Он был один такой. В по-настоящему рваной одежде и с большими глазами, в которых, такое чувство навсегда застыли слезы всего мира. Он не был наглым и настырным. Он никогда не потратит эти заработанные (…да, да! ЗАРАБОТАННЫЕ!!!) деньги на пиво и петарды. Он просто купит себе немного еды, а если повезет, то упаковку детского мыла, чтобы смыть с себя недельную грязь.
На улице еще не взошло солнце, а он уже был на ногах. Законы большого города гласили: «Кто первый, тот получает все». Он отряхнул свою одежду, обул развалившиеся, на три размера больше ботинки. Проверил карманы. Пшено было на месте.
Улица его встретила дождем и слякотью. Спустя мгновение он был уже мокрый до нитки, в его ботинки набралось полно воды и грязи. Было холодно. Он закашлялся. На горизонте наконец-то показался лес.
***
У лесника Ивана Никитовича была тяжелая ночь. Заглянул участковый. Причем не один, а с тремя поллитрами. Последние были благополучно уничтожены за жалкие полчаса, после чего Иван Никитович вместе с участковым вывалились на улицу, чтобы попалить в сов. Участковый палил из табельного «Макарова», Иван Никитович из своего ружья. Как назло сов было немного, поэтому все закончилось тем, что они расстреляли мотоцикл участкового.
Было около трех ночи, когда Иван Никитович посадил полуживого хранителя закона за руль дымящегося «Днепра» и подтолкнул в сторону города. Ему осталось поспать два часа, и он был намерен посвятить их целиком и полностью сну.
***
04:00 по местному времени. Настойчивый стук в дверь. Иван Никитович только закрыл глаза.
- Кто там?
Из-за двери раздались детские голоса:
- Посевать можно?
- Идите нах*й, - ответил лесник. Дети ушли.
04:16. Настойчивый стук в дверь. Иван Никитович с трудом разлепил глаза.
- Да, кто там, бл*дь?
- Дяденька, впустите посевать!
- Я те ща в жопу это пшено засуну! – в сердцах прокричал Иван Никитович.
- Козел! – раздалось из-за двери, но тем не менее голоса исчезли.
04:22. Настойчивый стук в дверь. Скорее всего стучал не один человек. Иван Никитович с трудом поднял голову с подушки и посмотрел в сторону ружья.
- Посевать можно?
Иван Никитович встал, открыл дверь. На пороге стояли два паренька лет по двенадцать и, улыбаясь, смотрели на лесника. Мрачные мысли посетили последнего.
- Посевать можно? – снова спросили дети.
Иван Никитович захлопнул дверь.
***
Вот и домик. Наконец-то. Может быть, там ему дадут чашку горячего чая, который хоть немного согреет его внутри. Он весь продрог. Его руки посинели, пальцы не слушались. Наверное, будет очень сложно доставать из кармана пшено.
Он поднялся по ступенькам и робко постучал в дверь. Никто не открывал. Он уже подумал, было, уйти, но ему очень хотелось хоть минутку провести в тепле, поэтому он так же робко постучал еще раз.
За дверью что-то клацнуло.
«Может быть снимают цепочку?», - подумал он.
***
Вы никогда не задумывались над тем, что последние мысли человека перед смертью не обязательно должны быть какими-то возвышенными и духовно подкрепленными? Можно, к примеру, подумать о том, что дверь закрыта на цепочку.
Выстрел из помпового ружья с расстояния в метр может откинуть среднестатистического мальчика на 3-4 метров. А если это к тому же очень худенький мальчик, для которого просто покушать было сродни празднику, то и на все 7-8.

P.S. Бля, более грустной истории я еще никогда не писал.