, он повернул голову к чемодану. Его взгляд был рассеянным, и он смотрел на чемодан так же, как смотрел на висячую бабушку.
Потом потянулся к замкам и попытался открыть его. После некоторых усилий ему это удалсь. Чемодан был набит книгами, исписанными тетрадями, странными фигурками, коробочками и другими личными вещами бабушки.
- Ну здравствуй, внучек, - бабушка, как всегда, опрятная, но на этот раз какая-то другая, сидела за чемоданом на полу.
Владик резко повернул голову к окну, - был поздний вечер. Только теперь он понял, что прошло много времени.


Молодой человек, небритый и нестриженный, вытаращенными глазами смотрел через витрину кафе. Его внимание привлек паук, окукливающий дергающуюся муху. Она противно и упрямо жужжала.
Паук находился под окном на кухне, метрах в пятнадцати от витрины, а больше ничего парень не видел. Вдруг паук посмотрел на него.
Парень отпрянул, отвел взгляд и побрел дальше по улице, сжимая в руке кулек с двумя сладкими перцами.
Он прогуливался по парку, достав один перец и грызя его.
Затем присел на лавочку и изучающим взглядом провожал прохожих. Какая-то парочка сидела на противоположной скамейке, и парень нашептывал покрасневшей девушке некие слова. Ничего интересного.
Чуть вдалеке стояла женщина под деревом в темных очках и кричала: «Филя! Филя! Филя!» И махала рукой.
Молодой человек перевел взгляд на статую лежавшего в лодке голого измученного человека. Склонив голову сначала вправо, он рассматривал статую как бы сбоку, заглядывая в застывшие, но как будто живые глаза, потом слева, как бы из-за спины человека в лодке, пытаясь угадать, куда он смотрит этими глазами. Смотрел он на окно третьего этажа, где висел большой красный крест. Он хотел домой.
Влюбленные опять привлекли его внимание. Теперь парень достал из рюкзака некий сверток и начал его разматывать. Увлеченный ветром, он быстро развернулся. Девушка улыбнулась, закрыла лицо руками, а ее уши густо покраснели. На многочисленных склеенных листках протяженностью в два метра была надпись, сделанная маркером: «Я тебя люблю!»
- Здорово, Владик, правда? – Сидевшая рядом бабушка указала кивком головы в сторону тех двоих.
- Ага, - ответил Владик. – Ты давно не приходила.
Старушка, опрятная как всегда и, как всегда, нереальная, вздохнула и ответила:
- Я тебе больше не нужна. Ты и так много знаешь. Дальше ты продолжишь свой путь один.
- Но бабуль, как же так?- расстроился Владик.
- Человек от природы одинок. Ты можешь сам построить тот мир, в котором хотел бы жить. Я не имею права решать за тебя то, что ты хочешь видеть. Ты в состоянии это сделать сам.
- Значит, мы больше не увидимся?
- Надеюсь, что нет.
Владик повернул голову к напротив стоящей скамейке. Влюбленных уже не было, только длинное признание в любви, уже ненужное, телепалось на ветру, запутавшись в ножках скамьи.
Влад оглянулся, встал и направился к ближайшему подъезду. Вошел в подъезд, поднялся на третий этаж, открыл дверь. Комната почти пуста: красный совковый диван, зеленые кресла. Чисто и аккуратно. На окне – красный крест. А за окном – парк и измученный человек в лодке.
Здесь живет Влад.


Влад жил один. Он давно расстался с родителями, не в силах объяснить им свое перерождение, произошедшее после смерти бабушки.
Просыпаясь утром, Влад чувствует рядом что-то холодное. Поднимает одеяло и заглядывает туда. Возле больших волосатых ног видит что-то маленькое. Ткнул пальцем - оно запищало и шлепнуло его по руке. Он вытянул это за ухо и бросил на пол. Оно быстро поползло в сторону холодильника.
Влад почистил соседские зубы, постирал носки, которые вчера выкопал из ямы, в которой еще валялись соски и бульбуляторы, и пошел кушать. Достал соленые огурчики и клюквенный компот. Пошел искать вилку и снова наткнулся на что-то маленькое. Оно чавкало. Влад присмотрелся - оно доедало рыжего таракана. Маленькие тараканчики разбегались из пасти этого, и Влад давил их указательным пальцем. Влад так стучал пальцем по полу, что не услышал, как в дверь позвонили. На пороге стоял лилипут с ужасно некрасивым лицом. У него не было носа, и он дышал через трубочку, конец которой уходил куда-то в штаны назад. Он громко сопел и неразборчиво кричал:
- Одалиска! Ожай одалиска! Удом! Я выдавлю мисилию и ребя гакнут купом в тулуп!
Он вбежал в квартиру, только сейчас Влад заметил, что у него вместо ног швабры. Он схватил оно и стукнул им об стол. Потом засунул в карман и выпрыгнул в окно.

Единственным примечательным местом была стена в комнате, утыканная гвоздями разных размеров, и на большинстве из них висела какая-нибудь безделушка: игрушка, свечка, фотография, монетка. Там, за стенкой жили тоже люди. Их мог слышать и даже видеть Влад, даже не прислоняясь к стене. Он смотрел на них, сидя в кресле.
- Так вот, дорогая, он мне говорит: «Я ушел, позвонит Вася, скажи, что я уехал. Буду поздно». Ну, я сразу заподозрила, Вася ведь муж Наташи, и если мой уедет, Вася пойдет в кабак, и тогда мой может прийти к Наташе. Ты представляешь? Что делать? Звонит Вася, и я говорю, что мой Гриша обещал к нему вечером зайти, но чтобы он его не ждал дома, а чтобы они встретились у него дома.
Марина, не глядя, бухнула в чай две ложки сахара и громко застучала, поднимая в стакане бурую пену. Ее подруга с махровыми ресницами, Синицина Надежда Павловна, зажала в вытянутых пальцах тлеющую сигарету «More» и улыбалась, показывая желтые зубы.
- Я не представляю, что там происходило, ну ты можешь себе представить, но пришел он злой и, - Марина Карловна захихикала, - с фингалом под глазом!
Синицина зареготала и затопала ногами. На кухню вбежала болонка и залаяла пронзительно и пискляво, потом начала кататься под умывальником и лизать свои гениталии в знак женской солидарности. Подруги еще долго реготали, как вдруг что-то взорвалось, в стоячие парики барышень полетели осколки, и в винегрет шлепнулся дымящийся кипятильник. Наступила тишина, а потом Марина Карловна и Синицина с визгом бросились из кухни, наступая на болонку, которая бежала впереди и захлебывалась собственным хрипом. Телки выбежали на улицу и, забежав за дом, упали на скамейку возле мусорных баков, дрожащими руками зажгли последнюю сигарету и завращали выпуклыми глазницами. Из их волос торчали осколки литровой банки, на их халаты прилипли кубики буряка и морковки. Их волосатые ноги были забрызганы грязью, и тапки, в которых они выскочили на улицу, утопали в зловонной луже.
- Он мне мстит! - вдруг зашептала Марина Карловна, осененная мыслью, - я даже сегодня утром нагадала… Надя,… он и сюда забрался…
У Марины Карловны затряслась нижняя губа, и дрожащим пальцем с облупленным малиновым лаком на ногте, она указывала на мусорный бак. Оттуда свисал старый кипятильник.

