РЕШЕТО - независимый литературный портал
Saltanat Sofia Murzalinova-Yakovleva / Сказки

Кукла для богов

2303 просмотра

Невеселая сказка

 

Пахло сыростью и тленом. В странном темном помещении, похожем не то на пещеру, не то на убогую избушку, было много странных вещиц. Косматый старик перемешивал свои составы в склянках, рисовал знаки углем на дощечках. По земле ползали змеи, а летучие мыши чувствовали себя здесь как дома.

- Ты скажешь мне что-нибудь?

- Подожди, еще не время.

Надо было ждать. Молчать, дышать этим ужасным запахом. Но другого выхода не было. Какая-то маленькая, но очень кусачая мошка села на щеку.

- Может быть, ты и сможешь обмануть богов. Твой путь тоже нелегок. И многое в нем зависит от них же: выпадет ли так карта, случится ли сегодня то, что тебе нужно. Но ты дерзок, смел, немного наивен. Тебе повезет, если ты все сделаешь правильно.

- А как правильно?

- А это надо угадать. Тебе не будет покоя ни днем ни ночью, каждое свое действие ты будешь проверять на тысячу раз и сомневаться в уже сделанном. Но и это еще не все: ты можешь погубить других людей. Впрочем, тебе решать.

- Я уже все решил.

- Тогда знай: с сегодняшнего дня ты – кукла для богов… Кукла для богов… Кукла для богов…

 

В этом маленьком портовом кабачке всегда было много народу. Это были и моряки, вернувшиеся из плавания, и моряки, которым завтра предстояло выйти в Великий Океан, который, согласно легенде, не имел границ. И иноземцы, которые попали сюда против своего желания, и теперь искали пути возвращения домой. И просто местный люд, приходивший в поисках виски, водки, закусок среднего качества и, конечно, зрелищ. Выпивший моряк не агрессивен, напротив, он любит весь мир и готов ради любого отправиться в самое трудное плавание. Но не задевайте его гордость: не для того он с детских лет отирался в портах, покупал матросам бутыль с самым крепким напитком, получал подзатыльники от пассажиров. Не для того он в самом расцвете сил чуть не погиб, едва вырвавшись из лап шторма. И не для того он сегодня проводит свой день как последний в жизни.

Керрано сразу заметил молодого светловолосого парня, который вошел в кабак «Начало Великого пути». Такое громкое название отнюдь не обеспечивало присутствие элитной публики. И молодой человек в дорогой одежде и с модными в то время сигарами производил впечатление чужого в этой разношерстной толпе. Казалось, он забрел сюда совершенно случайно.

«Иноземец», подумал Керрано, расслабляясь. Однако он не спускал глаз с пришельца. Тем временем, молодой человек заказал себе самого дорогого рома, который только был у бармена, поставил стакан на стол, но так и не притронулся к нему. Через несколько минут к нему подошли молодые девушки, весело смеясь, сели с ним рядом, но уже через минуту они встали и ушли, причем недовольства на их лицах Керрано не заметил. Заплатил, наверно, за свой покой. Молодой человек взял в руки стакан с ромом, повертел в руках и поставил обратно.

- Кого-нибудь ждем? – учтиво спросил Керрано, который не выдержал и подошел к весьма заинтересовавшему его человеку.

- Что-то хотите мне предложить? – вопросом на вопрос безучастно спросил парень.

А ты нахал, подумал про себя Керрано, но вслух этого не произнес.

- Просто думал, что, может быть, смогу Вам помочь. Я тут всех знаю.

- Я путешественник. У меня много денег…

- Только не говорите об этом направо и налево, - предупредил Керрано, - здесь много… разной публики.

- …Так вот, у меня много денег, - так же бесстрастно продолжил парень, - и я хотел бы вложить их в весьма выгодное предприятие.

- Какое же? – спросил Керрано, стараясь не выдать своего вспыхнувшего интереса.

- Пока не знаю. Хочу приумножить свое состояние. Только и всего, - впервые за весь разговор парень улыбнулся, и в его улыбке мелькнуло что-то детское.

Да ты еще сопляк, мальчишка, - подумал про себя Керрано. А что, легкая добыча, между прочим. Пожалуй, я смогу тебя использовать в своих целях, осталось тебя уговорить.

- Меня с детства привлекали сокровища, тайны. Теперь я могу себе позволить купить корабль, нанять команду и плыть туда, куда захочу. Потому что даже в случае неудачи у меня останется достаточно денег, чтобы продолжить безбедное существование.

- Отлично, - Керрано знаком приказал принести ему коктейль, - у меня есть на примете выгодное дело, да все не могу найти смельчаков. Мало нынче хороших моряков осталось. Все больше коммерцией занимаются, в настоящее плавание разве кто выйдет.

- Я бы вышел, - слегка застенчиво, изо всех сил стараясь сохранить сухое выражение лица, сказал мальчишка.

- Так вот, - Керрано приблизился к собеседнику, словно хотел вызвать его доверие и сообщить что-то очень важное, - Вы когда-нибудь слышали о сокровищах Годде?

- Разве это не выдумка?

- Нет, они существуют на самом деле. Я могу даже показать тебе кое-что из них. Смотри, - Керрано разжал руку, и на его ладони тускло блеснул массивный серебряный перстень, увенчанный крестом из редчайшего и прочнейшего на планете камня. Свет, заплутавший в хитросплетениях из серебра, играл на металле, а крест, казалось, скрывал в себе неведомую силу.

- Чудесная вещь, - благоговейно сказал парень.

- Еще бы. Так вот, команда, которая в последний раз отправлялась за этими сокровищами, доплыла до них, взяла, но обратно они не попали. Они попались в ловушку. Но человек, передавший мне перстень, рассказал, как избежать этой ловушки. Он был единственным, кто спасся, но, к сожалению, после гибели почти всей команды сокровища сами собой вернулись обратно на остров. Я знаю, где находится этот остров, знаю. Возьми этот перстень себе, если согласен плыть, чтобы взять остальное.

Керрано уже почти шептал эти слова, опасаясь, что кто-нибудь их услышит.

- Отлично! Я готов! – парень восторженно хлопнул рукой по столу, - Риск этот предприятия еще больше побуждает меня заняться этим делом.

- По рукам! – обрадовано воскликнул Керрано, и, спохватившись, спросил, - а как тебя зовут?

- Аллиос.

- Отлично. Приходи завтра сюда к закату. Я расскажу тебе всю историю этих сокровищ и, может быть, помогу подобрать команду.

Весь следующий день Керрано был в отличном настроении. Еще бы: он нашел богатенького молодчика, который за свой счет организует всю эту рискованную операцию. А ему, старому морскому волку Керрано, останется только служить помощником у глупого богача и в нужный момент получить львиную долю сокровищ. Весь день он готовился к плаванию: собирал необходимые вещи, раздобыл карту и отметил маршрут. Он даже присмотрел подходящее судно. Надо все предусмотреть.

После обеда он вернулся домой. Походил по комнатам, вспоминая, все ли взял. Валео, женщина, с которой он проводил большую часть времени в последний год, спала сладким сном. Он оглядел ее спящую: упругое гибкое тело, длинные каштановые волосы, белая кожа. Это все было его сокровищем. Он знал, что, несмотря на весьма распутный образ жизни до встречи с ним, теперь Валео принадлежала только ему. Все мужчины, с которыми она могла провести ночь, ничего не значили для нее. И ему очень не хотелось оставлять ее здесь. Она могла не дождаться его из плавания. Но делать нечего: мысль о сокровищах, которые могли бы обеспечить ему не просто безбедное, а шикарное существование на всю оставшуюся жизнь, жгла его мозг, пронзала всю его сущность. И он с сожалением отвернулся от спящей женщины, еще не подозревавшей, что завтра ей придется искать нового покровителя.

 

- Сокровища Годде – это сокровища самих богов. Никто не знает, сколько их на самом деле на этом проклятом острове. Да и сам остров очень сложно найти. Вот, здесь на карте я обозначил, где он находится, но это по рассказам моряков, достоверной информации, к сожалению, очень мало. Но если у нас будет хорошая команда, думаю, мы справимся.

- Справимся, - уверенно сказал Аллиос. На его лице не было и тени того смущения, которое вчера показалось Керрано. Перед ним сидел весьма уверенный в себе, он бы даже сказал, расчетливый и дерзкий человек. Он уже все продумал, и Керрано оставалось только подчиняться. – Ты, Керрано, станешь моим помощником.  Моим главным помощником.

- А кто будет?…

- Я. Капитаном буду я, - тон Аллиоса был острым, словно на совесть отточенный нож. Таким голосом можно было разрезать волос. Воздух вокруг двоих людей, тихо говоривших о чем-то своем за столиком в старом кабаке. Молчание затягивалось.

- Идет! – хлопнул по столу ладонью Керрано. Стоящий неподалеку бармен воспринял это как заказ, и к столику тут же подошла девушка с бутылкой самого лучшего рома.

- Спасибо, - Аллиос кивком отпустил девушку, - я думаю, договор следует считать заключенным.

- А команда? – Керрано все же старался показать, что он тоже бывалый моряк. Да и к тому же он знал пару-тройку неплохих ребят: моряков, а к тому же бандитов. С ними ему было бы легче.

- Команда будет завтра. Я буду предлагать, а ты соглашаться.

- Ты решил принимать все решения в одиночку? – обиженно воскликнул Керрано, - а я? Твое бесплатное приложение?

- Дорогой Керрано, - голос Аллиоса стал вкрадчивым, и оттого по  спине будущего помощника капитана пробежали мурашки, - когда ты будешь платить, тогда и будешь принимать решения. А сегодня при деньгах я, значит, я решаю, кто будет у нас в команде.

