РЕШЕТО - независимый литературный портал
Александр Астафьев / Проза

Пятно в биографии

284 просмотра

"Ах, оставьте меня в моем зацветающем парке, в моем мшистом саду…"

В. Набоков

1

Асеев лежал на кровати, бесцельно глядя на размытые в ночи окна, стоящей рядом с его домом высотки. В архитектурном стиле пятидесятых годов, Сергей находил свой смысл и законченность. Разумеется, была и помпезность, не без того... Блуждание взглядом по контрастным желтым прямоугольникам и человеческим силуэтам на их фоне умиротворяло, настраивая на философский лад.

Которую ночь он не спал, ему в голову лезла всякая чертовщина. По размышлению нашлась и причина этого беспокойства - еще в молодости прочитанный рассказ известного зарубежного писателя - фантаста – "Голубая пирамидка". Кроме того в памяти отложились и факты, почерпнутые из статей о топологии египетских пирамид, известных опытах профессора - чеха с тетрагонами.

И Сергей взялся за дело... Выгнув из толстого изолированного медного провода равносторонние треугольники и квадрат, он получил пять электрически закольцованных цепей. Собрал задуманную пространственную фигуру-скелет, скрепив ее ребра скотчем и… остыл.

Состояние безбрачия, уже который год длящееся, Асеева устраивало по многим причинам. С годами страстей и интересов у него убавилось, собранную за годы мягкую мебель и библиотеку он отдал тем, кто в них действительно нуждался - многодетным семьям. В своем постылом одиночестве, и он отдавал этому отчет, Сергей не видел ничего хорошего, но что делать… Кого-то специально искать, домогаться… Сочтет Господь нужным, обозначит отчетливо свой промысел – быть посему. А так…

В одну из суббот, как обычно, Сергей загрузил свою голубую "итальянку" порцией белья. Ванна была занята отмокающими в СМСе рубашками и простынями, и он приспособил сливной шланг стирального агрегата к унитазу.

После этого включил телевизор, вслушиваясь в звуковые переборы машинки: наполнение, слив, стирка, отжим. Когда шланг вдруг сорвало с проволочного крепления, он тут же оказался на месте аварии. Не без труда справившись с резиновой змеей, за секунды пол ванны стал опасно скользким, подставил под нее ведро.

В дверь некстати позвонили, и Сергей пошел открывать, по пути сунув емкость с грязной водой в проволочную пирамиду с сохнущей на ней простыней. Получив счет – квитанцию от дворника, и закрепив шланг в этот раз проволокой, он с легким сердцем продолжил стирку.

Воскресный день у него в памяти не отложился, таких похожих друг на друга выходных в его жизни было не счесть. В понедельник он поднялся с постели, как обычно, перекусил на скорую руку, и тут его взгляд упал на ведро. Надо же, забыл… Сливая его в ванну, он глазам своим не поверил, увидев чистую на просвет струю. А ведь в пирамиду ставилась грязная вода…

В такой необычный момент о работе и думать нечего, и Сергей отпросился у начальника отдела по телефону. У него как будто ангина, стоит ли из-за этого брать больничный, может рассосется...

2

И вот перед ним то самое ведро. Зачерпнув ковшик, он сунул в него палец, облизал его, вслушиваясь в свои ощущения. Не усмотрев ничего подозрительного, мелкими глотками отпил половину. Несколько минут сидел недвижно, облизываясь. Вода напоминает фильтрованную, даже дистиллированную. И такой она стала в пирамиде, в том нет сомнений. Многовековые эмпирические законы требовали повторения опыта.

В этот раз было ведро подсиненной воды с остатками старого чая. Шло время. Сергей Николаевич регулярно подходил к тетраэдру, всякий раз с досадой отмечая - ничего не менялось. Где-то крылась ошибка, а может быть даже подводило богатое воображение. Оставалось слить грязную воду, и на этом завершить историю, которую на полном серьезе никому не рассказать - засмеют.

