РЕШЕТО - независимый литературный портал
Эрнст Саприцкий / Лирика

Тоша (из цикла "Я дон-жуанский список свой листаю...")

1100 просмотров

В предыдущем рассказе я уже писал, что в конце декабря 195…года, после того как я легкомысленно бросил дневное отделение вуза, в который только что поступил, я был призван на срочную службу Армию. Помню, что в утешение я на все лады повторял тогда про себя полюбившийся мне пушкинский эпиграф к первой главе «Капитанской дочки»:

– Был бы гвардии он завтра ж капитан.
– Того не надобно; пусть в армии послужит.
– Изрядно сказано! Пускай его потужит…
Княжнин

Эпиграф этот я твердил
В далекие младые лета,
Он оправданием служил
Для легкомыслия поэта.

Не знал я сам, чего мне надо,
Чего ищу, чего хочу,
К тому же юная бравада
Кружила голову мою.

Я бросил ВУЗ и променял
Дом на солдатскую казарму;
Я мало в жизни понимал,
Расстраивая этим маму.

И жизнь потужила меня –
Я очень быстро поумнел;
С тех пор не проходило дня,
Чтоб я о прошлом не жалел.

Так три строки, всего-то чуть,
Как искры, павшие на трутень,
Всей жизни изменили путь,
Поскольку автор был беспутен…

Суровая действительность быстро меня отрезвила, но обратного пути уже не было.

Мои потерянные годы...
А. Полежаев
Мои потерянные годы –
Те, что я в Армии служил,
Простым солдатом, даже лычки
За годы те не заслужил.

Я мыл полы, картошку чистил,
На гауптвахте я сидел,
Но, тем не менее, я в мыслях
Вернутся к прошлому умел.

Но время скучно проходило,
И даже первый цвет любви
Не удалось сорвать, а было
Уже мне больше двадцати.

Мои потерянные годы,
Вас вспоминаю с грустью я,
Цените, юноши, свободу,
И не теряйте время зря…

Итак, в последних числах декабря 195…года я стоял в тамбуре поезда, увозившего меня и еще нескольких стриженных «под нулевку» молодых москвичей-призывников (новобранцев, как говорили в старину) в город Ярославль.

Стучат, стучат, стучат колеса,
Я в тамбуре смотрю в окно –
Встает рассвет, совсем белесый,
И снегом все заметено.

Я полюбил старинный город,
Старинный город на реке,
Я был тогда предельно молод,
Терялись годы вдалеке.

Еще все было впереди,
Я только вышел на дорогу,
Еще не знал я жизнь почти,
Далек тогда был и от Бога.

Мне предстояло прослужить
Три года в Армии солдатом,
Я лишь учился только жить
Тогда, году в пятидесятом.

И этот город на реке
Стал чем-то вроде колыбели…
Терялись годы вдалеке,
А поезд приближался к цели.
---
Ах, Ярославль, мой милый город,
Ах, Волга, Которосль-река,
Я там служил, когда был молод,
Прими привет издалека.

Люблю от шума я столицы
Уехать в тихий твой приют,
В воспоминанья окунуться,
Где тени прошлого живут.

Пройтись по набережным Волги,
Твои музеи посетить,
И в мою юность путь далекий
С тобою вместе совершить.

В Ярославле я был определен в военную школу шоферов-электромехаников, где прошел первый год из трех лет моей службы в Советской Армии.

Три года в юности далекой
Солдатчине я подарил,
И только ночью сон глубокий
Мне возвращал остаток сил.

И был тот сон, как избавленье
От тягостей большого дня,
Даря покой, даря забвенье,
Меня до времени храня.

Три года медленно тянулись.
Неспешно шли за днями дни,
Три года! А была то юность,
Пора расцвета и любви!…

После окончания ярославской школы шоферов-электромехаников я был направлен для дальнейшего прохождения службы в одну из частей, расположенной под Москвой недалеко от города Кашира.

Благодатны те края,
Где любви познал я свет!…
Б. Вентадорнский (пер. В.А. Дынник)

Было мне уже лет двадцать,
В Армии тогда служил,
И пришлось мне повстречаться
С той, что в миг я полюбил.

Помню я тот городок
Над широкою рекою,
Городок был невысок,
А река звалась Окою.

