КУРИНЫЙ БОГ или ИЛЛЮЗИЯ СЧАСТЬЯ.
  Повесть написана в соавторстве Инны Пинигиной и Александра Пиденко.
Повесть написана по мотивам произведений А. Пиденко – «Юнона на авось» и «Каменное солнце моря».
  П Р О Л О Г
В комнате был полумрак, и только лунный свет, проникая через тёмное окно, освещал её.
На диване, с бокалом в одной руке и бутылкой коньяка в другой сидел, изрядно подвыпивший и сильно измученный своими воспоминаниями, сорокалетний мужчина.
Время близилось к рассвету, давно нужно было лечь спать, а он не мог подняться с дивана. В голове был страшный шум, конечности не гнулись и не слушались, глаза невыносимо жгло от какой-то солёной жидкости – только сейчас он понял, что это слёзы. Он тихо плакал. Пиджак был брошен в кресло и сильно смят, галстук наперекос, верхняя пуговица воротника расстёгнута, чтобы горло не сдавливало и без того горькое рыдание.
Наконец, он поднялся с дивана и шаткой нетвёрдой походкой двинулся к зеркалу.
Оттуда на него хмуро смотрел темноволосый всё ещё привлекательный субъект.
Волосы слегка тронуты сединой, чёткий, твёрдо очерченный подбородок, глаза печальные и влажные от слёз, да тёмные круги под глазами. Он увидел в зеркале отражение картинки, на которой была она, и, осознав свою беспомощность, со злостью швырнул бутылку в зеркало.
Он нервно закурил сигарету, усевшись на пол среди осколков битого стекла.
-Ну, и что мы имеем на сегодняшний день? – полушутливо и с неким сарказмом задал он сам себе вопрос. – А ничего, ничего мы не имеем, ровным счётом, ноль, дырку от бублика!
Ну, и что же ты натворил, а, Павел Сергеевич? – продолжал он уже печальным тоном свой монолог.
-Ты же, идиот, сам всё испортил. Он громко икнул и тряхнул головой. – Ну, что теперь делать, как жить? И для чего? Нет, не так нужно было сделать, переоценил свои силы,
наслаждался и продлевал удовольствие – и что в итоге? Всё потерял, всё разрушил своими собственными руками и куриными мозгами. А теперь нет ничего, и не будет.
Ни её, ни Лидочки. Идиот! Урод! Кретин! – ругал себя он, - Растяпа, как я мог потерять этот чёртов камень? А ведь меня предупреждали, не потерять ни в коем случае.
Он вспомнил, как усердно Оленька, его секретарша проговаривала это слово – не
по-те-рять!
Он тогда решился на нечто такое, что другому нормальному человеку в голову не придёт, а ему пришло, потому что он уже был на грани безумия и отчаяния, и, собственно, выбора не было. Нужно было хоть что-то сделать, даже вопреки здравому смыслу.
Тогда этот камешек просто вернул его к жизни. Он не забудет о его магической силе, и о том чуде, которое произошло.

  Ч А С Т Ь – 1

Солнечный луч едва пробивался сквозь ветви деревьев, лаская ещё не опавшие пожелтевшие листья, повсюду клубились стаи мошек, и летящая паутина липла к лицу, щекоча кожу.
Всё напоминало об уходящем лете: и это нежное тепло, и синева неба, которая бывает только ранней осенью; вступая в резкий контраст с жёлтой листвой, создаёт ощущение звенящей высоты. И на сердце какое-то двоякое чувство восторга и лёгкой грусти.
Опавшие листья покрывали ещё зелёную траву и шуршали по тротуару, подхватываемые лёгким тёплым ветерком.
В воздухе стоял сладкий аромат мёда и молока, напоминающий запах из детства.
Он шёл по улице, наслаждаясь тишиной и покоем в своей душе. Ему уже давно не было так хорошо и спокойно. Все проблемы остались где-то там, за приделами его сознания.
Он знал, что такой бешеный ритм жизни кого угодно выбьет из состояния равновесия, обострит все накопившиеся переживания, и научился расслабляться на несколько минут, не думая ни о чём. Он просто отключал свой мозг и созерцал только мир окружающий его.