Передвинув кресло к противоположной стене, он заглядывал к другим соседям.
Мама навалила кучу вареной еды. Девочка неловко взяла в руку ложку, и половина еды упала на пол. Мама схватила мокрую тряпку и хлестнула ею по худенькой ручке с большой ложкой так, что ложка подхватила еще порцию еды и отправила в другую сторону кухни. Девочка широко открыла рот, и оттуда вырвался слюнявый рев. Мама взяла тарелку с едой и высыпала содержимое в мусорку.
- Ты опять сегодня не поела! - закричала мама, и девочка, заливаясь слезами, ушла к себе в комнату. Оттуда она слышала, как мама ела свою порцию еды, и тоскливо сглотнула несвежую слюну. В комнате вся мебель неудобно была привязана к толстой трубе, девочка залезла под стол и достала надкусанный кирзовый сапог. Она понимала, что в ближайшие пару лет ей не удастся поесть, пока ручки не научаться держать ложку. Сапог был последней надеждой не упасть в глазах матери, ведь у нее еще было три брата и две сестры, у каждого из которых был свой кирзовый сапог. Потому что папа был военный, его портрет в полный рост висел на стене.

Каждый вечер к нему приходили гости. Они всегда появлялись неожиданно. У них не было имен и половых различий. Огромные тени повисали на гвоздях на стене, расползались по потолку или качались на занавесках. Влад наблюдал за ними, лежа на диване.
Но однажды пришедшие тени стали превращаться в обнаженных и стонущих девушек, двигающихся между гвоздями, и Влад услышал голоса:
- Ты должен учиться, получить образование... Без бумажки ты какашка!...чтобы иметь профессию... Надо работать, ведь так и подохнешь, лежа на диване... Ты обязан помогать родителям, позвони маме, может ей что-то нужно, она же беспокоится... Все нормальные люди женятся, рожают детей, чтобы продолжить свой род... Эгоист! Лентяй!.. Ты же ничего не умеешь! Думаешь только о себе... Ты же живешь в обществе, тебя заберут в армию... Ты обязан платить налоги... А что дальше? Найди свое место в этой жизни... Нужно к чему-то стремиться в жизни... Ты должен знать, для чего ты живешь... У тебя даже нет друзей... Ты никому не нужен... Ты дурак!
Влад заворожено смотрел на девушек на стене, ласкал себя, пытаясь избавиться от бытовых мыслей и голосов. Он встал и подошел вплотную к стене, пытаясь дотронуться до одной из девушек, и вдруг увидел, как из мест, куда воткнуты гвозди, сочится кровь. Гвозди словно вонзались в голову, доставляя мучительную боль. Влад заорал, пытаясь перекричать голоса. Затем схватил пустую бутылку и швырнул ее в стену. Девушки и голоса исчезли, а на одном гвозде звонил задетый бутылкой колокольчик.
На утро в стене не осталось ни одного гвоздя. Безделушки валялись прямо на полу.



Влад пошел на дискотеку.
По дорожке к входу, прямо как в Каннах, дефилируют «красавцы»: золотая молодежь (скрюченные девушки на каблуках, с длиннющими ногтями, телефонами и ключами от машин; парни в темных очках, цветастых рубахах с расширенными глазами), малолетки в шляпах и широких штанах, пьяные девицы в платьях а-ля нижнее белье, дешевые проститутки в шортах, пожилые лысеющие мужчины с кривыми ногами и задранными носами. У входа группа фотографов-«папарацци» снимают этих людей. Среди них – Влад, не вписывающийся в толпу в своем полосатом свитере, черных узких джинсах и старых грязных кедах. Стоп-кадр. «Шо за урод?»
Публика двигалась под попсовое техно. Все парни и девушки на танцполе были ужасными. Их уродливые лица застыли в потном экстазе, напряженные, улыбки до ушей застыли на их лицах. Тела их стали двигаться одинаково, синхронно. Фигуры стали серыми и прозрачными. Ходит и танцует только одежда.
Влад нервно курил и пытался смотреть телевизор.
Когда люди снова стали нормальными, он заметил в углу девушку. Она скучала. У нее был довольно глубокий вырез платья, и Влад приковал к нему взгляд. И хотя девушка сидела в другом конце зала, он ощущал ее запах и осязал ткань ее платья.
Он медленно проваливался в вырез, попадая в темный и теплый тоннель. Он перекатывался по ее коже, лавируя между складками кожи и белья, пока не наткнулся на резинку трусов. У него перехватило дух, и он снова почувствовал упругость в штанах.
Он видел натянутую ткань на ее лобке и сомкнутые ноги, от которых исходил жар, и не рискнул пойти дальше.
Влад уже сидел рядом с девушкой и пытался с ней познакомиться.
- Я вижу, Вам скучно? – начал он.
- Да, не очень весело.- Девушка хотела познакомиться, но не хотела этого показывать.
- Может, мы попытаемся что-то придумать?
- Скажи сразу, чего ты хочешь, а я отвечу, да или нет.
Влад улыбнулся и закурил.
- Я думаю, что Вы сюда не посидеть пришли, - прдолжал он. – Видимо, Вы что-то, или кого-то хотите здесь найти. Я могу оказаться именно тем, кого Вы ищете.
Девушка склонилась к его лицу и внимательно посмотрела ему в глаза.
- Ты даже не спросил, как меня зовут, - сказала она, откланяясь и разглядывая скачущую толпу.
- Если Вы захотите, то сами назоветесь. Меня зовут Влад.
- Лейла.
Они сидели в комнате Влада на диване и потягивали пиво. Влад придвинулся поближе к девушке и обнял ее. Другую руку, освободив от бутылки, он осторожно положил девушке на колено.
Они поцеловались, но Лейла оставалась безучастной.
Она вдруг легла на спину и, слегка раздвинув ноги, стала ждать. Влада это озадачило, и он не знал, что делать дальше. На всякий случай он расстегнул джинсы и набросился на тело, осыпая его страстными поцелуями. Как ни странно, его это не возбуждало, и вскоре он снова сел, вытирая губы.
Теперь была очередь девушки. Она как-то вяло стала щупать плечи и грудь Влада и покусывать его ухо. А Влад взял бутылку пива и сделал глоток.
Девушка отшатнулась.
Влад сидел на диване, а напротив в кресле – Лейла.
Они смотрели друг на друга равнодушным взглядом.
Однако во Владе росла ярость. Его глаза оставались спокойными, но раздувались ноздри, сжимались губы и руки собирались в кулаки.
Он видел девушку, сидящую в кресле. Затем комната исчезла, а девушка продолжала сидеть в пустоте. Исчезло кресло, девушка сидела в пустоте. Потом она сидела голой. А потом она сидела мертвой с кровавыми дырками на теле.
Влад вскочил и, грубо схватив девушку за руку, вытолкал ее за дверь. Лучше так, чем потом выносить тело.
Комната кружилась вокруг Влада, словно карусель. И только когда он упал, уткнувшись лицом в ковер, она остановилась.
В пепельнице спокойно догорала сигарета.