Когда он, огорченный печальным исходом событий, выносил ведро из пирамиды, вода снова очистилась. И тут до Асеева дошло - жидкость осветлялась, пересекая грани его затейливой конструкции. Ведро выносилось медленно, и он видел своими глазами: невидимая плоскость словно членила ее содержимое. В пирамиде оно еще грязное, за ее пределами – уже чистое.

У экспериментатора вспотели руки.

- Вот оно, высочайшее провидение! - Господь снизошел, и приобщил его к своим тайнам Мироздания! Его, ничтожного! А ведь ничто не предвещало этого события: не было ни знамений, ни видений …

- Урра! – шепотом вскричал Сергей, обозначив пальцами латинское "виктори". Мы победили!

В очередном опыте, мусорное ведро вынесенное из пирамиды - опустело, его внутренняя поверхность обновилась, внешняя осталась прежней. Тут же напрашивалось и применение открытия: очистка воды и утилизация отходов. Кружилась голова от враз нахлынувших чувств. Как тут не выпить...

Теперь бы еще с пирамидой разобраться… Хмельной, он стал на колени, думая опереться о пол внутри проволочного "скелета", но его руки не нашли опоры. Тогда Асеев лег на живот, опустив голову в … беспросветную темень.

В тот вечер пирамида поделилась с ним и другими своими секретами. Оказалось, что горизонтальная грань - вход в иной мир. Основание - материально и осязаемо для предметов неодушевленных. Для живых существ - оно гостеприимно распахнуто. Если же поднять пирамиду, то, что покоится внутри - исчезает, будь оно живое или неживое.

3

Сослуживцы встретили Асеева радушно, рассчитывая на его искренность, ожидая от него исповеди: где был, с кем, что делал?

Накоси, выкуси! С каменным лицом, он подал заявление на увольнение. Объясняя все, якобы семейными обстоятельствами.

Какая семья, какие обстоятельства! Никто это и в голову не брал, зная: из родственников у Сереги только тетка в Мурманской области. И здоровье у нее, дай бог каждому!

Его решительный поступок травмировал ранимую психику коллег, до сих пор они считали: Асеев прозрачен как идеальный газ, и душевных тайн у него не может быть в принципе. И вдруг такое! Асеев кожей чувствовал коллективную скорбь.

Впрочем, он теперь плевал на их переживания. Долг - платежом красен, никто и никогда не делал попыток сближения с ним. Коллеги вели закрытую жизнь "мореплавателей - одиночек", в свой обывательский мирок не подпуская и близко. Сергей не мог припомнить случая, когда бы его пригласили на вечеринку. Что ему там делать: все подруги – парами…

И вот теперь… На фоне блистающего открытия, вся его прежняя суета за место под солнцем, потуги районного масштаба, казались мышиной возней. Хватит, поработал!

4

Всплыл Сергей Николаевич в одной из провинций Валдайской возвышенности. Он прикупил недорогой домик для зимнего проживания, с восемью сотками приусадебного участка. Вскоре, на его новый адрес пришел контейнер с холостяцкими пожитками.

Как бы не складывались обстоятельства, несколько часов в день, Сергей посвящал своим пирамидам. Он собрал несколько объемных фигур, они входили друг в друга, как деревянные матрешки.

Асеев, трезво смотрел на вещи, понимая: одному ему "рыбку" не вытянуть. Не случайно, он выбрал местом жительства этот поселок. В полусотне километров от него, в областном центре был мэром друг детства - Димка, Дмитрий Александрович Рототаев.

Сергей дал знать ему о себе, в разговоре отделался общими фразами: потянуло, дескать, на землю, думает пустить корни в этих местах. И еще… Есть некая фантастическая реальность, подтвержденная опытами. Он не может довести ее до логического конца - не хватает ума и административного ресурса.

Приятель откликнулся быстро: в один из вечеров, молчаливый шофер "Волги" передал Сергею пакет и укатил. В свертке - действующий мобильный телефон и письмо. Рототаев, зная способности друга, заочно устроил его техническим консультантом в один из своих отделов. По статусу - тому положен телефон.

