Люди, кажется, сошли с ума – напирали со всех сторон! И это при том, что центр салона был полупустой. Казалось, будто все сговорились, дабы затолкать Матти в самый угол и не дать ему выйти на его же остановке. Чьи-то бесконечные локти упирались ему в бока, острые колени стучали по ногам, а сверху навалилась могучая тётка. Наконец Матти не выдержал.
-Ну куда вы все щемитесь?! – исторгла душа немузыкальный вопль.
И сразу в салоне остановилось всякое шевеление, а вокруг крикуна образовалось пространство. Матти вздохнул свободнее.
Автобус остановился, дверь раскрылась, и парень выбежал наружу. Следом за ним осторожно начали выходить люди. Набросив капюшон на голову, Матти собрался было юркнуть в знакомый переулок и скрыться ото всех у себя дома, но ему не позволили.
-Хороший голос, - сказал незнакомый, а может, и знакомый – просто Матти забыл, парень. – Ты всегда так толпу разгоняешь?
-Только когда у меня нет дробовика, - признался Матти, пытаясь отгадать, чего же надо этому парню и где он его видел. Определённо где-то видел!
-Шам, ты чё, не узнал меня?
-Не-а…
Чем больше Матти смотрел на незнакомца, тем незнакомей становилось симпатичное лицо того. Матти никогда в жизни не встречал брюнетов с голубыми глазами, а если и встречал, то забыл.
-Вот лопух, я твой одноклассник!
-А-а… - протянул Матти и вспомнил. Да, точно. Никита Тузов, гордость класса, душа компаний, бла-бла-бла… Но не обязан же Матти помнить в лицо и по имени всех своих одноклассников, тем более, что учится он в этом классе всего неделю!
-Привет, Никита, - улыбнулся Матти, печально понимая, что сегодня его в покое никто не оставит. – А ты живёшь где-то здесь?
-Да вообще-то мы соседи, - хмыкнул Никита. – Только я на пятом живу.
-Вот как в жизни бывает.
-Ты какой-то не от мира сего, - прищурившись, сказал Тузов. – Всегда такой?
-Да…
-Может, зайдёшь в гости? Заодно и познакомимся, а то ты в школе бирюк прямо...
-Может, и зайду, - сказал Матти, а про школу промолчал: не хотелось пачкать ауру нелитературными выражениями.
Никита действительно жил этажом ниже Матти, даже квартира располагалась так же. В прихожей пахло свежим ремонтом, на стенах висели трогательные детские фотографии, обстановка была минималистичной и уютной.
В комнате у Тузова не было бардака, и это удивило Матти:
-К вам, наверное, горничная ходит?
-Да моя сестра – как горничная, - отмахнулся Никита.
Матти только заметил, что небольшое дамское трюмо, заставленное косметикой и флакончиками, никак не может принадлежать Тузову, если только он не того… Типа самого Матти, только похуже.
-Она, Ирка, совсем сумасшедшая, - принялся рассказывать Никита, попутно снимая школьную одежду, - увидит носок в углу – такой хай поднимает! Дура, одним словом…
-Ты спортом занимаешься? – перебил Матти. Ему совсем не хотелось слушать про сестру, тем более дуру. У Никиты было загорелое и красивое тренированное тело пловца. Или теннисиста.
-Уже нет, бросил, - ответил Никита, натягивая майку и не замечая откровенного взгляда одноклассника. – Пол-жизни на лёгкую атлетику ушло, сейчас жалею, что в конный спорт не пошёл.
-Никогда не поздно.
Про спорт тоже не хотелось говорить. Вид полуобнажённого и почти незнакомого парня разгорячил Матти, и сейчас он был готов на любую глупость. Никита так красиво оттопырил задницу в цветастых шортах, запихивая джинсы на нижнюю полку шкафа.
-Обедашь будешь? – поинтересовался он, распрямляясь.
-Нет, спасибо…
-Что такое? – удивился Тузов, когда Матти почти вплотную подошёл к нему.
-Бумажка в волосах. - Матти аккуратно выпутал маленький розовый свёрток, развернул и прочитал: - Котик, я всегда тебя буду любить!
-А, это от Зайца, - заулыбался Никита.
-Кто такой Заяц? – с почти что ревностью полюбопытствовал Матти. Странное дело: ещё полчаса ему никакого дела не было до этого парня…
-Не такой, а такая. Зойка Малиновская.