Вот сейчас был именно такой момент. Очнувшись от наплывающих ощущений, он осознал, что уже пришёл. Это было кафе, в котором он постоянно обедал. Он вошёл и занял столик в дальнем углу, чтобы никто не смог нарушить его уединение.
Сделал заказ и стал ждать. Часы на стене показывали 12.15, времени достаточно, чтобы, не спеша пообедать и выпить чашку кофе (здесь готовили превосходный кофе с корицей, как он любил).
Обед принесли быстро – это был грибной суп и телячья отбивная с жареным картофелем и салатом. Он ел, не спеша, с наслаждением, смакуя каждую ложку, отправленную в рот, и получал от этого огромное удовольствие.
Народу было не много, занято всего несколько столиков, играла лёгкая музыка, было чертовски уютно. Он уже доедал отбивную, когда открылась дверь и вошла парочка.
Женщина была удивительно красива: стройная, высокая, в лёгком плаще оливкового цвета, с распущенными каштановыми волосами. Она сняла перчатки, сунула их в сумочку, и улыбнулась спутнику своей обворожительной улыбкой.
Они заняли столик у окна, и, сидя напротив друг друга, о чём-то мило беседовали, держась за руки. Она повернулась в сторону, где сидел Павел, окинув зал своими огромными синими глазами, и он сразу её узнал.
Неужели это она? Этого не может быть! Но это была она, Лидочка.
От увиденного он уронил вилку, опомнившись и испугавшись, что привлечёт её внимание, весь как-то сжался и втянул голову в плечи. К такой встрече он был совершенно не готов.
Подумать только, как судьба глумится над ним. После стольких лет, буквально с корнем вырвав из сердца все воспоминания о ней, переболев, выстрадав, такой огромной ценой заполучив это спокойствие, уже накрепко забыв, он встречает её. И где? В том же кафе, где бывает каждый день.
Ну, это неслыханно! Зачем, чтобы снова всё перевернулось вверх дном в его душе?
-Нет, больше не хочу. С меня довольно, - думал он, и воспоминания невольно всплывали в его памяти….
  Ч А С Т Ь – 2

…..Машина уже стояла у подъезда, и Юрий Петрович нёс чемоданы и укладывал их в багажник.
-Лида, пора…, - позвал он дочь, продолжая суетиться около машины.
-Иду! – крикнула она отцу, не отводя взгляда от Павла. – Ну, пока, Пашка! – сказала она. – Мне пора ехать, я… напишу тебе или позвоню, - сказала она, густо покраснев, заранее зная, что не напишет и не позвонит.
Она подняла на него свои огромные синие, как небо глаза, и в них читалось: «Эх, Пашка, детство уже кончилось, а это значит нужно перестать быть маленьким, мечтая о несбыточных желаниях, и вступать во взрослую жизнь с новыми людьми, и не жалеть ни о чём, а радоваться, что ты, наконец, свободен»!
А он только вздыхал, не говоря не слова. Буря чувств одолевала всё его существо.
Он то жалел о том времени, которое безвозвратно ушло, кануло в вечность, то остро ненавидел всё то, что осталось позади. Боль и тоска сковывала сердце, и перехватывало дыхание. И он понимал, что обязательно должен ей что-то сказать сейчас, что-то важное, значимое для него. То, от чего сейчас зависела вся его дальнейшая жизнь. Но робость одолела его, и он мучился оттого, что так ничего и не сможет изменить. И от осознания этого становилось ещё больнее и обиднее.
Лидочка повернулась и побежала к машине. Захлопнулись двери и «Волга» стала отъезжать от дома. Шурша гравием и бросая веером мелкие камешки, быстро выехала со двора и вскоре скрылась за поворотом.
Вот и всё, конец всей его счастливой жизни. Лидочка уехала поступать в институт в Москве. А ему ещё два года торчать в школе, пока, наконец, он тоже уедет и забудет всё это. Целых два года, семьсот тридцать бесполезных дней и ночей.
