Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцать шестой опус

Вновь асийские змеи следят

Мертвых девиц томленье и негу,

И в альковах успенные бдят,

Белых швей пригласить ли к ночлегу.

Те ль румяные яблоки мел

Со корицей свивает парчою,

Вновь снедает морочность Памел:

Всяка юна с багряной свечою.

Ах, опять яства тьмой налиты,

Се, антоновки мелов белее,

И серебрятся тусклые рты

Уходящих по лунной аллее.

Пятьсот двадцать седьмой опус

Тени лотосов сень охранят,

Не забвения ль тати боятся,

Жизнь цветущую смертники мнят,

А и мертвым парафии снятся.

Где у ангелов миро и мел:

Угасить черноту ли, тлетворность,

За огранкой цвети, кто несмел,

Свеч альковам жалеет притворность.

Выбьет август чарующий тлен,

Звезд клумбарий фаянсы расцветят,

И тогда с перебитых колен

Взъемлем тени – сех лотосы встретят.