- Понял, - примирительно поднял руки Керрано.

- Отлично. А сейчас мы пойдем смотреть наш корабль.

Керрано проглотил и это заявление. В конце концов, у богатых свои причуды.

Корабль назывался «Рабинно». Сверкая в лунном свете своими черно-синими боками, он производил странное впечатление. Керрано даже сглотнул внезапно появившийся в горле страх перед этим стальным чудом, когда увидел его. Но в то же время его переполнил восторг. В этот порт еще никогда не заходили такие шикарные корабли.

- Где ты его взял?

- Заказал. Еще вчера. Правда тогда я не знал, что придется плыть так далеко. Но он мне понравился. Правда, красивый?

- Еще бы. Дорогой, наверно?

- Деньги не имеют значения. Я уже пришел к тому моменту, когда могу удовлетворять все свои прихоти. А это чудо – моя очередная прихоть. Хотя, ты можешь не беспокоиться, он в отличном состоянии. Я нанимал специалистов для проверки.

- Чудесный корабль. На нем-то мы, наверняка, приберем к рукам эти сокровища.

- Да, тогда и ты сможешь купить себе такой же корабль, - усмехнулся Аллиос, - ну, на сегодня хватит впечатлений. Иди домой.

- А название? Откуда оно? – вдруг спросил Керрано.

- Я купил его с названием, - небрежно сказал Аллиос, - иди домой.

Внутри корабля было уютно. Аллиос уже стал считать его своим домом. Отправив Керрано домой, он решил провести эту ночь на корабле, чтобы  почувствовать его. К тому же он верил в примету, что корабль тоже должен принять своего хозяина, полюбить его.

- Мы сможем это, Рабинно.  Ты станешь моим другом, а когда мы завершим начатое, я подарю тебе тысячу чудесных плаваний. Обещаю.

Он провел рукой по стенам, оббитым дорогим материалом. Завтра, завтра...

- Завтра на закате мы отплываем.

- Поняли.

- Еще вопросы есть?

Перед Аллиосом стояло уже шесть человек. Он намеревался нанять команду из десяти человек. Ему вполне хватило бы столько. Корабль заранее строился именно для такого количества мужчин в команде. Не хватало еще троих. Правда, Керрано думает, что помощник капитана будет только отдавать приказы, но ничего и его можно заставить работать.

- Как вас зовут. Отвечайте по очереди.

- Тимо, - молодой мальчик лет семнадцати слегка покраснел, когда отвечал.

- Дорсин, - крепкий мужчина с темным задубленным ветрами лицом и длинными волосами, собранными в хвост, сделал шаг вперед. Аллиос кивнул  в знак приветствия.

- Рос и Гос, - за двоих ответил один из братьев-близнецов. Обоим по тридцать, сильные, уверенные в себе. Аллиосу они понравились с первого взгляда. Хорошие моряки.

- Ринат.

- Ринат? – удивленно спросил Аллиос, - откуда ты? У тебя странное имя.

- Вряд ли ты посещал нашу страну. Это очень далеко. Я расскажу тебе о ней, когда мы вернемся. Для начала я докажу, что я достойный сын своей родины.

- Достойный ответ, - кивнул Аллиос.

- Димит, - тихо сказал пятидесятилетний мужчина, поправляя на носу очки. Видимо, он очень боялся, что капитан сочтет его непригодным для столь дальнего плавания.

- Все знают, куда мы плывем и какова наша цель?

- Тебе стоит рассказать поподробнее, капитан, - сказал Дорсин.

- Хорошо. Тогда жду вас всех на «Рабинно» через два часа. Вам хватит времени собраться?

Что ж, пока набранная команда нравилась Аллиосу. Но не хватало еще трех человек. В раздумьях он побрел на рынок. В своей последней поездке он потерял цепочку, и теперь решил купить себе новую. О своей любви к металлу на шее он говорил сам себе, усмехаясь: если попаду в лапы к бандитам, успею покончить с собой рядом звеньев на своей тонкой шее.

- Прочь с дороги! Эй, разойдись!

Аллиос оглянулся на крик. Здоровенный верзила шел сквозь толпу, размахивая палицей.

- Стоять, - тихо, но твердо сказал Аллиос.

- Что? – удивленно спросил верзила осмелившегося встать у него на пути.

- Я сказал - стоять. Я капитан Аллиос. Слышал про такого?

- Слышал, - верзила опустил палицу. Люди, стоявшие поблизости, облегченно вздохнули и придвинулись поближе, ожидая зрелища.

- Надо поговорить, но не здесь, - Аллиос выжидательно посмотрел на верзилу.

В каморке на первом этаже некогда богатого особняка было сыро и темно.

- Выкладывай, чего хотел? – здоровяк налил себе стакан воды, выпил залпом, но гостю даже не предложил.

- Я набираю команду. Мы плывем за сокровищами Годде. Мне нужно еще три человека. Отплываем сегодня на закате. Я предлагаю тебе стать одним из этих трех недостающих.

- Почему мне? Я даже не моряк.

- Мне нужна помощь. Сила. Но больше всего мне нужен верный человек.

- Почему ты решил, что я буду тебе верен. Я даже не знаю, как тебя зовут.

- Аллиос.

- А я просто Старший брат. Все меня так называют, и я даже забыл, как меня зовут на самом деле.

- Раньше тебя называли Кузнечиком, - тихо проговорил Аллиос.

С минуту Аллиос и Кузнечик смотрели друг на друга. Тяжелый взгляд прирожденного вышибалы, казалось, проник в душу Аллиоса, но тот выдержал.

- Хорошо. Я пойду с тобой. Но я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы раньше были с тобой знакомы…

- Мы не были знакомы, но я много о тебе слышал. Если хочешь, я тебе расскажу, в чем дело…

 

До отплытия оставалось чуть больше трех часов. Все было готово. В помещении, предназначенном для сбора всей команды, сидели почти все. Не хватало только Кузнечика. Аллиос недовольно морщился.

- Пожалуй, начинать свою карьеру с опоздания, не лучший показатель…, - Керрано не договорил: на причале послышались крики, оскорбительные возгласы. Кажется, речь шла об их корабле. Так, не хватало только проблем с отплытием.

- Что там еще?

Аллиос вышел на палубу.

- Эй, капитан! Я сейчас зайду! – из огромной толпы людей на причале высунулась могучая рука Кузнечика. Все что-то кричали, и Аллиос никак не мог понять, что же случилось. Вскоре появился Кузнечик.

- Капитан, я нашел еще двоих. Точнее, троих. Ну, в общем, двоих в команду и одного пассажира.

- Нам не нужны пассажиры, Кузнечик, это не увеселительная прогулка! – резко сказал Аллиос.

- Посмотрите сами.

Кузнечик посторонился. Из-за его необъятной спины вышли сразу три человека. Аллиос медленно переводил взгляд с одного на другого, и на последнем задержал долее всего. Это была беременная женщина. Причем, месяце на шестом, примерно. Рядом с ней стоял, вероятно, ее муж. И еще один молодой парнишка. Наверно, чуть младше Тимо.

- Их должны были убить сегодня на закате. Дело в том, что власти обвинили Костена, это муж Ларии, в преступлении, которого он не совершал. Сегодня, когда ты остановил меня на рынке, я искал этого негодяя, который свалил все грехи на Костена. Я почти нашел его. Лария отказалась подписать бумагу, где она признавала бы его виновным. А вместе с ней отказался это сделать и ее младший брат, Анзо. Вчера здешний чиновник, премерзкий тип, подписал приказ, в котором смотрителям порядка приказывалось до захода солнца взять под стражу всех троих, а при сопротивлении – убить. Их убили бы в любом случае. Капитан, я прошу тебя взять их на корабль. Даже если мы отправляемся к черту в логово, это для них менее страшно, чем попасть в наши темницы.

Кузнечик говорил, и каждое его слово падало тяжелым камнем на пол, и, казалось, пробивало пол и достигало центра земли. Все молчали.

- Костен, я слышал о тебе вчера. На рынке одна женщина другой рассказывала, как ты убил девушку, украв у нее перед этим ребенка. А ребенка потом выкинул в океан. Скажи, ты, правда, не совершал этого преступления.

Черноглазый Костен застыл.

- Капитан, я уже устал оправдываться, устал говорить всем, что я невиновен. Вряд ли и Вы мне поверите. Но у меня самого скоро будет сын или дочь. Может ли будущий отец, недавно взявший в жены любимейшую из женщин, так поступил с другой женщиной?

- Он невиновен, Аллиос, я это знаю. – Дорсин подошел к Костену, - вчера я видел мать того торговца, который выступал за тебя, помнишь? Я все знаю. Мы не успели отомстить, но если вернемся, то сможем это сделать, обещаю.

- Эй! Э-э-эй! Кто там на этой тарелке! Отзовись! – на причале раздавались возгласы. Теперь, кажется, они взяли рупор. Аллиос оглядел всех людей, находящихся в помещении.

- Отныне мы команда. Все. Тебе, Костен, я пока не буду платить за работу. Ты получишь все необходимое для себя, жены и ее брата. Но деньги только тогда, когда мы вернемся. Если согласен, оставайся.

- Спасибо, капитан, - парень облегченно вздохнул. Пожалуй, он всерьез боялся, что его не возьмут в команду с такой большой компанией впридачу.

Лария, ты станешь нашей сестрой. А твой ребенок, если он родится во время плавания, получит настоящее морское крещение.

- Эй! Где ты, черт тебя возьми! – крики становились все громче.