Она была старше на два года, и он, бережно храня тайну, рисовал в уме картинки, где они вместе, они любят друг друга и у них всё хорошо. Они жили в одном доме, на одной лестничной площадке, и он часто мог видеть её, если вовремя откроет дверь, когда она поднималась по лестнице. Тщательным образом, изучив расписание её занятий, он мог невзначай, будто прогуливаясь по двору проводить её домой, предложив донести сумку, и как бы случайно, коснуться её руки. Она всё улыбалась, снисходительно, вежливо, не понимая, что творится в его юной душе, какие тайные мысли будоражат его мозг.
Как он, часами лёжа без сна, подолгу повторял её имя, и воображение рисовало радужные картины. И редким подарком было для него, когда она просила: - Пашка, помоги! И он мчался со всех ног, чтобы оттащить мусорное ведро к баку, считая это такой честью, как будто бы это было нечто особенное, гордый тем, что доверили именно ему. А она, видя его чувства, пользовалась этим, только ещё сильнее привязывая его к себе.
А однажды он наблюдал в дверной глазок, как она со своим одноклассником Стасом поднималась по лестнице.
Стас провожал её и нёс её сумку. У двери они остановились и о чём-то шептались.
Потом Стас привлёк её к себе и стал целовать. Она не сопротивлялась, и это ещё больше убивало. Тогда, больше не в силах наблюдать весь этот кошмар, Пашка резко открыл дверь, и, задыхаясь от ненависти, зло крикнул: - Ах, так, значит? Как мусор вынести, так Пашка, а как целоваться, так вот с этим, да?!
Больно резануло по сердцу, лицо залилось краской стыда и обиды. Парочка резко обернулась и застыла в изумлении.
- Пашка, ты чего? – прошептала Лидочка.
- А ну, шкет, кыш отсюда! – возмущённо прикрикнул Стас.
И, захлопнув с силой дверь, так, что зазвенели стёкла, впервые ощутил вкус своих горячих солёных слёз.
Потом было ещё хуже, когда она уехала. Учёбу он забросил, вечерами шатался по улицам, вместо того, чтобы готовиться к экзаменам.
Но время пролетело так быстро, что он и не заметил. А теперь он сотрудник крутой фирмы. И все эти воспоминания, как сон, если бы не сегодняшняя совершенно неожиданная встреча…
Сколько лет прошло, а он всё помнит, в деталях.

  Ч А С Т Ь – 3

…Он осторожно выбрался из кафе, оставив деньги на столе. Кажется, она его не узнала, это хорошо. Ни к чему теперь это всё: выражение восторга от встречи, расспросы типа «где ты, как ты»? Всё это неискренне и не интересно, так, разве что из вежливости.
Хотя ему было очень интересно, где она, что делает, чем занимается, и кто этот её спутник (судя по их поведению – жених).
А с другой стороны, зачем ему всё это теперь, из огня, так сказать, да в полымя.
Он, всё ещё растерянный и потрясённый, шёл по направлению к офису.
«Какая уж теперь работа, я совершенно выбит из колеи. Ничего не соображаю», - думал он. – Скорее бы домой. Чёрт бы всё побрал! Ну, зачем мне это нужно и так проблем куча»! Преодолев быстрым шагом приёмную, бросил через плечо секретарше: - Оленька, меня ни для кого нет, - и скрылся за дверью своего кабинета.
Здесь уже, наедине с самим собой он почувствовал себя в безопасности, расправив плечи, подошёл к шкафу, достал бутылку с коньяком и бокал. Плеснул в бокал немного темноватой жидкости и выпил одним глотком. В горле страшно обожгло. Постепенно тепло стало разливаться по всему телу, и он стал приходить в себя. Он всё думал, зачем ему была дана эта встреча. Всё, что в жизни происходит – не случайно. Он это знал точно.
То, чего ты раньше так страстно хотел, теперь тебе абсолютно безразлично. Или нет? Но почему? И зачем? Может быть, для того, чтобы понять, насколько ты вырос и повзрослел за это время? Чтобы прочувствовать это ещё раз, и сравнить свои ощущения.
«Интересно, если бы она меня узнала, что бы она почувствовала», - размышлял он.