Влад начал работать.
Он торговал книжками на рынке. Литература была неинтересной: нетрадиционная медицина, магия, бытовая психология, эзотерика. Покупатели подходили соответствующие: уроды, отсталые, закомплексованные и глубоко верующие во что угодно люди.
Целыми днями тысячи лиц проходили мимо Влада. А напротив среди классики сидела тоскливая девица.
Его тошнило от них, он неохотно общался с покупателями и укрывался с книжкой ниже уровня прилавка.
Приходя домой, он наслаждался тишиной. Он ложился на диван и просто смотрел в потолок. Смотрел и улыблся – потолок был чист, он был белым листом бумаги.
Владу снились люди – тысячи людей: психи, уроды, дегенераты. Каждый подходил к Владу и задавал один и тот же вопрос: «Вы не подскажите, где здесь выход?» Если бы он знал ответ, они бы ему не снились.
Книжки! Влад вдруг что-то вспомнив, вскочил с дивана и полез в шкаф, выгребая груды хлама.
Он достал большой бабушкин чемодан. Он стал пролистывать ее книги и тетради, и тут понял, почему она его покинула – он повторял ее путь: мимо его молодой бабушки проходили те же уродливые лица и строчкой пробегали дурацкие укоры и наставления.
«Тишина, одиночество – рай для сумасшедших. Я не стыжусь этого. Это для них я сумасшедшая. Они – груда говорящего хлама, они – бублики, бегущие по кругу. Я буду жить вечно, потому что я не замкнута ни в каком пространстве. Я нигде». - Читал Влад и чувствовал, что он катится, набирая скорость и не в силах остановиться.


Влад ехал в трамвае, как обычно – никуда из ниоткуда.
Было невероятное количество людей. Влад дышал кому-то в ухо, а чьи-то носы терлись о его затылок. Безобразная каша из человеческих тел разлагалась на его глазах, источая ужасный запах. Злые, тупые животные материли друг друга, кусались и царапались.
- Га!
- Шо га?
- Не пускайте его! Здесь и так нечем дышать! - наконец-то красногрудая старуха вытащила свою кошелку из-под мышки соседа.
Бедный дедушка-монгол не понимал по-русски. Он застрял в дверях и плакал. Такими скупыми мужицкими слезами. Он вспоминал свою дочь, получающую пенсию по инвалидности, свою внучку, которую выгнали из школы, свою жену под облезлым крестом на затоптанной могилке. Он собрал последние силы и крикнул по-монгольски:
- Я был пионером!
Пассажиры замерли. Через пару минут они зашептались, наконец, мужик (скорей всего бывший милиционер) грозно сказал:
- Нам не нужны иностранцы.
И пассажиры вытолкнули старика из трамвая.

Кондукторша подступалась всё ближе к Владу.
- Айнц, цвайн, драй... Тррр, - Ваш билетик. А шо у Вас? Вы бомж? Я не вижу!
Краснея от усердия, она требовала у Влада оплатить проезд. Влад не собирался вступать в контакт с отвратительным созданием и хранил молчание.
- ...Бездельник! Гопник! Развелось вас – наглых..., - Сыпалсь из уст кондукторши, оседая на его одежде. – Ни хрена не делаете, а жрать любите! Никакого уважения к старшим! Сталина на вас нет! Вот такие, как ты и портят нашу страну! Жлоб! Неуч! Скотина...
После этого Влад достал пистолет и, приставив его ко лбу тети, разрядил его. В салоне началась паника, люди в ужасе стирали с себя чужую кровь и мозги, падали, давили друг друга, выламывали двери и на ходу высыпались из трамвая. Влад облегченно вытер кровь с лица.
Трамвай был пуст. Кто-то тронул Влада за плечо. Это была кондукторша.
- Выходи, конечная. Накатался?
Выйдя на незнакомой остановке, Влад машинально пнул ногой камушек. И побрел в ближайшую лесопосадку.
Влад забрел в гущу деревьев. Услышав крик, он побежал, ломая ветки.
Потом остановился и испуганно огляделся. Решил спрятаться за деревом.
Снова раздался крик, и из-за соседнего дерева выбежал старик в трусах. Он пристально смотрел на Влада. Влад снова спрятался, а когда выглянул – старика уже не было. И деревьев тоже.
Влад стоял у себя на кухне с морковкой в руке. Из открытой дверцы холодильника веяло холодом, и Влад подумал, что кто-то умер. Он закрыл дверцу и подошел к кипящей кастрюле. В этот момент за окном пролетело с шипением тело и шлепнулось на асфальт.
Влад отскочил, задев тарелку, которая с грохотом разбилась.
Под домом уже ждала «скорая». Люди в домашних халатах молча выравнивали конечности у тела, чтобы оно прошло в машину.
Когда Влад собирался бросить морковку в кастрюлю, вода уже выкипела.
Влад сел на пол. Таракан изучал рисунок на плитке. Влад бросил в него морковку. Потом еще и еще, и каждый раз находил в своей руке все ту же, первую морковку.
Пришли родители и со скорбью на лицах стали собирать осколки тарелки.
Зазвонил телефон, и Влад взял трубку. Звали Сережу, но вдруг спросили: «Девушка, Вы выходите?»
Влад стоял уже у выхода из автобуса, с телефоной трубкой в руке. Шнур оборвался, и его конец лежал в чужой корзине. Влад нагнулся, чтобы его достать, как вдруг кто-то схватил его за руку и обозвал вором.
Влад уже ловил машину, остановившийся водитель заигрывал к нему, а Влад, таки взявший яблоко из корзины, протягивал его милиционеру, сидевшему сзади. Хозяйка корзины бежала к Владу и что-то кричала, и, хотя она запыхалась, но ни на шаг не приблизилась.
Влад сидел на заднем сиденьи в машине между милиционером и продавщицей из магазина, а другой Влад сидел спереди и мрачно молчал.
Водитель спрашивал, почему он такой грустный, как Влад резко повернулся назад и закричал, тыкая в себя, сидящего сзади, пальцем: «Это все он! Это он!» Водитель испуганно посмотрел то на него спереди, то на него сзади и сказал: «А не пошла бы ты...»
«Да я уже приехал», - ответил Влад сзади.