- Он мне мешает, господа! – усмехнувшись, сказал Аллиос,  - Кузнечик, пойдем со мной на палубу. Остальным приступить к работе. Керрано, распредели обязанности. Дорсин, ты будешь отвечать за выполнение работ, а Керрано – за распределение. Лария, займи свободную каюту, ту, что направо. Она обустроена по высшему классу. Твой брат и муж могут поселиться с тобой. Кузнечик, пойдем.

Внизу на палубе стояла толпа народа, но теперь она была оттеснена группкой людей в одинаковой одежде.

- Местные смотрители, - шепнул Кузнечик.

- Что вы пожелаете, господа? – учтиво спросил Аллиос.

- На вашем суденышке находятся преступники. Отдайте нам их, иначе мы прикажем штурмовать корабль, и вы поплатитесь жизнью за укрывательство, – невысокий человек с желтоватым от болезни почек и печени лицом кричал неприятным голосом, отчего возникало ощущение, что царапают железом по стеклу.

- Прежде всего, мое судно называется «Рабинно»…

- Да хоть матерь божья. Мне плевать! Спуститесь, мы поговорим с вами.

- Увы, мой милый друг, - слова Аллиоса были пропитаны сладким ядом, - я бы рад, но через некоторое время у меня отплытие. Я не хочу покидать корабль перед стартом, это дурная примета. Может быть, я бы пригласил Вас к себе на борт, но, во-первых, вы оскорбили мое судно, а во-вторых, Кузнечик не переносит присутствие чужих людей на вверенной ему территории.

- Я сейчас же отдам приказ штурмовать корабль! – бесновался смотритель.

- А вот это вряд ли. Еще вчера главы вашего округа даровали мне мандат, который обеспечивает неприкосновенность моего корабля и всех лиц, находящихся на нем. Если вы нарушите закон, то сами понесете ответственность.

Аллиос от души наслаждался произведенным эффектом. С минуту он постоял, улыбаясь. А после отвесил вежливый поклон.

- Простите нас! Но мы торопимся. Кузнечик!

Верзила, все это время стоявший рядом и перекладывавший из руки в руку самодельное, но дальнобойное оружие, подошел к капитану.

- Скажи этому идиоту, чтобы он нас не беспокоил.

Кузнечик наставил оружие на толпу, и все в испуге шарахнулись назад.

- Я вам еще покажу! Вы еще вернетесь в этот порт! – истерично крикнул смотритель.

- Будем считать это добрым пожеланием возвращения домой, - пробормотал Кузнечик и вслед за капитаном вошел внутрь корабля.

 

По плану Керрано плавание должно было длиться около двух-трех месяцев. Кузнечик ходил довольный: нет надоедливой толпы, нет смотрителей, а провизии им хватит на полгода. Чем не райская жизнь.

Аллиос молча склонился над картой.

- О чем думаешь, капитан? – спросил Дорсин.

- О том, что завтра мы, возможно, попадем в такую переделку, которая всем нам станет адом на земле, - Аллиос сказал это спокойно. Он поднял глаза и увидел, что Дорсин прекрасно понял его.

- Ты не обещал простого коммерческого плавания. Это поход за сокровищами. Это испытание. Но знаешь, если бы была моя воля, то я бы высадил Ларию и Анзо в первом же порту.

- Нет, у нас по маршруту нет ни одного порта. Корабль устроен так, что сюда поместились запасы еды и воды на полгода, поэтому мы не предполагали остановок по пути. Да и к тому же, где гарантия, что смотрители не настигнут Ларию и Анзо там. Здесь они под моим присмотром. У них есть Костен, он тоже заботится о них.

- Да, я понял, капитан. Я лишь побеспокоился о ней, как если бы она была моей дочерью.

- А у тебя нет детей, Дорсин?

- Нет. Я сам в этом виноват, упустил свой шанс. После того, как я выбрал море, все шансы подержать на руках своего собственного сына свелись к нулю. И теперь я сам – сын Великого Океана. Вот так, – он помолчал. Видя, что Аллиос не отвечает, он неслышно вышел и затворил за собой дверь.

Близилась к концу первая половина первого месяца. Команда уже сработалась, и Аллиос был вполне доволен ею. Керрано следил за тем, чтобы корабль не отклонялся от курса, а Дорсин мастерски управлялся с парнями, налаживая работу и не позволяя им отлынивать. Ринат оказался мастером на все руки, и очень скоро у каждого в команде появились выточенная из дерева трубка, своя ложка, разные фигурки. Все это Ринат делал в свободное время, а на работе ему сопутствовал всегда блестящий результат.

Тимо  очень скоро стал любимцем всей команды. Впрочем, ближе всего ему, конечно, стал Анзо. Мальчишки вдвоем выполняли сложные поручения, лазали на мачты, ловко просачивались в такие отверстия, где, например, массивный Ринат застрял бы точно. К тому же они всегда были веселы, с их лиц не сходили улыбки. Выполняя сложные поручения, они находили время для шуток и игр. Для них – путешествие за роковыми сокровищами Годде были лишь приключением, о котором мечтает любой мальчишка в их возрасте.

- Эй, Гос, тебя всегда с братом путали, верно? – дразнясь, кричали мальчишки.

- Вот сейчас задам вам трепку. Марш к Кузнечику, уже он вам занятие придумает, - мрачно ворчал Рос, которого в сотый раз путали с братом, причем совершенно не специально.

Гос, же, напротив, был веселого характера, добродушен и мил.

- Это все оттого, - дурачась, пояснял он команде, - что он родился первым. Он застрял, и я выталкивал его ножками. А он все упирался, хотел быть младшим. А вот не получилось!

Гос хлопал себя по коленям и победно смотрел на Роса, который никогда в жизни не смог бы рассердиться на своего близнеца. Даже если бы тот сплясал у него на животе танец диких обезьян. Он лишь исподлобья поглядывал на него, не прекращая своей работы.

Дорсину тоже понравилась команда. Он успел поплавать на многих кораблях, видела разные команды. И «Рабинно» стал одним из лучших его впечатлений. Его смущал только капитан: Аллиос все чаще закрывался в своей каюте, подолгу просиживал там. А, выходя, молчал, кивал головой на вопросы или же давал односложные ответы. Связано это было с его характером, или с плаванием, Дорсин не мог ответить. Все остальные вряд ли задавались подобным вопросом. Им Аллиос казался образцовым капитаном. Впрочем, обвинить в нерадивости его нельзя. Но что-то в поведении капитана заставляло Дорсина пристальнее всматриваться в его глаза в те редкие минуты, когда Аллиос выходил к команде из своей берлоги. И чем больше он всматривался, тем чаще он видел в них лед. Волнистые волосы Алиоса спадали ему на лоб, и он каждый раз откидывал их рукой. Однажды он неосторожно дернул рукой, и когда обычно длинный рукав рубашки соскользнул до локтя, Дорсин успел заметить необычный нательный рисунок. За свою долгую жизнь он видел немало таких рисунков, но этот чем-то отличался от всех виденных ранее. Вот если бы рассмотреть поближе, повнимательнее. Впрочем, ему незачем лезть в дела капитана. Он всего лишь наемный работник, не более. А все-таки, что же ему напоминал этот знак…

 

- Сегодня необычный вечер, верно? – Аллиос подошел к нему так неслышно.

- Точно, капитан, необычный, - Дорсин слегка вздрогнул, но не показал своего удивления, - Слишком тихо. Я уже давно не верю в тишину, она так обманчива. Если где-то молчат, значит, в другом месте раздается крик.

- Черт!

- Что случилось?

- Уронил в воду перстень. Как же он соскользнул с пальца? – Аллиос посмотрел на руку.

- Если Океан себе что-то взял, значит, обязательно воздаст сторицей.

- Да ты философ, Дорсин, - усмехнулся Аллиос, - не замечал за тобой такого.

- Будешь философом, если поживешь с мое, капитан, - Дорсин развернулся и хотел уйти.

- Погоди, - остановил его Аллиос, - я хотел у тебя спросить. Что ты думаешь о Димите?

- Хороший человек, но он не моряк. Он старается изо всех сил, но ему уже пятьдесят. Скорее всего, он хороший ученый, или учитель, или врач. Но не моряк.

- Если врач, это было бы нам всем на руку. Только почему он скрывает?

- Капитан, - Дорсин посмотрел в глаза Аллиосу, - я не хранитель чужих тайн, поверь мне. Говорят, что прежде чем решать чужие проблемы, реши свои.

- Иди, Дорсин, завтра трудный день, - внезапно холодно сказал Аллиос.

Дорсин ушел, и Аллиос остался один на палубе. Команда готовилась к отбою. Слышались восклицания мальчишек, неторопливые переговоры Госа и Роса с Костеном. Как все хорошо пока, но расслабляться рано, очень рано.

 Аллиос вдруг вспомнил, как в своем далеком детстве читал книги об отважных путешественниках, но никогда, ни на минуту не мог себе представить, что сам станет капитаном. Он рос мальчиком тихим и спокойным. Книги его интересовали, скорее, с точки зрения литературного языка, драматургии и сюжета. Маленький Аллиос мечтал стал писателем, а стал… Впрочем, он всегда придерживался позиции, что кем бы ты ни стал, выбор ты сделал сам, а значит винить некого. В последнее время он все чаще ловил себя на ощущении, что он живет словно под стеклянным колпаком. Все видит, все слышит, но ни до кого не может дотронуться. Все стучаться в его сплошное окно, наивные, они думают, что так легко до него достучаться.

- Капитан Аллиос, - Тимо что-то держал за спиной, - хотите, что-то покажу?

- Показывай, - улыбнулся Аллиос.

Мальчишка доверчиво разжал руки, и Аллиос увидел на ладони птенца.

- Откуда? – удивился Аллиос, - на расстоянии пятисот километров вокруг нет ни острова, ни корабля.