Испытала бы она какие-нибудь эмоции, чувства, боль или радость от встречи? Он хотел, чтобы испытала, и именно боль. Да, боль! Как он тогда, там, на лестнице, жгучую, дикую ревность и боль, так, что темнело в глазах и ослепляло ум. В таком состоянии на грани безумия можно, не дай бог совершить что-нибудь страшное. Он хотел, чтобы именно такую боль она испытала, чтобы поняла, как страдал и мучился он.
Он долго смотрел в одну точку, взгляд проваливался в пустоту, предметы расступались и расплывались. Так он погружался в иной мир, мир транса в котором не было переживаний, а была лишь немая тишина, тишина, которая дарила покой, а все остальные звуки и картинки были лишь фоном. Медитируя, таким образом, он мог на какое-то время отвлечься от терзавших душу проблем, собраться с мыслями и в последствии трезво оценить произошедшие события.
В этот момент он старался ни о чём не думать, мозг отключался, но Лидочка всегда оставалась. Она так и стояла перед глазами, чёрт бы её побрал! Она была как наваждение, как навязчивая идея, как фильм ужасов – чем дальше, тем страшнее, а оторваться невозможно. А он-то думал, что забыл, что всё прошло, улеглось, успокоилось…
А не прошло. Только ещё больнее стало. Уже почти не болело, и он мог спокойно спать по ночам, но это было раньше, до встречи. А сейчас она неотступно, ежеминутно преследовала его в мыслях. Он вновь вспоминал позабытые сны, где она являлась к нему, как наяву и он стонал и плакал, как маленький, и было так сладко и больно одновременно, что не хотелось просыпаться. И уже та мысль – забыть, не была такой желанной и важной, и он понятия не имел, как он это сделает, но пообещал, что сделает обязательно. Да, он должен её вернуть, чего бы это ему не стоило. Иначе вся его дальнейшая жизнь превратится в ад. А этого он допустить ни как не мог. Просто он понял, что жизнь без неё пуста и однообразна, и что все эти годы без неё – это и не жизнь вовсе, а просто жалкое существование. И вообще, это время зря потеряно, вычеркнуто из жизни раз и навсегда. И она ему просто очень нужна. А значит, он должен это сделать, иначе он не будет Павлом Сергеевичем Крыловым, который может всё, если захочет. Он готов был приложить любые усилия – заставить силой, выкрасть её, затолкать в машину, привезти домой и охранять, пока она, наконец-то, не поймёт, что он самый лучший.
Или же уговаривать и умолять и валяться в ногах, ну, или на худой конец обратиться к высшим силам – заколдовать, приворожить или, что там ещё…. Господи, ну, должно же быть хоть какое-то средство!?
* * * * * *
Тик так, тик-так, словно маятниковые часы, качался небольшой камешек, подвешенный на верёвочку. Он висел на углу подвесного шкафа, приколотый огромной булавкой, которую ему подарила секретарша Оленька, якобы от сглаза. Чтобы отвлечься от размышлений о Лидочке он начал вспоминать, где же он приобрёл этот камень.
Ах, да, на море. Его ему всучила какая-то женщина, продавец украшений. Он стал припоминать, что она ему что-то ещё говорила о духе камня и, в придачу, дала ему небольшую картинку, на которой была изображена красивая женщина, с роскошной фигурой и необычайно пронзительным завораживающим взглядом. Она говорила о волшебстве камня, о том, что он исполняет любые, даже самые сокровенные желания.
И Павел, чисто чтобы отделаться от её назойливости дал ей деньги, не желая забирать покупки. Но женщина требовательным голосом настояла на том, чтобы он забрал приобретённые вещи.
Павел приехал с моря и бросил все эти покупки на столе, собираясь упрятать их в далёкий ящик, но Оленька настояла, чтобы фотографию он поставил на стол, ибо это будет уверять респектабельных клиентов в добропорядочности данного учреждения.
Если человек семейный и чтит свою семью, то он патологически не может быть мошенником, но так как у Павла семьи не было, то этот муляж в виде привлекательной дамы сыграет свою роль и даст свои дивиденды. Камень она назвала счастливым и приколола его своею фирменной булавкой к шкафчику. Павел часто толкал его пальцем и наблюдал, как он раскачивается, как маятник и это наблюдение настолько завораживало его сознание, что он забывал о проблемах, гнетущих его. Вот и на этот раз он решил воспользоваться волшебством камня, чтобы отдохнуть от дум о прошлом.