- Понимаешь, я не сумасшедший, - говорил Влад рядом сидевшему парню в очках с умным лицом. – Просто я иногда вижу такие вещи, которые не видят другие. Но ведь это же не признак сумасшествия.
- Конечно, - согласился очкарик. – Я тоже иногда вижу правду. Действительно, все люди уроды, и они настолько нормальны, что люди с другим мнением кажутся им психами.
- Я ведь ничего не нарушаю, просто живу в своем мире, - вздохнул Влад и сделал глоток пива.
Они сидели на конечной остановке трамвайного маршрута.
- Как трудно найти человека, который бы тебе поверил и понял бы тебя, - сказал очкарик. И спросил: - А у тебя есть девушка?
- Нет, но я влюблен.
- Да? Кто же она?
- Я познакомился с ней на дискотеке, ее зовут Лейла. Симпатичная и тоже со странностями. Но я думаю, мы не поняли друг друга.
- И поэтому вы не встречаетесь?
- Мы даже не говорили об этом.
- Ну так предложи.
- Я даже не знаю, где она живет и есть ли у нее телефон.
- Да, брат, ты влип. И ты действительно ее любишь?
- Мне кажется, да.
Они прошли немного, и присели на первой же скамейке.
- А ты, наверное, учишься на юриста, и зовут тебя Дима, - предположил Влад.
- Да, а как ты догадался? – удивился очкарик.
- Я знал.
- Откуда?
- Я знаю могие вещи. Например, что этот мужик вышел за наркотой, ждет барыгу, вечером снимет малолеток. – Влад указал на мужика лет 30 в длинном черном пальто и в шляпе.
- С чего ты взял?
- Во-первых, он, скорее всего, кавказец, во-вторых, тут недалеко есть точка, а в-третьих, он любит маленьких девочек. Смотри, какой взгляд похотливый.
- Класс! Давай возьмем еще пива и пойдем ко мне, - предложил очкарик, и они встали.
Влад лежал на полу вытянувшись, а Дима, покачиваясь, выстраивал пустые бутылки вокруг Влада.
- Ты делаешь мне гроб? – заплетающимся языком, равнодушно спросил Влад.
Дима кивнул.
- Правильно, - продолжал Влад. – Таким как я, не место в этом мире. Я слишком слаб, да и не хочу бороться с человеческой глупостью.
- А чем ты хочешь заниматься?
- Не знаю. Раскрашивать деревья.
- Ты серьезно?
- Нет, конечно. Я бы хотел стать киллером.
- Зачем?
- Чтобы убивать людей. Они мне противны. Давай спать.

- Влад?
Влад включил свет и повернулся. Перед ним стоял Дима совершенно голый.
- Тебе нравится? – спросил Дима.
- Что?
Дима качнул бедрами. Влад резко сел и сразу проснулся.
- Я прекрасно тебя понимаю, твое состояние мне очень знакомо, и я пришел тебе помочь. – Говорил Дима.
- Но я не сплю с мужчинами.
- Мы с тобой так одиноки, и у нас так много общего. Давай жить вместе.
- Ты что, не понял? – Влад стал быстро одеваться.
- Послушай, ведь это неважно, с кем ты и как ты! – продолжал очкарик. – Главное то, что у нас внутри. А отказаться ты всегда сумеешь!
- Ты все испортил, - грустно сказал Влад и хлопнул дверью.
- Псих ненормальный! - крикнул ему вслед очкарик.


Влад перестал работать. Он не выдержал наплыва человеческих лиц. Теперь на его стене висел большой плакат с фотографией красивого восхода где-то в горах Востока. А место постоянного друга, который бы забивал назойливые мысли, занял телевизор. Влад смотрел все подряд. Просматривая один сериал, он обратил внимание на одну актрису, очень похожую, как ему казалось, на Лейлу. Он стал записывать на кассету эпизоды, в которых она учавствовала. Вот она поругалась с боссом, и он высадил ее прямо на дороге. Ее растрепанное и взволнованное лицо крупным планом, она набирает номер на мобилке... Главный герой спасает ее от бандитов.
Влад пришел на киностудию наблюдать за съемками очередной серии. Он знал ее имя и фамилию. Она была действительно похожа на Лейлу – такие же манеры, холодость лица и даже этот теплый вырез платья.
- Почему посторонние на площадке? – какие-то люди махали Владу и показывали на дверь.
Он сидел в коридоре и ждал ее выхода. И пока ждал, написал записку: «Хочу рассмотреть Вас поближе».
Когда съемки закончились, и люди стали выходить из павильона, он попросил одного человека, похожего на чьего-то помощника, передать записку Наталье. Влад прождал час, и когда все ушли, обнаружил свою записку, даже не развернутую, в мусорном ящике.
Однажды Влад организовал вечеринку у себя дома. Он убрал в квартире, причесался, нарядно оделся и накрыл на стол во главе с бутылкой шампанского.
В дверь позвонили. Влад открыл, и в комнату ввалилась толпа друзей: одна маленькая девочка с большой грудью, лохматый мальчик, лысый дядя в широких штанах и огромная тетя с лошадиной челюстью. Они запрыгали по комнате и запели песни. Они курили сигары, залазили на шкаф, смеялись и пудрились. Влад ждал еще одного гостя, но тот не звонил. Было очень весело.
Наконец, в дверь позвонили. Влад открыл и увидел себя. Тогда он облегченно вздохнул и сорвал кнопку с зеркала.
Друзья исчезли. На столе стояла пустая бутылка.