Все пирамиды "работали", и Сергей в том убедился, побывав в каждой. Везде его встречала чернильная темнота, и кладбищенская тишина. Интересовало: измерения в каждой из фигур - разные, или одно и то же? Ответ пришел неожиданно: опущенная в одну из пирамид швабра, уперлась во что-то твердое. Глубина проема равнялась трехкратной длине ребра, то есть - полтора метра.

Самой большой в его коллекции была пирамида с ребром тысяча двести миллиметров, то есть, с глубиной "подполья" - три с половиной метра. Это подтверждала опущенная в проем гирька. Значит, четыре его проволочных тетрагона – четыре разных измерения.

Дмитрий все не приезжал, и Сергей наконец решился: собрал из дюралевых труб лестницу, и спустил ее в "подпол" большой пирамиды. Глубоко вздохнув, стал опускаться в неведомое.

Плоскость пола поочередно отсекала его колени, пояс, грудь, делая их невидимыми. Как только его глаза миновали уровень основания, его окутала полная тьма, двигаться можно было только на ощупь. Он постоял на одной перекладине, другой, третьей… И вот, он стоит на том, что условно можно назвать полом. Вокруг темно, нет звуков и запахов, но есть ощущения, которые словами не описать. Темнота вяжущая, не белела даже поднесенная к лицу рука.

"Ба, у него же есть спички… "

Сергей вынул коробок, чиркнул. Звука нет, но есть ощущение - лучинка зажглась. Вот и доказательство того… обожженные пальцы, когда она догорела. Взгляд вверх ничего не дал, квадрата проема тоже нет.

За лестницу он держался из страха, боясь потерять ее в чернильной мгле. Запоздало подумал о страхующей веревке. Присел, и тронул пальцем то, на чем стоял. Ничего не соображающая голова, дала рукам команду, и те механически выполнили ее. Для чего он присел… Зачем касался пола… Он так и не смог объяснить себе этого. Там не смог. Лишь покинув "преисподнюю", он вспомнил этот факт и был потрясен: в его памяти не осталось ничего, что могло как-то описать то пространство.

Сергей выбрался наружу и позвонил приятелю – торопил события. Дима его просьбой проникся, но сроков своего визита не назвал, занят, дескать, на высшем уровне.

Ничего не попишешь.

Наутро, у Сергея в голове зрела новая идея. С веревкой…

"…Ариадна, Ариадна, затерялся я в твоей стране…". И опять вниз по лестнице, которая и не убиралась из пирамиды. С собой он взял изделие, что называется, второго размера. Другой конец веревки привязал к ножке дивана.

Спустился, отнял руки от лестницы, боязливо дергая бечеву. Один шаг, другой, третий… С непривычки страшновато, он успокоился, когда ощутил ладонью прохладу дюраля.

Что там у нас на второе… Другая пирамида - другой мир. Та же темнота и безмолвие. Измерение №2…

Сергей психологически устал, давил груз непривычных ощущений. Чтобы отвлечься, он занялся тем, что ему хорошо знакомо: расчетами, чертежами, курсовыми, дипломными проектами. Он был востребован студентами местного ВУЗа, разумеется, не за "здорово живешь" - лишняя "копейка" никогда не мешала.

Ждал Диму. И дождался… воскресным утром заурчала у дома машина, вякнула Ника, восьмимесячный ризеншнауцер, любимица Сергея. Лишь в условиях частного домовладения, он позволил себе роскошь иметь четвероногого друга.

Раздобревший, со вторым подбородком, по-утиному переваливаясь, вошел Дмитрий. Обнялись. Чокнулись. О своих топологических изысканиях Сергей умолчал, сделал упор лишь на прикладном значении потустороннего пространства, на возможности утилизации отходов. Долго сидели приятели, прикидывая небывалые возможности открытия - бездонный мусорный ящик…

Дима обещал позвонить уже для предметной беседы в части техобеспечения проекта. Сергей к тому времени, должен набросать смету расходов, и дать эскиз установки. Свое мероприятие они договорились не афишировать, и посвятить в него лишь родственников мэра. Не потому, что здесь был финансовый интерес, потому что люди требовались надёжные. Кое-что решили вообще засекретить.