…а сейчас был готов разорвать на мелкие клочки. Зойка! Малиновская!
-Уж не та ли это Малиновская? – стараясь не выдать злости, спросил Матти. – Отгадай загадку: висит, болтается, на «З» начинается? Зойку повесили…
-А ты злой, однако! – захохотал Никита и расслабленно развалился на кровати. Щурясь как кот, поделился:
-Ты знаешь, я думал, ты будешь хуже. С виду такой…
-Какой? – быстро спросил Матти.
-Мра-ачный! Как туча. Ты всегда такой?
Матти не ответил. Он сел рядом с Никитой. Настроение почему-то испортилось, и больше не хотелось делать глупости. У Никиты есть Заяц, в лицо её Матти не помнил, но предполагал, что это нечто мелкое, противное, кучерявое…
Они довольно долгое время молчали. Матти было просто с Тузовым, будто они были знакомы по меньшей мере с детского садика. Никита начал насвистывать битловскую “Girl”. Матти усмехнулся и запел с корявым украинским акцентом:
-Мы зустрылыся з тобою киля бочки с квасом, ты была у жовтом у польти… Я купыв тэбэ чотыры пирожочка з мьясом, мы с тобой сидилы у кини… Оу, Ду-у-сю-у… Оу-йе!
-Что это? – со смехом спросил Никита.
-«Красная Плесень».
-Ты такое слушаешь?! - удивился Тузов.
-Нет. Брат. А вообще забавная музыка.
-Угу, - согласился Никита. – Был я в классе шестом, друг притащил кассету, так батяня нашёл и надрал мне уши.
-Ну хорошо, хоть не зад, - хмыкнул Матти.
-Ты на что намекаешь?
-Ни на что! А ты очень Зайца любишь?
Надо было выяснить расстановку фигур, и только потом начинать творить глупости. Игривое настроение возвращалось, но после вопроса о Зайце помрачнел уже Никита. Он долго не отвечал, покусывая полную нижнюю губу и не глядя на Матти. Потом пожал плечами:
-Меня любит она. А почему ты спросил?
-Предлагаю дружбу. Настоящую. Мужскую. Доверительную. Недорого. – Матти улыбнулся – понимай как хочешь. – Ладно, я пошёл. Не вешать нос, гардемарины! Привет Ирке!
Не давая Никите найти слова, Матти набросил куртку, впрыгнул в кроссовки и вышел из квартиры. Никита придёт к нему сам. Зачем это Матти? А чтоб не скучно было жить.

***

Урок был невыносимо скучным, Матти даже не разобрал, история это или русская литература. Толстая училка бубнела что-то за своим столом и не обращала никакого внимания на то, что её никто не слушает. В классе стояло мерное гудение, словно пяток пчелиных ульев совещался по важному вопросу.
Матти растянулся на парте и смотрел в одну точку: на толстенькую муху, покоящуюся на подоконнике. Муха лежала, задрав полусогнутые лапки, и, казалось, со вселенской печалью в фасеточных глазах взирала на мир. Хотя, конечно, никуда она не взирала. Муха давно была дохлой, просто её забыли смахнуть тряпкой с подоконника.
-Шам, хочу послушать тебя. – голос училки оторвал Матти от созерцания погибшей твари.
-В смысле? – не сориентировался Матти. – Что вы хотите услышать?
-Домашнее задание.
-Разве по истории была домашка? – удивился Матти.
-Это литература, болван! – засмеялся кто-то.
Матти покосился на свою тетрадь: с начала года в ней была записана только одна дата и фамилия – Жуковский. Писатель? Полководец?
-Надо было сочинить стих! – зашептала в ухо соседка по парте. – Любой, можно белый! На, мой почитай…
Она сунула Матти свою тетрадку, но он отодвинул её в сторону. Стихов захотелось старой ведьме? Сейчас! Только вспомним пятый класс и свою первую любовь…
Заложив одну руку за спину, Матти выразительно продекламировал:
-Бегали по улице жареные курицы!
И замолк.
Господи, какие курицы?! Почему бегали?!
Одноклассники неуверенно похохатывали.
-Достаточно, - заторможенно сказала училка. – Садись.
Матти уселся и беспомощно посмотрел на Ленку.
Урок продолжался. Кто-то зачитывал свои «творения», нервно спотыкаясь на словах или захлёбываясь гордостью - зависело от самооценки «пиита». Вдруг в кармане приятно затрепыхался телефончик.
