Она работала в соседнем отделе нашего института переводчицей с английского. Крупная брюнетка, яркого еврейского типа, она явно симпатизировала мне, хотя и была лет на десять моложе меня. Но я оставался равнодушен к ней. Для легких отношений она не подходила, а заниматься ею серьезно меня не тянуло. Душа, как говорится, не лежала. Но вот однажды во время новогодней вечеринки на квартире одного из наших сослуживцев я оказался рядом с нею. Особого выбора для меня в той компании не было, и я стал ухаживать за Региной. Она с удовольствием принимала знаки моего внимания. Время перевалило далеко за полночь, было шумно, весело, бестолково. Общая компания постепенно распалась на отдельные группки «по интересам». Наш с Региной интерес сосредоточился на объятиях и поцелуях, чем мы и занялись, уединившись в одном из углов большой квартиры. Помню только, что, в конце-концов, утомленный, я мирно задремал, пристроившись головой на ее коленях.
Утром я поехал провожать Регину. В подъезде ее дома, окончательно протрезвев, я дружески чмокнул ее в щечку и отправился восвояси.
В первый же после праздников рабочий день в наших отношениях с Региной все вернулось на круги свои, как будто бы и не было новогодней вечеринки с объятиями и поцелуями. При встречах в институте я читал в глазах Регины обидное недоумение, но ничем не мог ее утешить. Меня не тянуло к ней.
Через несколько лет в результате одной из реорганизаций родного института сменилось его руководство, вслед за которым пришлось уйти и мне. Прошли годы. Однажды я встретил давнего сослуживца, работавшего в те благословенные времена в одном отделе с Региной. Разговорились, как водится, об общих знакомых. Вспомнили и Регину. С долей грусти я узнал, что вскоре после моего увольнения она удачно вышла замуж, а затем вместе с мужем и дочерью уехала в Америку. Хоть практически ничего в наших отношениях с нею не было, тем не менее, всколыхнулось давнее, милое, и я написал посвященное ей стихотворение:

Напомнили мне это имя,
И сразу вспомнилось былое,
Но в вечер тот прошел я мимо –
Душа не ведала покоя.

Хоть очень часто увлекался
И многих, помнится, любил,
Но в этот раз я глух остался,
Хотя ее не позабыл.

Не позабыл стать королевы,
Ее манящие глаза….
О, годы, годы…Девы, девы…
Как жаль, что снова все нельзя!

Как жаль, что все уже далеко,
Душа не вспыхнет, как в огне,
И с сожаленьем видит око,
Что молодые не по мне.

Точней, они уж не по силам,
Точней, они не для меня…
Как много в жизни все же было –
Ведь без любви не жил ни дня…