Домик низенький и милый,
В палисаднике цветы…
Память образ сохранила,
Давней юности мечты…

В выходные дни солдаты, не имевшие взысканий по службе за истекшую неделю, имели право на так называемое увольнение во внешний мир с обязанностью вернуться в казарму до отбоя. Для большинства из нас этим внешним миром был расположенный на высоком, правом берегу Оки город Кашира. Я полюбил этот тихий, зеленый, уютный городок, с улиц старой части которого открывался великолепный вид на заокские дали. Мне было чуть больше двадцати лет. Время мечтаний и любви. Разумеется, все сколько-нибудь привлекательные девушки волновали меня. И вот однажды летом в парфюмерном отделе какого-то каширского магазина, куда я зашел за бритвенными принадлежностями, мое внимание привлекла стройная чернобровая девушка. Сделав покупку, я не спешил покидать этот отдел и разглядывал понравившуюся мне девушку, что называется во все глаза, чем нимало смутил ее. Дождавшись закрытия магазина, я предложил проводить ее. Она согласилась. Мы познакомились. Звали ее Тоня или Тоша. (Тошка-Татошка прозвал я ее про себя). Жила она с родителями в небольшом частном домике на крутом берегу Оки. Во дворе домика был небольшой огород и садик. Под окнами, смотрящими на Оку, скамейка. Настоящая идиллия.
Теперь в каждые выходные, получив увольнение, я стремился к Тоше. Она работала по субботам, и тогда я приходил к ней в магазин. После работы мы, как правило, ходили с ней в кино. Если мое увольнение приходилось на воскресный день, я приходил к ней домой. В хорошую погоду мы переправлялись на пароме на низкий левый берег Оки, где были в то время хорошие песчаные пляжи.
Хотя в нашей солдатской среде я был одним из немногих представителей «развращенной столицы», я, вопреки ожиданию моих сослуживцев, был тогда еще скромным, неиспорченным юношей, и не мог похвастаться своими победами над прекрасным полом. К тому же в моем сердце жил образ «Прекрасной дамы» – оставшейся в Москве моей безответной первой любви. Поэтому, как это не покажется странным, но за все время моего знакомства с Тошей мы с ней даже не целовались, а ходили, в лучшем случае, взявшись за руки. Но, будучи года на два старше меня, она, как я понимаю теперь, мечтала не о таких, идиллических дружеских отношениях, а о вполне земном, греховном замужестве, и мое сверх скромное поведение вряд ли могло радовать ее. Спустя какое-то время, видя, что ее москвич, как говорится, не мычит, не телится, Тоша переключилась на местных парней.
Разумеется, я переживал, но не очень: срок моей службы подходил к концу, и все мои помыслы были направлены теперь на возможность досрочной (не осенью, а летом) демобилизации с целью поступления в покинутый мною вуз. Иначе я терял еще год в получении высшего образования.

В казарме помню я однажды
Солдат бывалый говорил,
Что он не дважды и не трижды,
А очень много раз любил
И вспомнить всех, де, нету сил.

Меня так это взволновало,
Что долго я заснуть не мог,
Сползало на пол одеяло,
Увы, не по причине ног.

В ближайшее же воскресенье
Я отпросился в городок –
Меня съедал нетерпенье,
От страсти чуть не занемог.

Прелестный городок, Кашира,
Лежал на холмах, над Окой.
Мне повезло. Жизнь подарила
Мне встречу с девушкой одной.

С тех пор мы стали с ней встречаться,
Всего в неделю раз иль два,
Я продолжал не высыпаться,
Но не посмел с ней целоваться,
В итоге – дева та ушла…

Любовный опыт приобрел
Я, к сожаленью, много позже.
Какой я был тогда осел,
Дурак и прочее…О, Боже!

На память о Тоше у меня осталась ее фотография, которую я храню до сих пор…

Покидаю домик скромный,
Где моей любимой кров…
И. Гете (пер. А. Кочеткова)

На высоком берегу
Домик маленький стоял,
В сердце до сих пор храню
Девы милой идеал.

Не познавши сладкий опыт
Обольщенья и любви,
Тем не мене слышу шепот:
«Подожди, не уходи…».

Романтическую быль
Над широкою рекой
Времени засыплет пыль,
Память сохранит строкой.
Теги:
21 April 2009

Немного об авторе:

С удоовльствием, почти ежедневно, пишу стихи на самые разные темы.... Подробнее

 Комментарии

Комментариев нет