У чертой города было две свалки, из них ближнюю, решили прикрыть. В собственных активах мэра имелся бетонный завод, в свое время удачно приобретенный. Дима принял мужественное решение - "утилизировать" мусор в его бункерах. Будто в бункерах, и будто временно.

Пирамиды друзья разместили под землей. На дальней свалке, для ее собственной переработки, тетрапак установили на поверхности.

Это была двенадцатиметровая деревянная конструкция из толстых, просмоленных сосновых бревен, связанных металлическими шпильками. Ее горизонтальные ребра закатали в асфальт, электрической цепью служил сварочный кабель, закрепленный по контуру пирамиды. На вертикальных ребрах установили рубильники, распределительные шкафы, пульты управления. Их главная цель – рассечение цепи, а вспомогательная – сбить с толка пытливого наблюдателя, если таковой найдется.

Разобраться в назначении этих установок издалека было сложно, познакомиться с ними ближе, не позволяла служба безопасности.

И пошло – поехало: сотни больших и малых мусоровозов и большегрузных самосвалов, сбрасывали в треугольные проемы пирамид тонны мусора.

Шло время, Рототаев занялся своими делами, Асеев уже привык к этому невероятному, с точки зрения обывателя, факту. Раз в неделю он посещал объекты, держа на контроле процесс.

В очередное воскресное утро, в домашний тетрапак спущены три дюралевые лестницы со страховочными веревками. Конструкции, что он пытался взять с собой, в проём не пролезали, и пришлось смять их.

Вторая лестница - уже новый уровень, но те же самые ощущения. Сюда Сергей спустил очередной тетраэдр. И снова на колени… И снова ночь и ни малейшего звука. Другой бы на месте Асеева, давно бы махнул на все рукой, но он помнил сингонию кристалла - четыре грани, четыре плоскости.

И вдруг... Его глаза, привыкшие к темноте, словно взорвались изнутри от ослепительного цвета. Все краски радуги, кроме черной и белой, полыхали перед ним. От потери ориентации у него кружилась голова, не разобрать где верх и где низ. Все видимое, уходящее вдаль и ввысь пространство, заполнено разноцветными, большими и малыми шариками и эллипсами.

И Сергею в голову пришла мысль: он в колонии мыслящих существ. И между ними, в данную минуту, идет обстоятельный обмен мыслями. Незванный гость не чувствовал своей отстраненности от цветного хаоса, больше того, он ликовал – ему здесь почему-то нравилось.

Но… хорошего - помаленьку, надо возвращаться в свою "квартиру" - привычную трехмерную Вселенную.

5

В одной из российских центральных газет появилась сенсация: на окраине районного центра на Среднем Урале забил фонтан. Травяно - зеленая вязкая жидкость, расползалась круглым пятном, не впитываясь, что удивительно, в землю. Ее источник определить не смогли, она появлялась ниоткуда.

Все началось с того, что влюбленная парочка, прятавшаяся от "сглазу" в сумеречных зарослях парка, была спугнута экзотическим запахом. Ничего в темноте не увидев, они вернулись туда наутро, и их удивлению не было границ. Зеленая пленка, обволакивая неровности почвы, уминая траву, напористо и бесшумно ползла из-за ограды.

К этому факту тут же подключилась пресс, поднялась шумиха. Распознать природу едкой, с неприятным запахом жидкости, на первых порах не смогли. Покрывая почву, она убивала все живое, органическое, с чем вступала в контакт. Одним своим краем, пятно захватило лесопарковую зону, там, где оно покрыло землю, засыхали деревья и трава. Ко всему, у жидкости был мерзкий запах, хорошо знакомый тем, кто выделывает шкуры крупного рогатого скота.

Пятно расширялось на полметра в сутки. Не поддавалось объяснению: оно росло всего пять дней в неделю, в субботу и воскресенье граница не менялась.