Влад снова пустился на поиски своей актрисы. Он ходил на выставки, в кинотеатры, на творческие сборы, туда, где, по его предположению она могла быть.
И вот однажды, на премьере модного фильма, он ее увидел. Он долго не решался подойти, но, выпив пару рюмок коньяка, смело подошел и так, ненавязчиво, спросил:
- С Вами можно познакомиться?
- Наталья, - улыбнувшись, ответила она.
- Влад,- у него отлегло от сердца. Теперь он был с ней знаком.
- Вы побудете здесь? - спросил он. – Я схожу за кофе.
Пока он стоял в очереди в буфете, она ушла. Он ее нашел позже и спросил, почему она его не подождала. Она ответила какую-то глупость («Я ходила звонить... с автомата...») и быстро ушла. Это разозлило Влада. Он начал придумывать план мести. Его самолюбие было задето – какая-то актрисулька, наверняка шлюшка, возомнила себя «звездой», или еще кем-то. Влад быстро написал записку: «Хотелось бы продолжить знакомство. Влад», но ее постигла та же участь, что и первую записку.
Влад познакомился с человеком, который был лучше знаком с Натальей. Он был каким-то режиссером. Влад представился начинающим сценаристом и под предлогом доброго совета, стал расспрашивать об интересующей его особе. Режиссер не особо уважительно отзывался о ней, но подсказал, где ее можно найти.
Педик-бар «Иллиада». Элитное заведение.
Наталья сидела в компании смазливых типов, не узнала его. Влад подошел к стойке и заказал кофе. Мест свободных не было, но он взял чашечку и, проходя мимо Натальи, якобы споткулся и вылил содержимое ей на грудь.
- О, простите. Это был Ваш кофе. Тот самый, - Влад мило улыбнулся.
Наталья испугано вскочила. Но она же актриса: сыграла роль оскорбленной дамы. Залепила ему пощечину, на что в ответ Влад усадил ее на место, толкнув в грудь, затем взял салфетку, вытер руку и сказал:
- Мне кажется, Вы переигрываете.
Ее друзья так и не успели отреагировать. Влад ушел.
Он так увлекся игрой, что перестал «видеть». Он забыл о бабушке, и теперь люди выглядели обычными живыми существами, к которым Влад относился снисходительно. Он стал аккуратно одеваться, и у него завелись деньги.
Влад предполагал, что Наталья начнет его избегать, и стал ходить в те места, где она чаще всего бывает. Он завел знакомых среди ее окружения и теперь хотел только одного: затащить ее в постель.
После очередного сейшена начал преследование. Хвост она заметила не сразу. Набившись в метро, они стояли на расстоянии, и она пока его не видела. Влад лихорадочно соображал, что можно сделать в этой ситуации. Рядом с ним покачивался старшеклассник с плеером. Влад дернул его и, протягивая деньги, что-то быстро зашептал на ухо. Парень ухмыльнулся и стал пробираться к актрисе.
Пристроившись за ней, он вопросительно взглянул на Влада, и тот кивнул.
Он наблюдал за лицом Натальи. Из мечтательно-делового оно медленно окаменевало, глаза увеличивались. Наконец, она резко развернулась и, обругивая посланца, стала его отпихивать. А довольный парень указал на Влада. Ее злобное личико повернулось в его сторону, и глаза увеличились еще больше, - Влад улыбался и махал ей ручкой.
Наталья перестала ходить по кинотеатрам и салонам. Тогда Влад сам пришел к ней.
Он просто сидел на лавочке перед ее домом и курил, зная, что у нее назначена встреча, и она скоро выйдет.
Она вышла, но, увидев его, собралась бежать назад, в дом, но Влад догнал ее, ухватил ее за шиворот пиджака и держал, словно бешеную собаку.
- Выпустите меня, псих! Я вызову милицию! – кричала она, а Влад закрыл ей рот и затащил в подъезд.
- Не волнуйся, я не поклонник, - успокоил он ее, - и мне не нужен твой автограф.
- Кто Вы?
- Я – никто!
- А что Вам от меня надо? - актрисулька дрожала и начинала всхлипывать.
- Ты меня не интересуешь, ни как человек, ни как актриса – ты глупа и бездарна. Но я мужчина, а ты женщина. Что здесь странного, что ты мне понравилась?
- Но я не хочу! – у нее из носа потекли сопли, она боялась произнести слово, - Ты мне не нравишься.
- Ну, это мы еще посмотрим. Беги, - Влад отпустил ее и на прощанье хлопнул ее по заду.
Влад был уже близок к цели. Кое-что он припас напоследок.
На очередную премьеру она не прийти не могла. Но она была окружена таким плотным кольцом всех своих друзей мужского пола, что ни один авантюрист не рискнул бы к ней подобраться. Но Влад был не один. Он уже давно водил дружбу с одним известным режиссером, и теперь решил этим воспользоваться.
Режиссер растолкал толпу друзей и подошел к Наталье. Они горячо приветствовали друг друга, и он сказал:
- Я хочу тебя познакомить с одним молодым и очень интересым режиссером. Он в тебе очень заинтересован. Это Влад, - старик указал на Влада, и Наталья чуть не упала в обморок.
- Он... – хотела что-то сказать она, но Влад так нежно и галантно пожал ей руку, что она смирилась.
Весь вечер они говорили о кино, искусстве, и Наталья, едва живая, танцевала в объятьях Влада. Он видел, что она слаба не от ужаса, а от возбуждения.
- Ну что, ко мне или к тебе? – шепнул он ей на ушко.
- Ко мне, - ответила Наталья, чуть не теряя сознания.
Дома, перед тем, как лечь в постель, Наталья долго и нудно рассказывал о себе.
- Я из маленького города, закончила актерский институт. Люблю отдыхать дома, там у нас такая чистая речка. Других достопримечательностей там нет, но там делают туалетную бумагу и консервированный горошек, а еще там жил один писатель, - у нее напрочь отсутствовало чувство юмора. – Ты знаешь, я пишу стихи. Скоро выйдет книжка.
- Обязательно дашь почитать, - Влад подавлял зевоту.
Подумав, что Влад проявляет интерес к ее творчеству, Наталья начала рассказывать все подряд:
- Сейчас я плохо себя чувствую из-за погоды. У меня это началось давно...
- Ты знаешь, я на самом деле не режиссер, расскажи, как снимается кино.
Влад уже пожалел, что затеял этот разговор, а Наталья обрадовалась, - здесь она ощущала себя профессионалом.
- Понимаешь, это не так просто, - с умным видом и в довольно поучительном тоне, она с заботой мамы, поглаживала руку Влада, - Если ты хочешь этим заниматься, тебе нужно знать, что...
- Хорошо, милая, я не хочу этим заниматься. Иди сюда.
Но Влад продолжал безвозвратно разочаровываться. Она ужасно целовалась, ее лифчик был больше, чем груди. Она была очень худой и очень громко хрипела от возбуждения. Влад не хотел ее. Но хотел ее поиметь за все те попусту потраченные силы. Он даже не кончил. Она была отвратительна.



Выйдя на улицу, Влад обнаружил, что люди опять уродливы. На каждом шагу он видел примеры этому.
Одна дама на бульваре обложилась маленькими пропеллерами и обращалась к прохожим:
- Вот, купила, теперь не знаю, что с ними делать. А ведь такие дешевые. Вы не подскажите, где они могут пригодиться?
- Привяжи их на спине и включи - улетишь. Га-га-га, - зареготал какой-то Модест.
Женщина села и заплакала. Потом стала топтать пропеллеры. Вокруг нее собрались зеваки и стали давать советы.
- Вон та лопасть еще крутится, - тыкал пальцем прыщавый студент. Люди реготали и сочувствовали бедной женщине, потом собирали детальки и рассовывали по карманам. К вечеру на улице остались только прыщавый студент, который толкал кнопки, проводки и закорючки от пропеллеров от 10 копеек до рубля, и девочка в очках. Она долго смотрела на студента. А потом пришла домой, долго плакала и писала длинные любовные письма.
Влад ехал в трамвае, вспоминал пистолет и придумывал новые орудия пыток, но народ сам себя бичевал.
Автобус был заполнен до крыши. Над головами болтались авоськи и большие кошельки.
Здоровый кондуктор громко собирал налог на билетики, разбрызгивая желтую слюну. Она капала в уши пассажиров, и они обреченно и смущенно, как будто ничего не происходит, краешком плеча или кончиком пальца тихонько пытались ее оттуда выгнать.
Кондуктор размазывал пассажиров по стеклам, а замешкавшихся закручивал вокруг поручней. Дойдя до задней площадки и открыв рот, он наткнулся на большой чемодан. Оттуда раздался голос: «Не плюйся в ухо». В автобусе наступила тишина. Оторопевший кондуктор нагнулся к чемодану, и из щелки оттуда ему в глаз полетела желтая струйка.
Пассажиры несмело засмеялись и поспешили освободить салон.

