Мне совершенно неизвестен,
Впервые я его читаю,
Но многие из его песен
В свои стихи перелагаю.
Быть может, есть родство души,
Быть может, что-нибудь иное,
Не все, конечно, хорошо,
Но все же не совсем чужое.
«Ночь Гефсиманскую» его,
Его «холодные слова»,
И «черны дни», и «белы ночи»
Любили многие, и очень
У дам кружилась голова.
Интеллигентный человек…
Судьба его не зря хранила,
Покинул во время Россию
И прожил свой достойно век.
Не каждый смог быть со своим народом,
Там, где народ, к несчастью, был,
Другой себя тем сохранил,
Что оказался «вне народа».
Увы, он не совсем поэт,
Как в френч, сплошь в мысли он одет,
Нет чувства свежего и часто
Мудрит, где мудрствовать опасно.
Его стихи философичны,
Но все ж по технике приличны.
А в лучших из своих стихов
Он просто выше всяких слов.
Вот, например, один из них,
Всего две строчки, но каких!
«Шорох листьев, шепот моря
И безмолвие небес».
И есть, по счастию, удачи –
Хотя бы «Мертвые листы»,
Поэма чудной красоты.
Он дал одно из лучших
Определений Божества,
Иль обращения к Нему,
Я не найду свои слова
Судите сами, что к чему:
«Я – робких душ бестрепетный посол,
Я – шатких стен недвижная основа,
Я – корень человечества больного».
«При свете совести » его
(Одно названье чего стоит)
Дало всем нам пример того,
Как с «чувством веры» можно спорить,
Как его с мыслью примерить
И Бога все же сохранить.
Спор этот вечно будет длиться,
И, чтобы в нем не заблудиться,
Хочу сказать, что все правы,
Что чувства нет без головы,
Иначе путь ведет лишь вниз,
Туда, где правит фанатизм,
Исчадье дикости и зла,
Как два безумия крыла.
Между поэзией ума и чувства.
Наверно, истина лежит,
Так мне мой опыт говорит.
И в заключение два слова –
Я помню Минского другого *,
Однофамильца. Пусть же снова
Его хоть имя прозвучит –
Никто не должен быть забыт:
*) Его звали Леонид Маркович Минский,
Он был главным инженером проекта
Института Гипроэнергопром.
Комментарии