- Сам не знаю. Он, наверно, выпал у мамы, которая хотела унести его. Или летел, летел и ослаб. Я решил его выкормить, и если мы вернемся, я буду всегда с ним. А потом он улетит от меня, женится и прилетит со своими детьми, - Тимо застенчиво улыбнулся.

- Почему ты сказал «если вернемся»? – вдруг спросил Аллиос.

- Все вокруг говорят, что это очень рискованное плавание, опасное. До нас многие пытались сделать это, но у них не вышло. Они умерли. А мы не умрем.

- Хорошо, что ты так думаешь, - Аллиос задумчиво посмотрел в глаза мальчику, который доверял своему капитану больше, чем, вероятно, чем мог бы доверять отцу, - Скажи Кузнечику, чтобы поставил на довольствие еще одного члена команды. Как ты его назвал?

- Флиб.

- Назначаю тебя начальником Флиба. Отныне ты отвечаешь за то, чтобы он был всегда накормлен, напоен и весел. Согласен? – Аллиос шутливо возложил ладонь на голову Тимо.

- Есть, капитан! – Тимо улыбнулся, осторожно прикрыл птенца от ветерка и вместе с ним убежал к Кузнечику. Вскоре оттуда послышалась брань, которую здоровяк всегда использовал, когда удивлялся или радовался.

 

Утро началось со сплошных перепалок. Уж на что команда была дружной, но этот день явно грозил закончиться скандалом.

- Димит, черт тебя подери, если еще раз ты не выполнишь то, что я сказал, я повешу тебя на мачте! – голос Кузнечика гремел раскатами, и вроде бы все привыкли к его брани, но Димит неожиданно взвился.

- Знаешь, ты мне надоел! Если ты хочешь, чтобы я выполнял все, что ты скажешь, для начала ты должен хотя бы объяснить, - было заметно, что сам Димит не привык ругаться, и тон и сами выражения были крайне деликатны. И лишь по тому, как дрожала его руки, когда он то и дело поправлял очки, было видно, как он рассержен.

- Когда тебя брали в команду, ты должен был сразу сказать, что ты ни черта не умеешь!

- Оставь Димита в покое, - Керрано примирительно положил руку на плечо Кузнечику, - он делает все, как может. А ты, если хочешь, чтобы дело все-таки было выполнено, сделай все сам. И немедленно.

Казалось, этот конфликт был исчерпан, но Кузнечик и Димит еще долгое время упорно не встречались друг с другом взглядами. Весь день прошел в мелких, но достаточно неприятных ссорах. Сначала мальчишки не поделили, кто будет кормить Флиба, и, в конце концов, Костен отдал бедную птаху Ларии, которая сама покормила ее. Рос и Гос, как всегда вдвоем, крепко повздорили с Керрано. Даже всегда спокойный Ринат не раз использовал крепкое словцо, чтобы заставить кого-то сделать то, что он хотел. И лишь двое были задумчивы и спокойны в этом сумасшедшем доме. Это были Аллиос и Лария. Женщина словно закрылась в своей раковине, не желая тревожить своего малыша ненужными ссорами и скандалами. Жизнь длинная, он еще успеет повидать этого на своем веку. Зачем омрачать самое прекрасное время его существования. Как только начинался очередной скандал, Лария просто уходила в свою каюту и сидела там, вышивая очередную одежку своему ребеночку.

Аллиос же взирал на все это словно со стороны. Он не был участником, он вообще казался гостем, нежданным гостем на этом корабле. Редко выходил к своей команде, редко разговаривал. Димит периодически озабоченно спрашивал у команды, а ест ли вообще капитан. Но Аллиос прекрасно питался, пил, спал. И все же он был далек от всего, что творилось вокруг него. Однако капитанские обязанности все же потребовали вмешательства во все, что творилось на «Рабинно».

Кузнечик, разозлившись на заступничество Керрано, приказал Димиту завязать пару узлов, дескать, скоро начнется ветер, и надо бы укрепить «вот эти тряпки, которые ловят для нас ветерок. Ты ведь знаешь, Димит, что ветер ловят парусами, правда?». Нервно поправив очки на носу, Димит полез и, естественно, упал. И теперь он лежал в одной из кают, Кузнечик упорно не желал разрядить обстановку, а Лария хлопотала вокруг несчастного не то ученого, не то учителя.

- Что случилось? – Аллиос резко вошел в каюту, - неужели нельзя оставить ваши проклятые споры на потом?

- Извини, капитан, я скоро встану, вот только… немного полежу. Сейчас… у меня немного кружится голова, - Димит попытался сесть в постели, но его лицо побелело, и он упал обратно на подушки.

- Не надо, лежи, - Аллиос был раздражен, - Вы взрослый человек, и должны были понимать, что из-за вашего упрямства и гордости команда лишилась одного необходимого всем звена. Ваша сила нужна была нам. Выздоравливайте. А где Кузнечик?

- Укрепляет паруса. Молчит, никого не подпускает, - Керрано принес Димиту стакан воды.

- Со мной он поговорит. Не велика птица.

Аллиос издали увидел, что Кузнечику сейчас не до него. Возможно, он и сам понимал, как  глупо он себя повел. И вряд ли он жалеет Димита, хотя, может быть, он думает и об этом.

- Я так думаю, тебе объяснять ничего не надо, - Аллиос помолчал, глядя в напряженную спину гиганта, - завтра у меня будет серьезный разговор со всей командой. Время почти пришло.

- Ты думаешь? – Кузнечик развернулся и посмотрел на Аллиоса недоверчивым взглядом, - прошло слишком мало времени. Да и Керрано говорит…

- Я не слишком доверяю Керрано, ты знаешь. Я почти уверен, - уходя, Аллиос добавил, - вечером зайдешь к Димиту и проверишь, все ли у него есть.

Были ли возражения у гиганта, капитан уже не услышал. Он спешил к Димиту. Важная мысль, внезапно пришедшая к нему в голову, заставляла его почти бежать.

- Димит, что Вы себе повредили? – спросил Аллиос.

- Кажется два ребра слева, но осколки не задели легкого, можете не беспокоиться. Если мне удастся сейчас наложить повязку правильно, я сумею помогать на кухне, или делать еще какую-то работу. Поверьте, капитан, я лишь хотел доказать, что я неплохой моряк, - Димит заторопился, словно боялся, что капитан ему не поверит.

- Но Вы ведь плохой моряк, верно? – в упор спросил Аллиос.

- Точнее сказать, никакой. Я вообще не моряк, - опустил глаза Димит. Закашлялся, по лицу его пробежала судорога, видимо оттого, что сломанные ребра, сотрясаясь, причиняли нестерпимую боль.

- Вы врач?

- Да, я врач. На самом деле, я хирург. Вернее, был когда-то им. Но после того как от меня ушла жена, я перестал практиковать, увлекся религией. А религия не позволяла мне резать живого человека. И вот однажды ко мне привели юношу. Он был весь в крови, и его родители умоляли меня сделать операцию. Я не смог долго сопротивляться, повез его в клинику, сделал операцию. И меня изгнали из общины.

- Но если бы Вы снова оказались в той же ситуации…?

- Я поступил бы также, - кивнул головой Димит, - но моя вера не менее сильна, чем желание помочь человеку. Я не верю, что бог мог бы оставить человека умирать, если ему можно помочь.

- Тогда в чем дело? Женщина?

- Вы угадали, капитан, - Димит усмехнулся, - в Вашем возрасте Вы слишком хорошо знаете жизнь. Не обижайтесь, капитан. Да, там была женщина. Она не поняла меня, сказал, что я предал ее бога. Что он все равно не убил бы этого юношу, дал бы ему выжить, а я не должен был нарушать запретов бога. Но ведь я видел, как умирали люди, когда не было лекарств. Я воевал, капитан, долгое время был военным врачом. На моих руках умирали парни, и я ничем не мог им помочь. Это бессилие, злоба на себя, что ты держишь в руках последнюю ниточку, связывающую человека с этой жизнью, а она ускользает из твоих рук, рвется. И вот на твоих руках больше не человек, лишь тело… А она сказала, что Бог спасает всех, -  с горечью сказал Димит.

- И Вы уехали?

- Уехал. Я слишком любил ее, чтобы вынести ее обиду. Но и слишком хорошо понимал, что Бог совершенно не при чем, и в силах доктора пришить оторванную руку пострадавшему воину. А новая рука у него не вырастет, - Димит поморщился от боли, и Аллиос поправил подушку под его рукой.

- Так лучше?

- Намного, спасибо, - Димит благодарно улыбнулся, - простите, я так подвел Вас.

- Ничего, - капитан, казалось, был где-то очень далеко в своих мыслях, - Я распоряжусь, чтобы Керрано сделал Вам перевязку. Вы сможете объяснить ему, как это сделать?

Керрано, словно тень, тут же возник за спиной капитана.

- А далее я приду к Вам и мы еще поговорим. Я думаю, это прекрасно, что на нашем корабле есть врач. Всего хорошего.

Лария сидела в своей комнате и вышивала. Случай с Димитом не выходил у нее из головы. Она жалела этого немолодого человека, который всеми силами старался не показать, что он вовсе не моряк. Когда-то у нее был отец. Вот такой же, в очках, немного стеснительный, спокойный. Она любила его, но война забрала у нее отца. Была и мать, красивая, добрая. Певучим голосом она собирала всю семью за столом. Костен тогда был еще мальчишкой, рвал для Ларии и ее матери цветы в поле, приносил рыбу, которую сам добывал. И ее отец радовался, если видел их вместе. Но и мать ушла вслед за отцом. Проклятая война. И остались у нее только Анзо и Костен.

