“Спецреп” на жаргоне телевизионных деятелей - это специальный репортаж. В последнее время в России этот информационный жанр выродился не меньше, чем вся она – многострадальная отечественная журналистика. Изрядно поблекли и пообтрепались на древках символы беспристрастности, всестороннего анализа и объективных сравнений. Фамилии, совсем недавно бывшие синонимами словосочетания "свободная пресса", теперь можно увидеть в титрах откровенной “заказухи”. Тут вам и “шпионские камни”, и “кровавые иномарки”, и “наколотые апельсинки”.

Разумеется, мы всё понимаем. Если работу отобрали, а точнее – возможность качественного выполнения работы – надо выживать. Как? Незатейливо придумывая новые сенсационные бредни, как же ещё... Однако сюжет, прошедший этим вечером на НТВ, вероятно, следует поставить в этом ряду на особое почётное место. Место стопроцентной лжи.

Полчаса истерии пролетают незаметно. Время от времени мы замечаем повторение одних и тех же пассажей о тектонических разломах, не раскрывшихся трапах, гаражах у взлётной полосы. Но чаще всего авторы бьют нам в голову кувалдой “отказавшего реверса”. И вот, в тот самый момент, когда становится ясно, что дни авиакомпании “Сибирь” сочтены, начинается перечисление всего, что произошло, с особенной страстью в закадровом голосе.

Причём, никто не уточняет, что это предположение – то бишь фантазия авторов. Желаемое становится действительностью прямо на наших глазах. В качестве картинки в этот момент нам преподносят фрагменты далеко не лучших художественных фильмов – выбор точен, поскольку они не имели большого успеха, а значит “чужую” постановочную картинку узнают немногие.

Итак, полыхают компьютерные взрывы, паникует “павильонный” салон с вялой массовкой, а безупречно интонированный закадровый голос вновь перечисляет “заклинания” – “высокая посадочная скорость”, “мокрая полоса”, бу-бу-бу и... Вот оно, то что заставляет их навечно оставаться журналистами с неисправимо маленькой буквы: “... поток воздуха разгоняет самолёт ...”.

Ах, сколько горечи и переживаний в этой фразе. Действительно, ведь речь идёт о гибели невинных людей. И хронометраж нужно выдержать. И говорить нечего. Да и не хочется. Но надо по должности. И зарплата неплохая. Да и куда он пойдёт, со своей околозвёздной орбиты?... Поэтому надо говорить.

Когда ему сунули этот текст для начитки, он даже не подумал отказаться. Сами понимаете, возраст, дети, надо дачу достроить, а молодых в очереди на его место – целый коридор в Останкино. Да, мы понимаем. Мы видим, коллега, фигу в твоём кармане. Мы знаем – ты можешь. И ты вспомнишь об этом. Когда дети сбегут в Европу, подальше “от этого гондураса”. Когда дачу, зимней ночью, сожгут бомжи. Когда молодые вытолкают в шею из эфира.

И вот тогда, читая прощальную метеосводку на шестьдесят первой кнопке, ты вспомнишь. Ты высвободишь свою трёхпальцевую загогулину из кармана и покажешь её всем нам. И мы снова тебя поймём. Так ты станешь свободным. Так пройдёт жизнь ...