«Откуда ты такой смешной?
Не всё ль нормально с головой?…»
Номер был незнакомый.
Матти завертел головой. Взгляд сразу же наткнулся на Никиту. Он сидел и, чуть ли не молясь, смотрел на своего Зайца, внимая каждому её слову; стихи были пресные, невыразительные… В руке Никита держал свой «Сименс».
«И не берёт меня беда, (заметь), - написал в ответ Матти, - она обходит стороной».
В точку!
-Нажми на кнопку – получи эсэмэсок стопку! – радостно завопила Никитина мобилка на весь класс.
Тузов быстро взглянул на Матти и, не читая сообщения, спрятал телефон. Лицо его выражало болезненное смущение и досаду.
После уроков Матти столкнулся у раздевалки с ним, парень выглядел неважно. Но он мужественно улыбнулся в ответ на улыбку Матти:
-Ленка дала твой номер.
-Уши бы пообрывать этой Ленке, - сказал Матти.
Никита смотрел на него и хотел что-то сказать, но из-за колонны с зеркалом вынырнула причёсанная и подкрашенная Заяц и ухватила Никиту за рукав:
-Пошли, солнышко!
-Да, котик… - еле слышно отозвался Никита и, бросив прощально-мучительный взгляд на Матти, повёл подружку к выходу.
Матти прыснул. Солнышко, котик, заенька, выпей-ка яду, крохотулечка моя… Почему на ум пришёл именно яд? Наверное, ехидная физиомордия Зайца просто просила подлить ей в компот какого цианида. Чтоб неповадно было…
Тузов почти твой, почти твой, весело думал Матти, возвращаясь уже ставшей привычной дорогой домой. Хрустящий снег под ногами, свежий морозный ветер, лёгкость в ногах и голове, кричит кто-то сзади, жизнь прекрасна!
Когда Матти оказался в сугробе, он не понял. Мир вдруг перевернулся, и виной этому был кто-то посторонний.
-Извини, не подрасчитал, - виновато улыбнулся Никита.
-А где котик? – спросил Матти, игнорируя протянутую руку и самостоятельно выбираясь из снега.
-С подругами пошла… - Никита стряхнул снег с плеча Матти и смутился. – Ты когда идёшь по улице, немного по сторонам смотри, я себе голос мог сорвать…
Он замолчал, не зная, что сказать ещё. Матти молча слепил снежок и стрельнул им в Тузова. На некоторое время завязалась короткая потасовка, в результате которой Матти оказался в том же сугробе, но вместе с Никитой и сверху.
-Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – грозно произнёс Матти, сцепливая руки на оголившейся шее Никиты. – Умри ж!
Никита со смехом начал вырываться и как бы невзначай его губы мазнули по щеке Матти. Такой обычный недопоцелуй – и Никита испуганно отпрянул в сторону, хлопая своими замечательными ресницами, на которых застыли снежинки. Матти захохотал:
-Я требую продолжения банкета!
Никита покачал головой. Затем он поднялся с колен, отряхнулся, поднял за руку Матти. От былой его игривости не осталось и следа.
-А ты проказник, - сказал Матти и почувствовал неожиданную усталость. Так с ним иногда случалось: всё идёт хорошо, великолепно, прекрасно, а потом хоп! – и не хочется уже ничего.
-Знаешь, я хочу спать, - сказал он Никите.
-Пошли домой.

-А почему ты перешёл в нашу школу? – спросил Никита, перебирая пальцами полосатую чёлку Матти.
Больше всего сейчас не хотелось вспоминать Андрея, который целый месяц делал с Матти всё, что хотел, но Никите можно было доверять. Рассказал Матти и про ежедневные экзекуции, и про скандал последовавший за разоблачением порочного союза малолетки и учителя. Скандал удалось замять – физик оказался племяшом одной приличной шишки из мэрии.
-Такие пироги, - закончил Матти.
Ему было приятно лежать на одной кровати с самым красивым парнем школы, приятно ощущать его пальцы на своей бедовой голове, приятно чувствовать боком тепло, исходившее от красивого тела. И что странно – никаких посторонних мыслей! Даже целоваться не хотелось. Просто – лежать.
-А давай я буду тебя любить, - предложил Матти и пояснил: - Платонически.
-Это как?
-Ну, стихи тебе писать буду…
-Типа «жареных куриц»? – Никита пощекотал Матти под подбородком. – Нет, спасибо. Ты такой смешной.