Анзо не был ее родным братом. Мать нашла его совсем малышом в старой заброшенной мастерской, которая находилась неподалеку от главного совещательного зала. Ребенок был завернут в одеяло, плакал и громко звал мать. С того времени у Ларии появился маленький братишка, которого она любила и всегда оберегала. Ее не надо было учить любить людей: светлая, приветливая, она всегда находила ласковые слова для всех. Анзо даже не подозревал, что он неродной. Скорее всего, ему было бы все равно, ведь он без памяти любил свою старшую сестру и своих безвременно умерших родителей, и Костена, которого он считал старшим братом. И, конечно, малыша, который должен родиться у его сестры. Каждый раз, когда речь заходила об этом, он важно сообщал Тимо, что скоро станет дядей. У него будет настоящий собственный племянник. А когда Анзо видел, что Тимо немного расстраивался, ну, конечно, ведь у него не будет племянника, он милостиво говорил, что позволит своему племяннику ненадолго побыть племянником Тимо. Но только ненадолго. И Тимо радовался. Впрочем, когда у Тимо появился Флиб, мальчишки оказались на равных правах по приоритетам. Каждому из них было, о ком заботиться.

Вначале Флиб чуть не умер. Может быть от шока, или от тоски. Но Тимо так плакал над ним, так преданно ухаживал, кормил, поил и постоянно находился при нем, что птаха подумала-подумала, и решила не умирать. Флиб выжил, окреп и стал даже проказничать. Кузнечик ворчал, что Флиб больше ворует, чем съедает. Однако он и сам радовался, глядя, как мальчишки играют с веселым и беззаботным Флибом.

Лария отложила вышивку и решила немного подышать свежим воздухом. На палубе она встретила Аллиоса, и в который раз подумала, что если бы не он, они бы давно уже были мертвы. Люди жестоки. Они не пощадили бы даже беременную женщину. Впрочем, все уже позади. Она приблизилась к капитану и вгляделась в его лицо.

Лоб капитана был нахмурен, глаза полны тоски, а руки крепко вцепились в поручни. Казалось, он может их сломать. Ларии вдруг стало жаль его. Сама не помня себя, она подошла к нему и дотронулась до его рукава. Вздрогнув, он удивленно вскинул на нее глаза и поспешно улыбнулся.

- Тебе нравится на корабле? – участливо спросил он, начиная обычную светскую беседу.

- Нравится. Все очень хорошие. Но самое главное, что мы живы. Это Вы спасли нас, - она благодарно улыбнулась.

- Я все время думаю о том, что каждый из нас, находящихся на этом корабле, словно беглый преступник. Все мы сбежали от чего-то. Вот ты, Костен и Анзо – от негодяев, которые хотели вас убить. Ринат – от бесцельного существования. Димит – от боли воспоминаний и попыток понять самого себя. Гос и Рос – от скуки, - он засмеялся как мальчишка, и Лария рассмеялась вместе с ним.

- А Кузнечик? – спросила она.

- А он…от желания отомстить. От своего же зла. – Капитан снова стал задумчивым.

- А Вы? – Лария спросила это тихо, словно чего-то боясь.

- От людей. Но никто из нас никогда не убежит от себя. Так уж повелось. Вы думаете, что все мы – слуги судьбы. И боги лишь развлекаются, словно кукловоды, дергают за ниточки, и мы пляшем под их дудку.

- Нет, я думаю, они любят нас, - мягко сказала Лария.

- Чушь. Они любят играть. Они любят нас - своих кукол. Боги – это большие дети, которым надо кем-то верховодить, играть, заставлять кого-то двигаться так, как им хочется. – Аллиос взглянул на молодую женщину и увидел в ее глазах что-то похожее на испуг, - впрочем, то же самое можно сказать и о женщинах. Они играют нами, как хотят. Сводят нас с ума, а после самым жестоким образом насмехаются.

Лария облегченно улыбнулась, радуясь смене темы.

- Почему Вы так считаете? Костен и я всегда доверяли друг другу, у нас не было других, мы всю жизнь вместе, и никто из нас не играет чувствами другого.

- О, моя милая Лария, - шутливо произнес Аллиос, - я был бы счастлив, если бы нашел такую же женщину, как ты. Твоему мужу здорово повезло. Я думаю, «Рабинно» счастлив иметь на своем борту такую святую женщину как наша Лария.

- Ой, - Лария резко повернулась, но было уже поздно, - шейный платок соскользнул с нее и улетел за борт. Сильной волной он был отнесен так далеко, что теперь сливался с водой.

- Хотите, я прикажу спустить шлюпку и принести платок? – Аллиос и впрямь был готов сделать это.

- Перестаньте дурачиться. Это самый обычный платок. А я обычная девушка. Знаете, Вы обязательно встретите Ее, - ей так хотелось утешить Аллиоса, - Вот вернемся из плавания, пойдете куда-нибудь, а она будет Вас ждать.

- В светлом платье, с длинными светлыми волосами, - иронически подхватил Аллиос, - как жаль, что я не верю в судьбу.

 После разговора с Ларией капитан вернулся в свою каюту. Предстояло решить, каким образом распределить обязанности. Скоро, очень скоро ему понадобится слаженная работа всей команды, и тут он не может допустить ни одной ошибки. Уже два знака дали ему боги: перстень и платок. Океан никогда не берет себе что-то просто так. Пора действовать. Он уже слишком давно принял вызов богов, чтобы сейчас отступать.

Переставляя на столе вещи, он вдруг вспомнил Ее. Она была полной противоположностью его идеалу: короткие черные волосы, глубокие темные глаза. Она всегда носила одежду темных цветов. Она обожала остро отточенные карандаши и так же остро отточенные ножи. Ее любимым металлом было серебро. Глядя на перстень, подаренный ему Керрано в первый же день встречи, он подумал, что эта безделушка могла бы понравиться Ей. С самого первого дня он был покорен Ею. Он думал, что никогда не любил Ее. Она пропадала и он пропадал. Они могли не видеться месяцами, но после их вновь и вновь тянуло друг к другу. Он желал Ее так страстно, как ни одну женщину в мире ни до ни после. Она была его кошкой, то ласковой, то жестокой. Они ругались как в последний раз, Она грозила покончить с собой, а он – убить Ее. Но все равно они проводили вместе и ночи и дни.

Он вспомнил день, когда она решил устроить ему сюрприз: купил вино, приготовила вкусную еду, надела лучшее белье. А он пришел поздно, задержался, решая вопросы с товаром, который должен был прийти. Она была в ярости, грозилась все выкинуть, но никогда у них не было более страстной ночи. Вначале она кричала, била его по рукам, а он смеялся, от души смеялся над ее гневом. А потом просто приказал утихомириться, и она подчинилась. Как всегда.

А потом он уехал из этого города, оставив на прощание записку. Он даже не нашел в себе сил попрощаться. А сейчас ее лицо вновь и вновь вставало у него перед глазами. Он видел ее плачущей, потому что чувствовал, что она страдала от его жестокости. Пожалуй, если бы он хоть раз разрешил Ей стать просто обычной женщиной, Она бы стала ею. И он мог бы даже жениться на ней, но… Но это продлилось бы недолго. Он знал, по меньшей мере, десяток мужчин в городке, которые горели желанием обладать Ею. Но Она всегда возвращалась к Аллиосу. После он узнал, что за все годы Она ни разу не изменила ему. А он ревновал, был жесток. Где Она сейчас? С кем? Одна? Ради чего он оставил Ее. Аллиос сжал пальцами виски, стремясь избавиться от воспоминаний. Сейчас уже поздно что-либо менять.

- Керрано!

 - Да, капитан, - он появился так стремительно, что можно было подумать, что он так и стоял тут под дверью.

- На закате все должны собраться в каюте совещаний. Димита я приведу сам. Что-нибудь случилось, - он заметил озабоченное выражение лица Керрано.

- Мальчишки принесли мне стрелу.  Вот, держите. Откуда она могла тут появиться, ума не приложу. Никого нет в радиусе тридцати длин полета стрелы.

Аллиос взял из рук Керрано стрелу, повертел и положил на стол.

- Все в порядке. Я разберусь.

- Понял, - Керрано исчез также бесшумно, как появился.

Аллиос сел в кресло и провалился в густой и липкий сон. Он был темно-синим, как предгрозовое небо, и мягким, как вата. Аллиос выкарабкивался из него, но у него ничего не получалось. В конце концов, он разрешил себе отдохнуть, ведь до заката оставалось еще целых два часа.

Ему снилось солнце. Огромное, ярко-желтое, низко висящее. Аллиос брел по пустыне, и ему было жарко. Пот стекал по лицу, затекал за шиворот. Ноги вязли в песке. Он уже давно оставил позади свой чемодан, снял и выбросил все оружие, которое висело у него на поясе. У него не было воды, а источника даже не предвиделось. Аллиос остановился и огляделся: только желтый песок, барханы, изредка, оставляя секундный след, проползали змеи, но ветер, как время, быстро заметал все следы. Он вытер пот и пошел дальше. Но с каждой секундой у него оставалось все меньше надежды, что он дойдет…

- Капитан, проснитесь! – кто-то настойчиво тряс его за плечо. Аллиос вздрогнул и проснулся.

- Что случилось?

- Вы стонали во сне. Все уже в каюте. Вы сказали, что сходите за Димитом, но может быть, это сделаю я? - Костен озабоченно посмотрел на капитана.

- Все в порядке, я сам, - Аллиос поднялся с кресла и пошатнулся. Костен заботливо поддержал его. После, когда он вышел из каюты, Аллиос взглянул на себя в зеркало перед тем, как сполоснуть его холодной водой. Из зеркала смотрел какой-то чужак с худым лицом и ввалившимися глазами. Аллиос поспешно отвернулся от зеркала. Третий знак был дан. Пора начинать.