У Асеева заныло в груди, он почувствовал свою причастность к этому обстоятельству. Чтобы рассеять свои сомнения, он позвонил редактору газеты, попавшего в беду районного центра. Настойчиво просил уточнить скорость движения пятна по дням недели. Своему собеседнику представился научным сотрудником, изучающим феномены. Условились созвониться через несколько дней.

6

Сергей не говорил Дмитрию о своих подозрениях, хотел в них разобраться сам. Его подчиненные были очень удивлены, им предложили работать в предстоящие выходные дни. За отдельную плату, наличными.

В понедельник, он с замиранием сердца набрал номер редактора. Его худшие опасения подтвердились: в будни пятно росло как обычно, но впервые за все время, продолжало расти в субботу и воскресенье.

Асеев поехал к Рототаеву.

– Мы с тобой Дима в этот раз не на высоте, - начал он с порога.

Тот поднял глаза от бумаг.

– О чем ты?

Вместо ответа, Асеев протянул приятелю статью об уральском чуде. Тот мельком глянул в нее.

– Читал. - Ну и что?

– Ничего особенного, я сворачиваю свой проект, - коротко прозвучало в стенах кабинета.

Рототаев, с растущей неприязненью смотрел на приятеля поверх очков. Смотрел и молчал.

– Думаешь, здесь есть связь?- спросил он после долгого молчания.

– Не думаю, а уверен.

Минут сорок шел откровенный мужской разговор, жесткий и нелицеприятный.

Дмитрий назвал Сергея авантюристом, тот начал дело, не осмыслив его в целом, не рассмотрев всех возможных аспектов. Он, Дмитрий, позволил себя втянуть в сомнительное предприятие, по старой памяти доверчиво положившись на Асеева. И в итоге – "сел в лужу". Его просто не поймут, если он прекратит очистные работы без объяснения причин.

От расспросов коллег можно еще как-то уйти: отшутиться, сменить тему. Но вышестоящие товарищи захотят знать мотивацию такого поступка. Пренебречь этими, громко звучащими вопросами не удастся, как бы он этого не хотел. Можно смертельно обидеть людей, от которых зависит его карьера. Тайны от них…

И это только надводная часть айсберга.

Сергей частично брал вину на себя, но не просил судить строго - задача оказалась нестандартной. За недостатком времени, он не смог просчитать всех вариантов пограничных взаимодействий. То был эксперимент, не поддающийся прогнозам, он двигался на ощупь по еле видимой тропе. И, как во всяком эксперименте, был готов и к неудачам. В отличии от некоторых…

Сейчас не место истерикам, и не стоит принимать близко к сердцу, крушение своих, в большинстве утилитарных планов. Как выяснилось, есть иная цивилизация, и в ответ на бесцеремонное загрязнение своей среды обитания, она приняла соответствующие контрмеры. Нравятся они нам или не нравятся – разговор отдельный. Она, цивилизация, поступила так, как считала нужным, в надежде что мы, априори разумные существа, свяжем эти факты воедино. Свяжем, и сделаем должные выводы.

– Делай что хочешь! – Рототаев в сердцах бросил ручку в угол кабинета, и скрылся за переборкой комнаты отдыха.

Тем самым давая понять - тема исчерпана.

Асеев вышел из кабинета, тихо притворив за собой дверь. С улыбкой глянув на секретаря очаровашку, (у Дмитрия хороший вкус) оставил свой сотовый на ее столе. Окинул, запоминая взглядом приемную мэра, сознавая - он здесь в последний раз.

Был друг Дима, и не стало друга Димы.

7

Жители города в недоумении: на бетонный завод перестали возить мусор, а пирамиду на свалке демонтировали, всё вернулось на свои круги. Почему? Зачем? Городская администрация от ответов уходила, ссылаясь на некие стратегические интересы

Рототаев, ни с того ни с сего, вдруг озаботился экологией региона. Результатом его творческой командировки в Швецию, стал контракт на строительство на окраине города предприятия по комплексной переработке отходов. Из-за этого, плановое строительство крытого бассейна и бизнес - центра, отодвигалось в необозримое будущее. В лице городской Думы, Рототаев нашел серьезного оппонента своему проекту. Первое время, никто и думать не хотел, о возникшей на ровном месте его капризной затее. Так всем казалось.