- Ну, что камушек? Как там тебя величают? Мне говорили, что ты волшебный! Ну, помоги своему хозяину, исполни хотя бы одно желание, чтобы на душе не было так погано!
А? - Павел положил камень себе в руку, и, погладив его второй, нежно поцеловал.
- Я прошу тебя, милый камушек, подари мне любовь?!
Павел усмехнулся про себя своей сентиментальности!
- Ну, хорошо! Лидочку вернуть ты вряд ли мне поможешь, я тебя прекрасно понимаю, да и не верю я в волшебство. А давай испытаем твою неземную силу?! Можешь? – Павел огляделся вокруг. - Можешь оживить свою хозяйку из картинки? Ну, я прошу тебя, пожалуйста, и тогда я поверю во что угодно. Он прислонился лбом к шкафчику, ощутил прохладу, от которой ему сразу стало легче. Не выпуская из рук камень, он нежно гладил его, а на его поверхность капали скупые мужские слёзы.
И Павлу в этот момент вдруг стало страшно от своей немыслимой фантазии, он вытер платком пот со лба и налив стакан воды выпил залпом.
«Да, - думал он, - так не долго и свихнуться. Нужно вновь взять себя в руки, выкинуть всякую дурь из головы и жить так, как жил раньше. Всё будет хорошо, – успокаивал он себя. - Очень хорошо!»
День клонился к вечеру. Солнце уже садилось, озаряя верхушки деревьев розовым светом и роняя длинные блики. Было всё ещё так же тепло, как днём, и он решил прогуляться пешком. Поднимаясь по лестнице, встретил соседку. Она вела выгуливать своего питомца.
Пекинес смешно задрал мордочку, с любопытством заглянул Павлу в глаза и посеменил дальше. «Собаку, что ли завести»? – подумал он, но, представив, что каждое утро и вечер его нужно выгуливать, раздумал.
Вошёл в квартиру, снял туфли и плащ, прошёл на кухню и поставил чайник на огонь.
Кофе ему так сегодня и не удалось выпить. Опять всплыла в памяти встреча с Лидочкой.
«Что за наваждение? Фу, ты, чёрт»! – сплюнул он через плечо. Надо бы чем-то заняться, чтобы не думать. Включив телевизор, прошёлся по всем каналам, смотреть было нечего.
Прикрыв глаза, немного полежал в тишине, пока сгустились сумерки, и не заметил, как уснул. Ему снился сладкий сон: та девушка с картинки, которая была привезена с моря, была рядом с ним. Это было необыкновенно и чудесно, словно сон наяву. Он давно не испытывал таких ощущений и ему казалось, что он с ней счастлив и любим.
Проснулся он только утром, когда солнце уже поднималось над городом, несмело, едва касаясь крыш домов и вдыхая жизнь в новый день.
Пытаясь вспомнить подробности сна, он повернулся на спину и вытянул руку.
Место рядом с ним было ещё тёплым, это ему показалось странным, но он не предал этому никакого значения. Он поднялся и пошёл на кухню. И только теперь вспомнил, что вчера поставил чайник на огонь и уснул. Но точно помнил, что чайник он не выключал.
Ведь он даже кофе не пил. Брошенный взгляд на стол привёл его в замешательство: банка кофе, чашка, наполненная ароматным, горячим напитком и ещё не остывший чайник. Мысли судорожно путались, мозг отказывался что-либо понимать.
«Господи, да что же это такое? Если бы он кипел всю ночь, то давно уже сгорел бы, а если его включили сейчас, то кто его сделал и кто же, наконец, выключил чайник?
Кто приготовил чашечку кофе?! Ведь в квартире больше никого нет! Но это был точно не я»! Он окинул взглядом свою пустую квартиру, и ему стало по-настоящему страшно.
«Может, я схожу с ума? И ли это вчерашний день повлиял? Но всё равно, от этого не легче, надо что-то делать. Но если расскажу кому-нибудь, точно подумают – рехнулся.
Нет уж, лучше молчать».
Быстро выпив неизвестно кем приготовленный кофе, он поспешил на работу.