 

Керрано умело наложил повязку, и теперь Димиту почти не было больно. Конечно, Аллиос предпочел бы оставить его в покое, но совещание, которое он собирался провести, было слишком важным.

- Итак, - капитан обвел всех глазами, - скоро случится то, ради чего мы все отправились в этом плавание.

Сколько разных чувств отражалось во взглядах, направленных на капитана. У кого-то любопытство, у кого-то легкий испуг, у кого-то деланное равнодушие.

- Кто-нибудь слышал о сокровищах Годде до того, как началось плавание?

- Да о них же рассказывают все старики, - не утерпел Анзо, предварительно отодвинувшись от Костена, чтобы не получить тычка за то, что лез вперед старших.

- А что ты слышал? – Аллиос был серьезен.

- Что боги спрятали их от людей, придумали тысячу ловушек, и никто так и не получил их. Много парней погибло. Но говорят, что там несметные богатства, - восхищенно добавил Анзо.

- Правильно. Ясно лишь одно: никто из нас наверняка не знает, сколько там всего. Не правда ли, Керрано? – Аллиос повернулся к своему помощнику.

- А почему ты спрашиваешь меня, капитан? – побледнел Керрано.

- Потому что ты солгал мне. Ты сам не видел этих богатств. Иначе ты знал бы, как достичь острова…

- Я знаю! Я ведь показал тебе это на карте! – он вскочил, и стул, на котором он сидел, отлетел в сторону.

- У меня есть другая информация. Да, Керрано, в тот день, когда мы познакомились с тобой, я не случайно зашел в этот кабак. Я знал о сокровищах и ждал, что кто-нибудь предложит мне это рискованное мероприятие. Правда одно: я богат и если плавание не достигнет цели, я заплачу всем за работу и ничего не потеряю сам. А если все выйдет так, как я хочу, каждый получит равную долю богатства.

Все присутствующие хранили гробовое молчание. Даже весть о том, что они получат богатство, не восхитила их.

- Но что-то здесь не так, верно? – Дорсин встал и закурил свою трубку, - иначе ты не собрал бы нас здесь.

- Хватит томить, капитан, - Гос весело улыбнулся, - что бы ни было, мы ведь команда, и справимся. С нами святая, - он посмотрел на Ларию, - она охраняет нас.

Лария благодарно улыбнулась, но глаза ее были полны тревоги.

- Что же ты знаешь, Аллиос? – Керрано говорил сквозь зубы. Он ненавидел, когда его обводили вокруг пальца.

- Ты неправильно указал маршрут. Но не специально. Человек, который дал тебе этот перстень и сам погиб, немного ошибся. А не от твоей ли руки погиб этот несчастный?

Аллиос жестом остановил хотевшего было возразить Керрано.

- Да, действительно, команда, с которой ты плавал, погибла вся. Ты один спасся, и только бог ведает, каким чудом ты вырвался из лап смерти. Видимо, твоим предназначением было вернуться и найти меня. И вновь отправиться сюда. Информация о более точном маршруте пришла ко мне только путем расчетов. Я не видел того человека, что сообщил тебе координаты острова, но знаю, что они сразу взяли неправильный курс. И мы сделали то же самое, но только для того, чтобы ты ничего не заподозрил. С сегодняшнего дня мы берем правильный курс.

- Почему ты водил меня за нос? – Керрано был взбешен.

- А ты еще не понял?

Аллиос говорил тихо, но было заметно, что он – как сжатая пружина. Еще немного, и она разовьет бешеную скорость, и тогда будет очень трудно его остановить.

- Слушай, капитан, может быть нам уйти, вы выясните отношения, а потом позовете нас? – лениво сказал Кузнечик.

- Нет, к сожалению, это касается не только моего отношения. Слушайте. И ты, Керрано, слушай.

По легенде сокровища Годде были спрятаны богами на том острове, как нечто запретное для людей. Никто из нас не должен был видеть их. Но ведь запретный плод сладок, верно? И одна команда за другой начала этот бешеный марафон. И мы не стали исключением.

- Но почему ни одна команда так и не достигла результата? – воскликнул Тимо.

- Именно в этом и заключается наша с вами проблема.

- Проблема? – Керрано расхохотался, - ну, расскажи, капитан, как ты повел всю свою команду на смерть. Давай. Тогда, когда мы в прошлый раз почти достигли острова, наш корабль попал в страшный шторм. Никто из нас не погиб, но все мы думали, что находимся на волосок от смерти. Мы благодарили богов за то, что выжили. Но если бы мы знали, что будет потом, вряд ли мы были бы рады умереть как подобает морякам. После начался штиль. Ни намека на ветерок. Хоть бы малейшее колыхание воздуха. Но нет! Мы медленно сходили с ума. А знаете почему?

Керрано обвел всех полубезумными глазами. Все уже стояли на ногах от напряжения. Аллиос сжал зубы и отвернулся к стене.

- Потому что самый старший из нас, он был у оракула перед плаванием, вышел и сказал: «Для того чтобы закончился этот штиль, мы все вместе должны принести одного из нас в жертву. Убить! Но только все вместе. И только одного. Вторая смерть автоматически лишает нас шанса выжить. Ни самоубийство, ни смерть кого-то по желанию даже нескольких, если хотя бы один не согласен, не спасут нас. Только все вместе. Если мы сделаем это,  мы пойдем дальше и возьмем сокровища». Когда он сказал это, мы словно застыли. Черт возьми, мы все как один подумали: «Только бы это был не я».

Той же ночью мы стали собираться по группам то в каюте, то на палубе, то в каких-то рабочих помещениях. Мы все решали, кого же убить.

- Хватит! – Дорсин резко выбросил вперед руку, - здесь дети.

- Дети не должны были плыть с нами в это чудовищное плавание! – резко сказал Керрано.

- Они все погибли. Перестреляли друг друга в драке. Никто не хотел умирать, - тихо сказал Аллиос и, наконец, повернулся.

Никогда он не видел столько глаз, обращенных к нему, нет, не с ненавистью, с надеждой.

- Я узнал об этом только вчера. Он рассказал мне все это, потому что ждал, что я, как капитан, сумею решить этот вопрос. Мне же показалось странным, что Керрано так часто спрашивал меня, кому я доверяю больше всех в команде, а кого считаю бесполезным.  Я никогда не отвечал ему на этот вопрос, да и сейчас не смогу ответить. Я доверяю всем. И поэтому прошу доверять мне.

- Доверять? – Лария прижала к себе Анзо. – Как же мы сможем все это перенести? Мы столько времени здесь вместе! Мы одна семья! И теперь надо кого-то убить?! – ее голос оборвался.

- Успокойся, - Костен  обнял ее, но Ларии уже стало плохо.

- Черт! Лария, милая! – он похлопал ее по щекам, - будь ты проклят, капитан, - Костен покрепче подхватил жену, стараясь не навредить ребенку.

Лария обвисла на руках мужа.

- Костен, унеси Ларию, - Аллиос проигнорировал проклятье молодого мужа, - Ее ребенок должен родиться здоровым. Он ни в чем не виноват.

Ларию унесли, и в каюте воцарилось молчание.

- Мне кажется, - Димит нервно поправил очки, - что нам надо решить, что делать. Пока у нас есть на это время.

Все молчали.

- И что же нам делать, капитан? – Рос повторил вопрос, который у всех бился в мыслях. Его голос был тяжелым, словно свинец. Он хлестал Аллиоса по щекам, и на них выступали красные пятна, как от ударов.

- Ждать. Я прошу вас всех только подождать. У нас полным-полно провизии, мы можем нормально просуществовать еще несколько недель. Я обещаю, что постараюсь все решить. В крайнем случае, я обещаю вам  с в о ю  жизнь.

Последняя фраза ударила всех как хлыстом. Даже Кузнечик вздрогнул и поднял глаза на Аллиоса.

- Хорошо, капитан, - Дорсин спокойно выбил трубку, - твоя жизнь это гарантия. Мы верим тебе. У тебя есть несколько недель. Но дело не в том, что мы боимся за свои жизни. С нами беременная женщина и двое мальчишек, которые только начали жить.

- Я все понимаю. Но пока я ваш капитан. Ждите.

Аллиос резко развернулся и вышел.

- Он ждет случая, чтобы натравить всех на одного. Мы все тогда сделали то же самое. Он знает, что, только убив одного, мы спасемся! – Керрано говорил резко, он был в бешенстве.

- Уймись! – Кузнечик равнодушно посмотрел на него, - я верю капитану. Он что-нибудь придумает. Нам всем пора за работу. А ну, ребятня!

Анзо и Тимо, потрясенные только что развернувшейся у них на глазах трагедией, подошли к нему.

- Берите вашего, как его там, ну свою птицу, и бегом наверх. Там есть каюта для гостей. Мы специально ее оборудовали по высшему разряду. Отныне вы будете там заниматься морской наукой. Жизнь дала вам свой практический урок, а уж теорией займусь я. И смотрите мне, не отлынивать. Я очень строгий учитель!

Мальчишки несмело улыбнулись, а, выходя, уже почти забыли о том, что сказал Керрано. В конце концов, это дело взрослых, а уж их-то никто в обиду не даст. Зато у них теперь такой учитель!

- Молодец, Кузнечик, - Дорсин положил ему руку на плечо, - надо их отвлечь. Я пойду, поговорю с Ларией. Надо сделать так, чтобы жизнь текла своим чередом. Нельзя расслабляться. Но… знаешь, это еще труднее, чем просто ждать.

Кузнечик кивнул, и Дорсин вышел.