Об истинных мотивах, что двигали мэром, знал лишь он, и его друг - Сергей Асеев. Бывший друг.

Пятно перестало расти. Попытка городских властей снять слой земли с пленкой, и где-нибудь далеко и глубоко надежно закопать, ни к чему не привела. Скрепера добросовестно прошлись по пятну, собрав с десяток кубометров грунта, вперемешку с зелеными лоскутами. Пока ехали к месту их захоронения, зеленая пленка, чудом освободившись из своего плена, словно травой покрыла содержимое скреперов. Бульдозер сгреб в яму зеленые, будто мхом покрытые кучи, для надежности засыпав их строительным мусором. Однако пленка упрямо ползла из ямы, останавливаясь в своих неизменных границах.

Спектральный анализ зеленого вещества на уникальной аппаратуре в Академии Наук, удивил даже видавший виды профессорский состав. Человеческий гений просто пасовал перед формулой реагента. При всей своей ядовитости для всего живого и растительного, зелень была безвредна для человека. Её без последствий держали в руках, находились смельчаки – мазали себя зеленой пастой, думая, что у нее целебные свойства, как у бишофита. Из земли все-таки… Только что на вкус ее не пробовали

Ко всему, пятно породило и важную природоохранную проблему. Дети бездумно собирали зелень в ведра, бросая тяжеловесные, плохо рвущиеся лоскуты в пруды и котлованы. Через несколько минут эффект был налицо: рыба переворачивалась вверх брюхом, лягушки, выскакивая в ужасе на берег - издыхали. И словно торжествуя победу, края котлованов покрывались зеленой тиной. Радости малышей не было предела.

Во всем этом виделась тревожная перспектива: зелень разносилась окрест, сея смерть всему живому. Следовало принимать срочные меры.

Изъятие вещества из пятна, вопреки законам физики не уменьшало его площади. Слой просто становился тоньше, и лишь при трех миллиметрах, пленку можно было утилизовать.

Освобождая территорию от зелени, следовало тут же решать и задачу по ее захоронению. Но расчеты хозяйственников не утешали: зелень просто не закапывалась. Чтобы тина не выходила за пределы ямы, та должна быть достаточно глубокой или широкой. После долгих и противоречивых дебатов, городская Дума пришла, наконец к варианту: возвести над пятнами крытые ангары. По мнению депутатов, это должно обезопасить население от проделок подростков, оздоровить и дезодорировать окрестности. Программу приняли единодушно, средства под её реализацию нашли быстро. Надо думать!

8

Дмитрий тяжело переживал разрыв, понимая – он сильно перебрал в обвинениях Сергею. Когда же увидел оставленный приятелем телефон, то понял, вернуть утраченное доверие будет нелегко. Одно его утешало, в одном он был уверен, придет час, и он первым пойдет на контакт. Прежней теплоты отношений конечно уже не вернуть, но продолжать жить избегая друг друга…

И в один из пасмурных летних дней Рототаев решился. У него высветилось "окно" между какими-то незначащими совещаниями, и через полтора часа он был у Сергея. Поначалу, Ника бездумно тявкнула из будки, но разглядев гостя, старательно завиляла хвостом, признавая свою оплошность.

На ее лай никто из дома не вышел. Для приличия кашлянув, Дмитрий открыл дверь, окинув взглядом комнату - хозяина дома нет.

Он вошел и стал осматриваться. Обычная обстановка холостяка: обеденный стол, стулья, диван старого образца на ножках, кульман, стиральная машина, в углу проволочная пирамида. Сергей, как всегда, оригинален: он покрыл ее чехлом, сшитым из разноцветных лоскутов.

Дима приподнял конструкцию вместе с матерчатым абажуром, но ничего интересного не увидел. Время поджимало, он в нетерпении поглядывал на часы. Сергей все не появлялся.