По телевизору шла передача.
«Смещение головы - интересный случай в моей практике». - Говорил доктор, сидя в студии, укутанный синим бархатом. – «Люди долго считали, что любое движение с помощью мышц образует некую закупорку мозга. Вход в конкретно обговариваемое состояние требует серьезной подготовки, многолетнего опыта и чистой души».
В этот момент камера наезжает на него, и его лицо медленно синеет, сливаясь с бархатом. Его зубы оскаливаются в сторону ведущей.
Ведущая - одуренно некрасивая тетка неопределенного возраста, размалеванная под девочку-старшеклассницу в синем балахоне с блестками. – «А тэпэр, дороги друзи, мы повертаемось в студию до нашого гостя. Це - письменнык, автор сериала «Дух мечты» Елизаветий Пузатенко. Як вы ставытесь до такого поняття, як злиття двух душ? Нам дуже цикаво саме ваша думка, як опытного ликаря в цией области».
Камера вырывает из темноты тело, озаряя его подозрительно большой живот. Он набирает много воздуха и на одном дыхании выдает:
- Дело в том, что область моего познания далека от познаний Вас и ваших зрителей. Дело в том, что вообще данная передача, канал и конкретно некоторые люди из вашего начальства даже близком не нюхали того, что нюхал я. И ваши дебильные поклонницы, тупорылые зрители хавают фекалии, переработанные кислородом. А мы - далеко отсюда, мы даже не осознаем вас, как вид.


Теперь Влад во всем винил Лейлу. Он даже не мог объяснить, почему она так на него действовала. Она всплывала в его памяти, сидя в кресле на фоне пустоты. Она была в прошлом, настоящем, будущем.
Влад не хотел больше «видеть» воообще. Он боялся выходить на улицу, он накрыл телевизор большим покрывалом, но даже белый потолок стал для него огромным экраном, в котором он видел жизнь.
Убитый таракан. Его история такова:
Свекровь била тапком тараканов, когда пришла невестка.
- А шо, Эдуард уже ушел на работу? - спросила она.
- А він і не приходив, - ответила свекровь, отколупывая с желтых обоев размазанного членистоногого.
- А де он? - снова спросила невестка, став в позу.
- Звонив, казав, у Филипа.
Тут зазвонил телефон, и невестка рванула трубку. Это была ее подруга, жена Филиппа.
- Слушай, а Эдуард у вас? - спросила невестка.
- Ты шо, чего вдруг? - ответила подруга.
- И шо, и не было?
- Не-а.
- Тю, а он звонил, сказал, шо у вас.
- Не, у нас его нет.
- А де ж он может быть?
- А может, он у сучки той?
- Точно! Вот сука, мужа увела!
Подруги начинают гнать на сучку и придумывать, как его переманить обратно.
- Он у меня завтра получит! - кричала невестка, размахивая трубкой. - Бабник, скотина неблагодарная! Я ее найду! Мужа украсть! Сука!
Невестка бегала по комнате с трубкой, волоча за собой грохочущий телефон. Свекровь стояла в дверях и от нечего делать начала всхлипывать.
- Не хвилюйся, донечко. Нікуди він не діниться. Він у мене воспітанний, домашній. Він тільки тебе любить.
- Ага, она пальцем поманила, он и побежал! - невестка швырнулась в кресло и стала стучать трубкой по лбу.
На следующий день, после ночной смены, Эдуард пришел домой.
- О, явился! - вылупила на него жена глаза. - Наебался?!
Эдуард вдоль стенки хотел проникнуть в свою комнату, но с размаху попал под драчливый тапок жены. Его сопли брызнули на желтые обои, а вышедшая из кухни свекровь со сковородкой, улыбнулась потерянными зубами и сказала:
- Я ж казала, він у мене домашній!

Маленький Мойша медленно поднимался на веревке. На балконе меланхолично курила старая тетя Ася и крутила лебедку. В комнате на расстроенном пианино сидел дядя Моисей, стуча по педали левой ногой. К ноге была привязан пекинес, который лаял на разрисованный портрет Карла Марла. В глазок заглядывал старый Семен и стучал половником по дверному звонку. Его жена Зося стирала большие полосатые трусы, отдирая от его задней части куски шоколада. Ее кузен Яша жевал шоколад и плевался им на только что выстиранные трусы и топал ногами в пластмассовых тапках.
Пустырь. Колоски поют на ветру. На пустыре светофор, мигая красным, желтым, зеленым.
Мышь пробежала мимо оборванной трубки. Облезлый диск на безжизненном теле. Развеваются проводки – красный, желтый, зеленый.
Покатился чайник...

В субботний день под клубом было много машин. Горела неоновая вывеска со странным словом Oops. Дверь в клуб была узкая и почему-то облезлая. Влад потянул на себя ручку, и дверь нехотя качнулась в его сторону. Внутри был узкий темный коридор, выходящий в зал. Там гремела музыка так, что уши от напора скукоживались внутри головы, а желудочный сок начинал закипать.
Ярко метался дискотечный свет, и сплошная толпа прыгала в такт и не в такт. На сцене одиноко стоял микрофон. Влад посмотрел на часы - до начала шоу оставалось еще время и подошел к бару. В меню были горячие и горячительные напитки, даже теплое пиво стоило дороже, чем обычно. Влад заказал горячий чай с водкой. Кругом никто не курил, за это могли вышвырнуть из клуба. Посетители почти не разговаривали. Наконец музыка стала чуть тише, и к микрофону подошел конферансье, которого толпа встретила воплями, перекрывшими музыку. Конферансье заулыбался и кашлянул в микрофон.
-Ну что, козлы?! - вдруг закричал он, и от крика с непривычки заложило уши, - Так и будем дрыгаться?! Или дадим по ушам?!
Его предложение было встречено еще более яростной реакцией.
-Кто первый хочет выебать меня в жопу?! - снова закричал ведущий.
На сцену выскочил здоровяк и оттолкнув ведущего, заорал в микрофон:
-А меня-а?!!
Перед сценой началась толкотня, все хотели забраться на сцену, но секьюрити с затычками в ушах, сдерживали публику.
-Mothefucker!!! - заорал здоровяк на сцене. В него вцепился ведущий и заорал на него:
-Муда-ак!!
-Уррод!!! - гаркнул на него здоровяк.
Тут из толпы вырвался еще один тип на сцену и заорал на них обоих:
-Сла-аба-аки-и!!! - его голос перекрыл вопиющую толпу, и его встретили улюлюканьем.
Еще часа два все желающие взбирались на сцену и рвали глотки. Влада так и подмывало тоже подняться на сцену, но он как-то не решался. Когда уже последний раскрасневшийся парень слез со сцены, Влад скромно подошел к микрофону.
- Можно мне покричать? - негромко спросил он.
Толпа засвистела и стала посылать его на хуй, но Влад улыбнулся и открыл рот. У барменов за спиной лопались бутылки, первые ряды вдруг полегли, а секьюрити схватились за уши. Один сплошной «а-а-а» потушил весь ночной клуб.
Влад опомнился уже на улице. Светало, и он устало брел домой. Какой-то очкарик спросил, который час, на что Влад на сурдоязыке показал, что он глухонемой.