- Эй, Рос, как ты думаешь, если мы набьем морду Керрано, который знал все, в отличие от нашего капитана, будет ли от этого толк? – Гос язвительно взглянул на Керрано.

- Да знал все ваш хваленый капитан. Он специально повел вас, вот увидите, когда будете хоронить одного из нас!

- Моли бога, морской черт, чтобы это был не ты, - угрюмо произнес Рос.

- Я один знаю, как добыть эти сокровища. Я был возле них, я слышал о них почти все, что известно человеческому роду.

- Пошел ты…, - Рос вышел, а за ним и все остальные.

Керрано остался один. Он сжал кулаки и заскрипел зубами от досады и злобы. Будь проклят тот день, когда он рассказал все Аллиосу. Этот малый оказался гораздо крепче, чем он думал. Нет сомнений, что капитан все знал, когда собирался в плавание. Но что он задумал. Наверняка у него есть вариант. Иначе он не стал бы обещать свою жизнь команде. Кого он хочет убить? Не его ли. Керрано поспешил выбросить эту мысль из головы. Страшно умирать, когда так близко находишься от того, что может сделать тебя счастливым на всю жизнь. Керрано не раз в своих мечтах представлял, как он погружает руки в золото, купается в нем, дарит украшения Валео. Его мысли внезапно повернулись к ней. А ведь Валео – продажная женщина. Наверняка, она уже нашла кого-то другого. Хотя, узнав о том, как он богат, она вернется к нему. А вот примет ли он ее. Керрано расхохотался в предвкушении своей власти над Валео, но тут же замолк, вспомнив, в какой ситуации он находится. Надо быть осторожным. Он не должен погибнуть. Только не сейчас. Ведь однажды он уже ушел с этого острова живым. Так будет и на этот раз. Керрано вышел на свежий воздух и огляделся. Никого не было. Все как он и предполагал: команда разошлась по каютам и закрылась. Все стали бояться друг друга. Никто не хотел умирать.

Дорсин постучал в дверь, и приглушенный голос Костена ответил ему, что можно войти.

- Как она? – он кивнул на спящую Ларию.

- Уже лучше. Она испугалась. – Костен взял Дорсина за локоть, и они вышли.

- Как ты думаешь, капитан знал?

- А не все ли равно, - покачал головой Дорсин, - сейчас мы должны держаться вместе.

- Я не очень верю ему. А, скорее, совсем не верю.

- Видишь ли, я склонен винить Керрано, но даже он ничего не сделает в этой ситуации.

- Слушай! – Костен взволнованно посмотрел на Дорсин, а ведь еще не поздно повернуть! Можно вернуться и забыть о сокровищах. Мы с Ларией и Анзо спрячемся в какой-нибудь стране, пока о нас не забудут. А вы будете жить так, как раньше. Ну, неужели, вам так нужны эти сокровища.

- Костен, - Дорсин положил руку на плечо парню, - уже поздно, капитан не стали бы начинать этого разговора, если бы у нас был запасной вариант.

- Но до шторма мы могли бы…

- Неужели ты не понял? Боги никогда не повторяют своих ошибок. С нами не произойдет та же история. Шторма не будет. Вспомни, сдвинулся ли корабль за последние несколько часов? – тон Дорсина был горьким.

- Значит? – глаза Костена так широко распахнулись, что в них, казалось, отразился весь Великий Океан.

- Да, мы уже в ловушке. И нам остается только делать то, что приказал капитан – ждать.

- Костен! – из каюты донесся слабый голос Ларии. Мужчины кинулись туда.

- А, Дорсин, и Вы здесь. Садитесь, мне уже лучше, - она приподнялась на постели.

- Не беспокойся, родная, Аллиос обещал, что он что-нибудь придумает.

- Я не беспокоюсь за себя. Только за вас и за… него, - она погладила свой живот.

- Нам не надо было садиться на этот корабль, - в гневе крикнул Костен. Он вскочил и начал мерять шагами маленькую каюту.

- Не говори так. У нас не было другого вариант. Если бы нас поймали смотрители, они убили бы нас, но не сразу. Мой ребенок успел бы родиться прежде, чем тебя или Анзо сожгли бы на костре. А потом и нас с ним. Аллиос был так добр, что разрешил нам попасть на этот корабль. Он никогда не рискнул бы жизнью ребенка, ты же тоже в это веришь! – Лария уговаривала Костена, как маленького ребенка.

- Она права, парень, пока у нас нет другого выхода. Мы должны ждать, - Дорсин тоже встал и успокоительно положил руку на плечо Костену, но тот нервно сбросил ее.

- Почему вы все так верите ему?

- А что, лучше не верить? – тихо спросила Лария. Костен взглянул в глаза жене, и понял, что она гораздо мудрее, чем он.

- Хорошо, любимая, я подожду. Ради тебя и него, - он прикоснулся рукой к животу Ларии, потом отдернул, словно боялся причинить боль, и резко вышел из каюты.

- Я тоже пойду, пожалуй. Как ты?

- Со мной все хорошо, можете не беспокоиться, - слабо улыбнулась Лария.

Когда все ушли, по лицу молодой женщины покатились слезы. Она плакала и старалась остановить себя, чтобы ребенок не почувствовал ее страха. Но рыдания шли откуда-то изнутри. И она уже не могла остановиться: слезы все капали и капали на сцепленные в молитве руки.

 

На столе у Дорсина было много разных вещей. Он любил книги, и поэтому всегда возил с собой несколько. Работа на современных кораблях позволяла ему воспользоваться свободным временем, а «Рабинно» был более чем прекрасно оснащен. Еще Дорсин любил рисовать, и потому частенько между страницами его книг лежали белые листы бумаги, на которых он запечатлевал свое настроение. Дорсин взял в руки последний рисунок и поднес его к свету. Неровный свет странным образом оттенил глубину прекрасных глаз нарисованной на листе женщины. Этот портрет он рисовал часто, но последний, пожалуй, был лучше всего.

Дорсину было уже сорок пять. Он немало помотался по свету. С того дня, как он вышел на свободу из тюрьмы, прошло немало лет. И тогда он дал себе зарок, что не вернется за решетку. В свои двадцать он был веселым гулякой, не прочь  выпить и приволокнуться за женщинами. Он был хорошо и выглядел старше своих лет. Его родители рано умерли, и потому он жил вольно. В двадцать три он попал в тюрьму, когда со своей компанией они ограбили какой-то магазин для богачей. Их поймали, судили, он отсидел пять лет. На свободу он вышел здоровым физически, ведь его уважали в тюрьме, но сломленным. Немало лет прошло прежде, чем он перестал быть волком среди людей. Прежде, чем из его глаз исчезло недоверие и напряжение. Он никого не подпускал к себе, женщины, которые владели его телом, никогда не овладевали его душой. В тридцать лет он впервые отправился в плавание, и лишь тогда понял, к чему он так долго шел все эти годы. Пространство Великого Океана, ветер, голубая чашка неба над головой – все это было для него символом свободы. И он заболел океаном. Один корабль сменялся другим, одна команда другой. Он везде показывал себя профессионалом. И каждый капитан, который уговаривал его плыть вместе с ним, говорил: «Ну что тебе терять, Дорсин? Тебе ведь все равно некуда идти, тебя никто не ждет, кроме Великого Океана». И Дорсин кивал и говорил, что Великий Океан станет его последним пристанищем, но это было не так.

Он всегда возвращался в один и тот же дом. Ему всегда открывала дверь одна и та же женщина. Вереница глупых и бесполезных романов давно уже прекратилась. Его любимая женщина, которая ждала его из каждого плавания, всегда сама открывала дверь, готовила еду, стелила постель и была с ним до зари. Он любил ее всегда. Дорсин вздохнул и провел пальцами по лбу нарисованной красавицы. Она всегда очаровывала всех мужчин, а он даже не ревновал ее, он был уверен: она его не предаст.

Ни одним словом она никогда не укорила его, когда он уходил в свои плавания. Ведь Дорсин рассказал ей обо всем, и о том, почему он заболел Океаном. Она желала ему добра, а потому без слез отпускала. Он не дал ей счастья, дома, детей. Только одно сплошное ожидание длиною в жизнь. Дорсин стукнул кулаком по стене. Сейчас он проклинал себя за это.

Листок с нарисованной женщиной медленно упал на стол. Дорсин сел за стол и положил перед собой белый лист бумаги. Всегда, когда ему было трудно, он находил успокоение в переплетении линий и создании с их помощью нового образа. Но сейчас он лишь бесцельно крутил в пальцах карандаш. Потом отложил его в сторону и взял ручку.

«Любимая моя. Вот и настал мой черед просить у тебя прощения…»

 

Прошло четыре дня с того рокового дня. Дорсин оказался прав: боги обманули их, и шторма не случилось. Это было бы их последним шансом вернуться, но они его не получили. «Рабинно» застыл, как будто застрял во льдах. Мотор заглох, никакие механизмы, которые могли бы сдвинуть корабль с места, не работали. Возникало ощущение, что вода сковала все, что могло бы сдвинуть корабль с места. Тимо и Анзо предложили вернуться на шлюпках, и Гос даже решил проверить этот метод, но никакая сила не смогла сдвинуть шлюпку в направлении к дому.

- У нас нет ни одного шанса вернуться обратно. На этой шлюпке ты сможешь лишь поплыть вперед, но кто знает, что тебя там ждет. Вряд ли, твой родной берег. Скорее, тот злополучный остров, или новая ловушка, - Кузнечик был прав, когда говорил это.

- Капитан совсем перестал выходить из каюты, - Ринат пытался отнести ему еду, но дверь не открылась. Аллиос лишь попросил оставить его и продолжать выполнять свою работу.

Жизнь шла своим чередом.