Там, как и всегда, его встретила Оленька:
- Доброе утро, Павел Сергеевич!
- Доброе утро, Оленька. Напомни, какие встречи запланированы на сегодня. Зайди через пять минут.
Он вошёл в кабинет, прошёлся у стола и взяв в руки картинку незнакомки:
- Ну, привет, моя ночная гостья. Только сейчас он внимательно и пристально рассмотрел лицо девушки, её фигуру и высокие стройные ноги.
«Да, - подумал он, - а ведь она намного красивее Лидочки! Что я нашёл такого в своей уже почти забытой любви»?
Дверь открылась и вошла Оленька с перечнем встреч на сегодня. Она только открыла рот, чтобы огласить список, как Павел её прервал:
- Оленька, извините, но я бы хотел у вас кое о чём спросить. Так, ерунда, впрочем, вы должны знать. - Он помолчал, желая собраться с мыслями.
Оленька удивлённо подняла бровки вверх, ожидая вопроса.
- Помнится, что вы когда-то рассказывали мне что-то об этом камне, - и Павел вновь качнул свой маленький талисман, висевший на углу шкафчика. Что это за камушек, в чём его сила, и почему люди, имеющие его, так бережно хранят? Ведь это всего лишь изваяние природы?
- Павел Сергеевич, да разве вы не знаете, это же всем известно! – Оленька так разошлась, что от его звонкого голоса резало в ушах.
-Да, тише ты! – прошипел он, боясь, что их услышат. – Ну, и что же всем должно быть известно? – передразнил её Павел.
- Ну, это камень, древний оберег, покровитель всех животных, защищает от разных напастей, и ещё он покровительствует женскому началу. Ну, то есть…… - она продолжала изливать на него поток своих познаний в эзотерике, но он её больше не слушал, а лихорадочно соображал, что бы это значило, и как это применимо в его ситуации. Он внезапно очнулся и услышал продолжение рассказа: -………и, главное, он исполняет желания, но ели вдруг потеряешь, то всё исчезнет. Вот поэтому люди так берегут его. А почему вы спрашиваете? – Оленька лукаво улыбнулась.- Кстати, этот камень называют «куриный бог».
- Да, так, просто услышал название и решил у вас уточнить, - промямлил он. – Ну, ты иди, спасибо, а я тут поработаю.
- А как же список, вы же просили?
- Ах, да, оставь его мне. Иди, иди!
Оленька как-то странно посмотрела на него и вышла, прикрыв дверь.
«Хорошая она, эта девочка, совсем ещё юная, маленькая такая, но очень способная. И в голове у неё мозги имеются, не то, что у некоторых, иначе бы она здесь не работала. Лишь бы ничего не заподозрила, а то начнётся потом… Хотя выдать его она не должна, если что».
«Куриный бог? Покровитель животных? Так мне глупому барану и надо! Возомнил бог весть что! Размечтался, в сказочку поверил?! Эх, ты, Павел Сергеич, Павел Сергеич!
Ну, что же камешек? Не выполнил ты мою просьбу?! А ещё волшебный, удачу приносишь!? – Павел глубоко вздохнул и уселся в своё кресло. Пора работать господа, пора. Хватит мечтать, мечты остались в детстве! Хотя кто же на самом деле выключил чайник? Павел нахмурился, взял стопку бумаг, принесённых Оленькой, и углубился в чтение. Кое-как проведя все встречи, подписав бумаги, наконец, отпустив всех присутствующих, он остался в одиночестве. Посмотрел на часы – пора домой. Выключил свет в кабинете, вышел на улицу, и решил пройтись пешком, как вчера.
Воздух был наполнен ароматами пряностей и жухлой листвы. Прохожие ещё наслаждались этими последними тёплыми деньками. Бабье лето было на исходе.
Птицы пели, как весной, даже порхали бабочки и жужжали пчёлы, собирая остатки нектара с цветущих растений. Кошка, нежась на солнышке, прикрыла глаза и дремала.
У подъезда мамаши гуляли с детьми. Домой заходить не хотелось. Не хотелось окунаться в этот сонный мир, мир, тишину которого нарушали только телевизор, радио и компьютер.
 

        ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