Прижатый к какой-то рассерженной тётке в трамвае,
Оглохший от ропота сдавленной всмятку толпы,
Я мысленно ринулся вслед улетающей стае,
Войдя в траекторию тайной небесной тропы:
Меня уносило в гигантский космический омут,
И ветер навстречу мне плетью хлестал по щекам...
Я слышал, как души умерших неистово стонут,
И чувствовал вечности зов, неподвластный векам.
Я видел вдали ослепительно-яркое солнце -
К нему устремил меня чёрный холодный туннель,
И в каждом рождённом на этом пути богомольце
Смеялась и плакала голосом детским свирель.
А там, в обнажённых лучах абсолютного света,
Уже поджидал меня кто-то с седой бородой:
В ладонях его уместилась вся наша планета,
Как саваном белым, укрытая чёрной бедой.
Слились очертанья до боли знакомых окраин,
А в сердце России, на волжском крутом берегу,
Я сам - словно кем-то убийственно проклятый Каин -
Стою средь ревущей толпы и вздохнуть не могу!
И мысли шальные в сознанье врезаются остро:
Зачем ты живёшь и чего ты достиг, человек?
С трудом вырываюсь из жерла трамвайного монстра,
И падают слёзы на только что выпавший снег...