А теперь и не мог появиться! Когда Дмитрий Александрович, приподнял пирамиду, он разом оборвал пуповину, связывающую Асеева с родным и желанным миром. А уровень № 4 так далек…

Не прошло бы и получаса, Асеев явился из небытия, приподняв одну из сторон чехла, скорее всего ту, что в васильковый цветочек. Он удивлённо уставился бы на приятеля, остывая от того, недавнего…

Это случилось бы наверняка, наберись Дима терпения, не трогай он пирамиду. Но откуда ему знать этот секрет, Сергей не посвящал его в свои вояжи. В этом и крылась трагедия Асеева. Впрочем, трагедия ли…

Был друг Сергей, и не стало друга Сергея.

В последний раз глянув на часы, Дмитрий решительно вышел из дома. Ника смотрела ему вслед, но хвостом уже не виляла.

Потом… Кто-то из студентов, встревоженный долгим отсутствием Асеева, забил тревогу. Какое-то время она была институтского масштаба: тому не начертил, тому не сделал расчетов. А тут ещё голодная, почуявшая беду Ника, подняла вой. Соседи обратили внимание: в доме горит свет, не переставая воет собака. Появилась милиция.

9

Дмитрий догадывался, куда мог пропасть Сергей, но попробуй найди его… Рототаеву и в голову не могло прийти, никто иной как он, виноват в пропаже Асеева. А ведь знай он истинную причину, каково бы ему жить потом...

О чем он думал, подходя вечерами к окну своего кабинета, смотря на полыхающий расплавленной медью закат? Не возвращался ли он в мыслях в тот дождливый вечер, в старенький деревянный домик на окраине города? Помнил ли тяжесть легко приподнятой, жизнерадостной пирамиды с васильками на гранях смешного, с бахромой "абажура"?

Цветы, цвет… Слова одного корня. За любовно сшитым футляром , как за известным очагом, на дверях, скрывался играющий всеми цветами радуги свет. Или, если угодно – цвет.

10

На последнем, четвертом уровне Асееву нравилось, и ничто не тянуло его назад в привычную трехмерку. Он начинал жить другими, доселе не испытанными ощущениями, и тяготел к ним. Одно ему не нравилось - вокруг что-то лопочут, понимающе кивая друг-другу, а он, чужак, иностранец, к этой жизни не имеет никакого отношения.

Это заполошное цветное пространство должно было как-то объясняться, истина была где-то рядом. Но… Обрывки чьих-то мыслей, бабочками порхали в сознании Сергея, занимая свои полочки памяти, до поры себя не обнаруживая.

В какой-то момент он понял: им движет чужая воля, и он не в силах ей противостоять. И эта воля, считала нужным отражать в сознании Асеева лишь главные моменты и факты его нынешнего мироощущения.

И вдруг… Асеева не стало! Еще секунду назад, он, реальный Сергей Николаевич стоял на полу уровня, опасливо держась за лестницу. Внезапно он исчез: растворилась в небытие не только дюралевая конструкция, за которую он цеплялся. Пропала вся, старательно собранная им цепочка, ступеньки наверх: лестница – пирамида – лестница - пирамида…

В мире, который созерцал Асеев, всё будто оставалось по-прежнему. Но вглядевшись в радужное пространство, можно было увидеть новый искрящийся объект. Появившись только-только, он напоминал пульсирующую чечевицу, то истончаясь до листа бумаги, то вырастая до размера пятилитрового жестяного бочонка.

Чечевица, а иначе – новый асеевский облик, стала испускать в сторону своих соседей дружелюбные зеленые лучики. Тонкие слепящие ниточки вспыхивали ежесекундно, их число не поддавалось счету. В ответ посылались импульсы другой цветовой гаммы - шел обстоятельный обмен данными, попросту – беседа.

Судя по всему, Сергея Асеева приняли в свой коллектив. Доброжелательный, всезнающий и бессмертный.

 

Теги:
08 November 2015

Немного об авторе:

... Подробнее

Ещё произведения этого автора:

Секущая
Налево пойдешь...
Графоман

 Комментарии

Комментариев нет