Солдатские сапоги, разбивающие гладь лужи, с отражением грустной собаки…

Каждый раз Влад хватал пистолет и выпускал обойму в потолок. И каждое утро потолок снова был без единой царапины, белым листом.
А, закрывая глаза, Влад видел восход солнца, висящий у него на стене.
Однажды Влад опять достал бабушкин чемодан и потащил его на ближайшую свалку, где листок за листком сжигал бабушкин путь. Он не хотел его повторять, он не хотел «видеть» и быть сумасшедшим.
- Зачем?! – кричал он, швыряя в огонь тетради. – Зачем ты это сделала? Слышишь, старая ведьма?! Я знаю, что ты здесь, что ты смеешься надо мной! Ты хотела, чтобы я закончил так же, как ты?!.
За пеленой дыма Влад увидел силует. Он знал, что это бабушка, только в теле дряхлого старичка. Он совершенно умиляюще смотрел в глаза Влада и молчал.
- Ты пришла за мной? – кричал Влад, вытряхивая содержимое чемодана. – ТЫ добилась того, что я стал сумасшедшим! Я псих! Я не могу здесь жить! Я нигде не могу жить!
Влад обнаружил на дне чемодана веревку, схватил ее и побежал к ближайшему дереву. Старичок провожал его взглядом. Накидывая петлю на ветку и делая узел, Влад вдруг увидел висящего старичка. Он так же умиляюще смотрел. Потом он увидел висящую бабушку с ее взглядом, а потом он увидел себя в петле, такого равнодушного и вопрошающего: «И это все?»
Бросив веревку, Влад пошел по дороге, чтобы успокоиться.
Дорогу пересекали двое: человек с большой палкой и большая лохматая собака. Человек замахивался на собаку и громко материл ее:
- Как ты мне надоела, блядь! Уродина! Скотина! Видеть тебя, блядь, не могу! Придурок!..
Все это время собака добродушно виляла хвостом, не обращая внимания на хозяина.
- Уходи! Видеть тебя не могу! Будешь ночевать на улице! Надоело! Совсем с тобой психом стал!..
Владу показалось, что этот хозяин и его собака и есть он – Влад, и заспешил домой.
Дома Влад переоделся, привел себя в порядок и пошел на ту же самую дискотеку.
Были те же лица, в тех же одеяниях, как будто они все это время были здесь.
Лейла сидела на том же месте. Влад сразу подошел к ней.
- Привет, - сказал он.
- Привет.
- Ты меня помнишь?
- Конечно. Ты – Влад.
- Ты не искала меня?
- Нет.
Влад опустил глаза и улыбнулся.
- Ты не сердишься на меня? – снова спросил он.
- Нет, - Лейла пожала плечами.
- Хочешь чего-нибудь выпить?
- Да.
Они долго сидели и о чем-то болтали. А Влад снова, сантиметр за сантиметром изучал Лейлу.

Они снова сидели на диване и целовались. Потом раздели друг друга и, не высвобождаясь из объятий имели друг друга еще и еще.
Лейла сидела голая в кресле и курила. Влад долго на нее смотрел, потом сходил на кухню, взял нож и, вернувшись, сделал несколько кровавых дырок на теле девушки. Затем лег на диван и взглянул на потолок. Он был белым. Влад закрыл глаза и снова увидел восход в горах.

Лейла сидела голая в кресле и курила.
- Что ты собираешься делать дальше? – спросила она.
- Хотел тебя убить, - помедлив, ответил Влад.
- Зачем? – Девушка улыбнулась.
- Чтобы не убить себя.
- Выход не бывает только через смерть.
- Выход? – Влад оживился. – Есть выход?
- Если есть вход, значит, есть выход.
- А ты его нашла?
- А я никуда не входила.
Влад помрачнел и подошел к ней:
- Ты моя бабушка?
- Дедушка. Кто-то тебе навязал способ жизни, а сам не знал, зачем живет, и поэтому повесился.
- Откуда ты знаешь?..
- Это первый повод, чтоб покончить с собой. Но ведь тебе это не нравится?
- Значит, два выхода: уйти в дурдом, или стать как все?
- Выходов дохренища!
Влад ходил вокруг Лейлы, тщательно пытаясь обнаружить в ней что-нибудь от бабушки, или вообще сверхестественное. По телику шли новости.
«Многомиллионная закомплексованная публика выстраивалась в бесконечную вереницу человечества. Колбасно-макаронный завод перевыполнил пятилетнее обязательство, вынуждая подняться из низов неограниченное количество населения независимого государства. На протяжение сотни веков завод производил торговлю своих изделий прямо у своих главных ворот преумножая национальное достоинство. В заключении двадцатого столетия уже ставшая раритетом продукция подошла к своему логическому исходу и последний гражданин всемирного сообщества от невыносимого сожаления отгрыз ручку главного корпуса прославившегося промышленного пункта продовольственной корпорации. Выжившие индивидуумы мужественно пережили трансглобальное продолжение космического существования».

- Нельзя бороться с обществом, ты – часть его, - продолжала она.
- Кем я должен стать? – спросил он.
- Плотником или веником… Какая разница! Главное – освободись от всяких мулек, шифров. От чей-то зависимости.
- Я зависим?
- Все от чего-то зависят. Дай мне куртку, я замерзла.
Влад пошел в коридор и задумался, вцепившись в куртку.
- Я хочу избавиться от бабушки. – Объявил он, вернувшись с пустыми руками.
Только в комнате никого не было. Опять прошло много времени.