Матти скорчил рожицу. Он терпеть не мог, когда его называли смешным или странным. Как говорила Бьорк: «Я настолько обычная, что кажусь вам необычной, на самом же деле я обычнее обычного…» За точность цитаты Матти не ручался, но смысл был понятен.
-Ты меня испортил, - сказал Никита, пододвигаясь поближе. – Что-то в тебе не так. Эх, был бы ты девчонкой…
-Ты бы влюбился? И хотел меня трахнуть?
Никита не ответил, пожимая плечами. Нет, сейчас у него тяжёлый период, надо попривыкнуть к тому, что отныне любить придётся не какую-то там девчонку, пусть даже смазливенькую, а самого Матти! А его любить не так-то просто. По крайней мере каждый любил его на свой собственный лад.
-Мне нравится с тобой возиться, - сказал Никита. – Ты как… Щеночек… Маленький, мягкий, смешной…
-Да вы, батенька, зоофил! Зайцы, котики, щеночки…
Никита ничего не успел ответить: в комнату неожиданно вошла его мать. Окинув ребят отрешённым взглядом, она сняла с полки какую-то книгу и вышла. Затем вернулась, но Матти уже успел принять приличное сидячее положение.
-Всё в порядке, мальчики? – спросила добрая женщина, дождалась яростных кивков и снова вышла.
-До неё попозже дойдёт, что я тебя обнимал. – Никита смешно поморщился. – О господи, за что ты на мою голову?!
-Я могу уйти, - просто сказал Матти.
-Да, уйди, пожалуйста.
Матти не заставил себя упрашивать. Он даже не обиделся. Все всё давно поняли. А Никите надо много думать. О себе, о будущем, о жизни. Очень часто такие мысли не приводят ни к чему хорошему. Матти на собственной шкуре убедился.

***

На минуту Никита перестал ржать и, теребя Матти за рукав, сквозь силу проговорил:
-Ещё один анекдот вспомнил… Выстрелила блондинка в воздух – и не попала!
Матти зашёлся в укуренном хохоте, хотя сто раз слышал этот прикол от своего брата. За травлей бородатых анекдотов друзья не замечали, как мрачней и мрачней становилось личико Зайца, которая присутствовала здесь же и слышала всё до последнего слова. Наверное, последний анекдот стал последней же каплей в её неглубокую чашу терпения, и девушка сорвалась:
-Да заткнитесь вы оба!
Её крик возымел некоторое действие: парни действительно заткнулись. Чтобы, переглянувшись, грянуть с новой силой. Матти плавно сполз с кресла на пол. Никита плакал.
Заяц, видя такой оборот дел, звонко шлёпнула своего парня ладошкой по щеке, раз, второй, третий, и потащила его в кухню – выяснять отношения. Орала она дай бог каждому и не очень-то заботилась, чтобы Матти не слышал её.
-Почему ты позвал его?! Я хотела побыть с тобой наедине, а ты притащил этого придурка! Никита, ты меня разочаровываешь! Ты и твои тупые друзья! Вечно вы соберётесь, укуритесь и травите свои тупые анекдоты! Я – блондинка, если ты не заметил!!! Видишь, у меня осветлённые волосы!
-Нашла чем гордиться, дура! – крикнул ей из гостиной Матти и с трудом сдержался, чтоб не разразиться новым приступом – от беспрерывного смеха сводило в животе.
-А ты вообще заткнись, придурок! – заорала в ответ Заяц. – Никита! Ты не думаешь извиняться?!
Никита что-то невнято произнёс, Малиновская ахнула и влепила ему пощёчину, слышимую, наверное, в Киеве.
-Придурки! – ругалась Заяц, и в её истеричном голосе уже послышались плаксивые нотки. – Никита, ты что, не видишь, что он тупой? Ты что, тупой? Вы что, все тупые?! Идиоты какие-то! Что?! Он твой друг?! А я – твоя девушка! И что-то я этого не ощущаю! Ты никуда меня с собой не берёшь, всё время с этим идиотом! Ты меня даже с днём Валентина поздравить забыл!!!
Да, это была катастрофа! Просто катаклизьма какая-то! Странно, что Земля ещё вертится, Солнце не погасло, а Никита не растерзал себя маникюрными ножницами в адских муках совести!
Матти с трудом поднялся на ноги и пошёл в кухню. Тузов с блаженным выражением лица сидел на табуретке, а Заяц носилась вокруг него, как наседка.
