неласковым ветреным утром, где нечего делать весне, ты выйдешь, до носа закутан в пальто и цветное кашне... направишься на остановку сквозь мелкий стеклярус дождя, заденешь кого-то неловко, в набитый автобус входя, – и будешь качаться, вдыхая размокшие запахи тел, и думать о красных трамваях, которых всё меньше... затем протиснешься дальше от входа, прижмёшься щекою к окну – и станешь глядеть на погоду... на ветер, что пальцы загнул – и дует, и дует в пределы, где всё беспредельно уже, отверстие в мире проделав... и мы, на крутом вираже, куда-то летим, вверх ногами, где нет ни покрышки, ни дна, кого-то зачем-то ругаем, – как будто у нас не одна, а девять нетраченных жизней, но дал их, понятно, не Бог... захочешь проверить, – свяжись с Ним, глаза обратив на Восток, туда, где к мятущимся теням, живущим совсем не в раю, циклоны приносят – не денег, а лишь атмосферность свою... где витязь меняет полцарства на Боинг-747... где царь, с неприличным коварством – служить верноподданным всем, не гордиев узел разрубит... а головы зодчих и псов, взалкав – Иоанна (на блюде), в своём увлеченье попсой глаголят – невнятно, но с верой... где многие просто хотят скорее умчаться – за ветром – оттуда, где вымаран стяг и вечно зима в карауле, летит растревоженный снег, а частые вьюги и бури, с шифрованным кодом «побег», приходят из Гипербореи... где дети растут, как грибы... и люди ветшают быстрее, чем их успеваешь забыть