Он катал себя на карусели и вдруг заметил, что на соседней кто-то тоже себя катает. Лицо было знакомо.
- Привет, - сказало лицо.
- Привет, - Влад добродушно улыбнулся.
- Может, попробуем в другую сторону?
Влад кивнул, и они закрутили себя в обратную сторону.
- Как поживает твоя девушка? – кричало лицо, выхватывая Влада из круговерти.
- Спасибо, хорошо! – Отвечал по ходу Влад.
- Она тебе не надоела?
- Нет! А почему…
- Она классный друг!
- А откуда…
- Ты меня не помнишь?
Перед Владом мелькнуло глупое лицо в очках – Дима, юрист.
- А, юрист! Привет!
- Мы уже здоровались. – Он оказался за спиной. Влад не на шутку испугался и поторопился уйти с площадки. Но тип следовал за ним.
- Пора тебе узнать кое-что, - говорил он за спиной Влада. – Знаешь, есть такая контора, хорошая, для друзей. Называется «Друг одиноких». Там можно заказать себе друга, если сильно хочется с кем-то поговорить, или поделиться горем, или съездить вместе в магазин. Мы ее заказали для тебя.
Влад остановился и обернулся. Но смотрел он куда-то дальше. Дима обернулся, но сзади была дорога и деревья.
- Я здесь, чувак! – Помахал юрист.
- Ты сказал «мы».
- Нас много, но в твоей пустой голове мы не задерживаемся, хотя всё время рядом.
- Вы… мои мысли? – несмело предположил Влад.
Дима захохотал.
- Как я тебя люблю! – Кричал он. – Как я тебя люблю!
Влад убежал.

Влад нашел Лейлу на горе. Он шел на странный вибрирующий звук, который заманил его наверх. Кругом были холмы, а за ними – город. Среди высокой травы сидели люди, которые создавали этот звук. В их руках были африканские барабаны различной величины. Люди качались с закрытыми глазами. Среди них была Лейла. Сегодня она была особенно красивой, может, потому что на шее у нее был сверкающий ошейник. Влад схватил ее за руку.
- Тебя подослали? – Грубо спросил он.
- Отвали.
- Лейла, я всё знаю! Ты ненастоящая! – Перекрикивал он барабаны.
- Ты мне мешаешь. – Глаза Лейлы были синими, искусственными. Влад отшатнулся и сел неподалеку, его руки сами стали выбивать ритм на коленях. Он вдруг осознал, что никаких искажений вокруг нет. Был странный звук, который уводил его далеко, и он покатился.
Влад долго катился по зеленой траве. А когда открыл глаза, то увидел одну Лейлу. За ее спиной садилось солнце, и она была похожа на восточную фигурку.
- Это моя работа. Я профессиональный друг. – Откуда-то сверху был ее голос.
- Значит, мы не будем встречаться? А как же любовь? Лейла…
- Меня зовут Настя. Извини…
- Кто тебя нанял? Кто эти все люди, которые меня преследуют и сводят с ума?
- Это твои друзья. Твои старые школьные друзья. Да откуда я знаю? Сказали, что ты их не замечаешь, странным стал…
Солнце село, и ошейник перестал блестеть. Глаза у нее были темными, непонятными.
- Прощай. Надеюсь, мы больше не увидимся, - она встала и скрылась за ближайшим холмом.

Влад, теперь сутулый, уставший мужчина лет сорока, долго рассматривал старенький телефон. Он такой смешной, красненький. И вдруг он зазвонил. Тарахтя и повизгивая. Телефон, который никогда не звонил.
- Алло! – закричал Влад в трубку.
- Привет! – Также закричал мужской голос.
- Привет! – радостно ответил Влад и сразу озадачился, потому что узнал этот голос.
- Я зайду? – спросил голос.
Влад испуганно взглянул на дверь и быстро ответил:
- Нет, давай на лавочке возле голого в лодке.
- Какого голого? Чувак, на лавочке, окей.
Влад стоял в парке и искал памятник замученному нудисту, но даже следов его не было. Зато на лавочке сидел лысый мужик в широких штанах. Он улыбался. Он встал и обнял Влада: «Дружище!» Кругом ходили обычные люди, ничего не предвещало перемен. Мужик улыбался и рассказывал:
- В субботу мы встречались с Галиной Петровной. Почти весь класс собрался. Ей было пятьдесят. Федоров уволился, потому что стал болеть энурезом. А Ягода вышла замуж, надо же, понадобилась кому-то такая мымра, и родила. Сегодня будет «Что? Где? Когда?» в восемь, давай посмотрим? Вчера книжку купил этого… Про генерала и его любовницу…
Влад тихо хихикал себе в бороду, а друг озабоченно смотрел и мрачнел. Влад, высмеявшись, поделился своей новостью:
- А я вчера написал статью про одного венгерского ученого, он исследует сейчас теорию будущего. Он уверен, что в будущем не будет уродов вообще. Во-первых, эвтаназия будет разрешена всем желающим и обязательна для калек, уродов, начиная с рождения. Во-вторых, аборты должны быть бесплатными и анонимными. В-третьих, для сирот и прочих одиноких детей, даже тех, кто просто поссорился дома с родителями, построят отличные детские дома с первоклассными воспитателями, учителями, врачами и обслуживающим персоналом, целые лагеря высокого уровня. А если человек нарушил закон, его не сажают в тюрьму, а, проведя тесты, анализы и наблюдения, даже расследование родословной, его приговорят к индивидуальному наказанию. Вот, к примеру, если он украл пирожок, то он может быть допущен на пирожковую фабрику и отработать (назначаются особые условия, срок, даже время суток и время года) свое наказание. Это должно позитивно отразится в его мозгу.
- Да, - грустно, добавил друг, - и кнопка «пауза», которую забыли отжать…
- Да-да! – засмеялся Влад.
Ездили трамваи, люди ходили, стояли, думали, собаки лежали, бомжи собирали бутылки.
На пятом этаже соседнего дома, зацепившись за цветочный ящик, вниз головой висела 80-летняя старушка. Вокруг нее собиралась толпа, подъехала пожарная машина…

(Голоса за кадром):
- Слышь, а ты радио слушаешь?
- Да при чем здесь радио? Ты послушай, о чем горы говорят!
- Ага. – Пауза. - А о чем?
- Не знаю. Я не могу слушать за двоих. Ты слушай. Что услышишь, все твое.
- Ага. – Пауза. – Ой, хто-то идет.
- Никто не идет, это трава смеется.
- Чего-о?
- Трава смеется! Над тобой, дебил!
- Шо-о?! Да я сейчас как дам в тыкву, так потом я буду смеяться! О бля! А ты хто?..
Солнце взошло, осветив прекрасные горы теплым ярким светом.


КОНЕЦ
Теги:
25 October 2006

Немного об авторе:

... Подробнее

 Комментарии

Комментариев нет