-Ты мне первый не позвонишь! – кудахтала Заяц. – Никогда не дождёшься от тебя ничего приятного! Сухарь ты, вот кто! А может… Ты меня уже не любишь?
-Люблю, что ты, особенно в кляре… - усмехнулся Никита.
-Ах ты!... – задохнулась Малиновская и расплакалась. – Я так и знала! Что, всё?! Неужели в тебе совсем-совсем ничего не осталось?!
Никита пожал плечами:
-Наверное, совсем ничего. Прости.
-Прости?! И это всё, что ты мне можешь сказать?!
-Господи! – не выдержал Матти. – Дура! А что он ещё может сказать?!
-Не лезь, придурок! – набросилась на него Заяц. – Это из-за тебя всё! Всё из-за тебя! У, убила бы!
Она с кулаками бросилась на него, а Матти – а он далеко не рыцарь, - особо не раздумывая, шарахнул её коленом. Девушко охнула, схватилась за живот и замерла в виде бузвы «зю». Девушек не бьют? А почему бы и нет?
-Совести у тебя нет, Шам, - пожурил Никита, поднялся со стула и подошёл к Зайцу. – Ты в порядке?
-Нет! – выдохнула Заяц. – Я не в порядке! Я… - она то и дело прикасалась к животу и одёргивала руку. – Я беременна, если хочешь знать!
Матти поморщился: беременность, дети, сопли, подгузники… Никита улыбнулся:
-И кто отец ребёнка?
-Дурак! – выкрикнула девушка, слёзы в три, нет, в пять! ручьёв потекли по щекам, размазывая и тушь, и розовые тени, и тональный крем…
-У тебя родится имбецил… - предрёк Матти.
Спустя пару минут Зайца в квартире уже не было.

-…Звонила её мать, сказала, что в милицию пойдёт. Пусть идёт, пусть… Я весь наш секс на видео записывал. - Никита усмехнулся и обнял Матти: - Теперь мы всегда будем вместе.
-Мы и так были вместе.
-Но теперь не будет Зайца.
-Она растрындит всей школе, что ты педик, - задумчиво сказал Матти.
-А ты, можно подумать, не педик! – обиделся Никита.
-А это и так все знают, - ухмыльнулся Матти.
Вот здорово было лежать так, обнявшись, слушать «Агату Кристи» и не волноваться ни о чём. Подумаешь, Заяц беременный! Эка невидаль! Пусть рожает или аборт делает, у человека, тем более беременного, всегда есть выбор.
-А давай после школы уедем в Лос-Анджелес, - предложил Матти. – Заживём крепким однополым браком, наберём из детдома какого-нибудь детишек, я буду с ними нянчится… Нет, лучше собачек.
Матти вспомнил, что детей не любит. А вот собак! Больших, маленьких, лысых, мохнатых, толстых, тощих, породистых и дворняжек… Была у Матти мечта: держать собачий питомник. Но не такой, где все в по клеткам, а такой… Где все собаки дружат, у всех всё есть и ни за что не надо платить. Двумя словами, полный коммунизм.
-А где мы возьмём деньги на Лос-Анджелес?
-Ограбим банк. – Матти так просто не даст стащить себя с небес на землю. – У меня есть пистолет-зажигалка, как настоящий. А потом самолёт угоним. В общем, что-нибудь придумаем, это совсем просто…
-Ага, а самолёт кто вести будет? Пилотов по сценарию надо застрелить…
-Я когда-то в симулятор играл.
Подумаешь, проблема! Позвонишь в любой ЦУП, или как это в аэропортах называется, и там тебе доходчиво, едва ли не на пальцах расскажут, как включить автопилот, какими словами успокаивать пассажиров и как ровно посадить махину на взлётной полосе. Хотя нет, эта штука обычно только с героями вроде Крепкого Орешка проходит. Эх!
-Я тебя хочу, Шам, помолчи хоть минутку…
Никита подмял под себя не сопротивляющегося Матти и…
-Мальчики, идите обедать! – позвала из кухни мать Никиты, о которой все забыли.
-Опять небось борщ, - пробурчал Никита, отпуская друга. – Пообещай мне себя на десерт.
Матти кивнул и авансом чмокнул Тузова в глаз.
Как говорил незабвенный Пончик, режим питания нарушать нельзя.

***

(to be continued^)