 

«…Ты помнишь тот день, когда ты впервые принесла мне свои стихи? Они были прекрасны. Я помню их наизусть и часто повторяю перед сном вместо молитвы. Ты всегда верила в меня, уговаривала рисовать. Я помню, что ты мечтала поселиться вместе со мной в горах на неделю, на месяц, на год. Чтобы ты писала стихи, а я рисовал пейзажи и твой портрет на фоне цветущих лугов. Сколько планов, бог мой, сколько планов! Ты часто просила меня сказать тебе, не слишком ли ты постарела. Я никогда не лгал тебе, не лгу и сейчас: ты молода. Я всегда представляю тебя бегущей по полю с венком полевых цветов на волосах…»

 

Аллиос сидел, глядя прямо перед собой. Сам черт сейчас не смог бы ничего разгадать в его сузившихся от беспрестанного напряжения глазах и сжатых до боли пальцах. Океан погрузился в ночь, но, наверняка, спали только мальчишки, загнанные за день Кузнечиком. Все остальные ждали.

- Капитан, я могу войти? – в дверь настойчиво постучали.

- Оставьте меня сейчас. Идите спать! – резко сказал Аллиос.

- Это Димит, прошу Вас, позвольте мне войти.

Аллиос встал и открыл дверь.

- Что Вам нужно?

- Я хотел сказать… - он помолчал, - послушайте меня.

Он нервно прошел вглубь каюты. Аллиос закрыл за ним дверь и снова сел.

- Я много думал после того дня. Мне уже пятьдесят. Я плохой моряк, у меня нет ни детей, ни жены, ни родителей. Я совершенно ни к чему не пригоден. Ведь меня на корабль привело малодушие: испугался двойственности, которую во мне поселила моя вера. Никак не мог упорядочить свои чувства. Это, знаете ли, признак слабого человека, - Димит волновался, и оттого говорил резко, - и вот я подумал, что… на нашем корабле находится беременная женщина. И дети. И столько сильных здоровых мужчин.

- Димит… - Аллиос смотрел ему прямо в глаза.

- Убейте меня, - просто ответил Димит, резко сняв очки, - я никому не нужен. Может быть я хороший врач, но вот Ринат, он тоже прекрасный врачеватель. Он многое знает и сумеет при случае помочь ком-нибудь. Он моложе меня и сильнее. И его наверняка кто-то ждет. Капитан, скажите всем, что я добровольно предлагаю вам свою жизнь. Я даже… почти не боюсь.

- Димит, - Аллиос подошел к нему и взял за руку, - твоя жертва будет напрасной. Ты сильный человек, если можешь пойти на смерть ради других. Но я прошу тебя дать мне время. Мой срок еще не вышел. Я хочу тебе кое-что сказать, но прошу тебя оставить этот разговор только между нами.

- Естественно, - Димит снова водрузил очки, - я слушаю.

- Твоя помощь может мне понадобиться. Очень. И если ты дашь слово выдержать это испытание, мы вернемся. Все. Веришь?

- Верю, - искренне ответил Димит.

Они немного помолчали.

- Но, как врач, хочу Вам сказать, что если Вы не начнете питаться, мы не вернемся точно, потому что естественная смерть на борту, кажется, тоже лишает шансов на успех, - в нем заговорил врач, и Аллиос не мог не улыбнуться на этот истинно докторский тон.

- Я обещаю тебе не умереть с голоду. А теперь иди. И никому ни слова, договорились?

- Я уже пообещал Вам это.

Когда за Димитом закрылась дверь, вымученная улыбка сползла с лица Аллиоса.

 

Время шло очень медленно. Говорят, есть такая пытка: каплями воды. Точно так же каждая секунда била по всем членам команды «Рабинно», заставляя их корчиться в муках ожидания. Аллиос по-прежнему не выходил из каюты. Димит сумел заставить его съесть немного пищи. Мальчишки продолжали жить, как ни в чем не бывало, еще больше привязавшись к гиганту Кузнечику. Димит объяснял Ринату тайны лечения различных заболеваний. Все приспосабливались к сложившейся ситуации. Но все больше они стали замечать, как редко они смотрели друг другу в глаза. Каждый боялся, что мысль убить кого-нибудь, закрадется ему в голову, как боялся, что эта же мысль посетит кого-то другого из команды. Они меньше стали разговаривать, все чаще закрывались в каютах, все тише говорили. Страх поселился в каждом, и это начинало сводить с ума.

 

«А тот день, когда мы выбирали твое свадебное платье. Как жаль, что ты его так и не надела. Это я виноват, что не настоял на свадьбе. Прости меня, тысячу раз прости. Ты была безумно хороша. Тебе идет любой цвет. Особенно то светлое розовое платье, которое ты сшила на нашу первую годовщину встречи. Я мечтаю увидеть тебя в нем...»

 

- Мы умрем! Погибнем здесь! Никто из нас не вернется!

На корабле раздавались крики. Дорсин вскочил с постели и успел увидеть краем глаза время: было пять утра.

- Умрем! Черт возьми, умрем!

Он выбежал из каюты.

Посреди коридора на полу лежал, скорчившись, Гос. Его крики разносились по всему кораблю. Даже Аллиос вышел из своей каюты.

Рос бросился к брату, но тот вскочил на ноги и выхватил нож.

- Не подходи ко мне! Ты тоже хочешь меня убить! Ты как все!

- Он сошел с ума! – Керрано вытащил пистолет.

- Только попробуй, и я буду убийцей, можешь мне поверить, - Рос свирепо посмотрел на Керрано.

- У него сумасшествие. Немудрено. Странно еще, что он так долго держался, - Димит подозвал к себе Рината, - я сейчас его отвлеку, а вы вместе с Росом должны его схватить, пока он не убил себя.

- Эй, Гос, успокойся, - Димит сделал несколько шажков вперед. Его тон вдруг стал стальным, и Кузнечик удивленно посмотрел на всегда застенчивого Димита, - Гос, я ведь обещал тебе, что все будет хорошо. Помнишь, как я свалился с мачты, ты тогда вступился за меня. Я прошу тебя, доверяй мне.

- Ты тоже хочешь убить меня! – закричал Гос, снова хватаясь за нож. Из его рта пошла пена.

- Нет, никто уже никого не должен убивать. Завтра мы поплывем домой.

- Я не верю тебе, - успел закричать Гос, когда его брат и Ринат свалили его и связали.

- Теперь отнесите его в ту каюту, в которой он жил. И уберите все предметы, которыми он может причинить себе вред.

Когда его отнесли, и крики немного поутихли, Димит достал аптечку и принялся готовить успокаивающее. Аллиос наблюдал за всем, словно во сне. Потом он развернулся и уже готов был снова уйти к себе, но голос Кузнечика его остановил.

- Капитан, ты видишь, что происходит? Твое время выходит. Сделай что-нибудь.

Аллиос остановился на мгновение, но, так и не развернувшись, ушел к себе.

 

«Дорогая моя, я вдруг вспомнил, как мы катались на санях. Была такая снежная зима, что снег был даже внутри нас. Но нам с тобой не было холодно. Ты была такая румяная, веселая. Я сдувал с тебя холодные снежинки, а ты смеялась и говорила, что тебе щекотно…»

 

Крики Госа утихали только по ночам. От успокаивающего средства, данного Димитом, он крепко спал ночами. Но на дни его действия не хватало. Димит не хотел, чтобы Гос стал наркоманом, а потому не стал давать ему большую дозу. Лария и мальчишки не могли выносить криков Госа. Рос несколько раз пытался поговорить с братом, но тот уже никого не узнавал. Все это медленно сводило с ума всех остальных. Внезапная болезнь всегда веселого и беззаботного Госа была тем более страшной. Все притихли, и даже усилия Кузнечика уже не приносили плодов. Ожидание становилось все более томительным.

 

- Лария, я принял решение.

- Я знаю его, мой милый.

Костен присел на кровать к жене. В последнее время ей становилось все тяжелее вставать с кровати. Да и сама она, чтобы не слышать криков Госа, оставалась в каюте.

- Это ради сына, ради тебя, ради Анзо и Тимо, понимаешь!

- Нет, даже не думай об этом…

- Я должен. Никто из них не должен умирать за моего сына. Понимаешь, никто и не станет. Лария, милая, ты должна понимать, что никто не пойдет на смерть добровольно, это слишком страшно. Все они ждут, когда кто-нибудь первый решится на это. Пусть это буду я. Лишь бы ты и он остались живы.

- Ты должен верить Аллиосу…

- Я устал верить, понимаешь, устал. К черту все эти ожидания и веры! Он ничего не придумает. Если боги так хотят получить чью-то жизнь, пусть получат мою. Я ничем не лучше многих.

- Костен, дорогой, - Лария обняла его, - я знаю, что у нас нет другого выхода. И я тоже очень хочу, чтобы мой ребенок жил. Но я сердцем чувствую, что нам надо подождать.

Она плакала, и чувствовала, что ребенок внутри нее тоже плачет. Она поспешно утерла слезы.

- Давай не будем гневить судьбу. Аллиос все равно откажется убить тебя. Он, скорее сам примет смерть, чем убьет кого-то. Но я буду ждать. И если ты, мой муж, сильный человек, ты тоже будешь ждать. Ради меня и нашего ребенка. Ради мальчишек. Ради всех, слышишь, - она старалась говорить гневно, чтобы сдержать слезы.

Лария обняла мужа и он, стиснув зубы, уткнулся ей в плечо.

 

- Костен.

- А, что? Тихо, Лария спит. А, это ты, Кузнечик. Что случилось?

- Тебя зовет капитан.

- Капитан? Что ему нужно.

- Не задавай вопросов, едят тебя акулы!

- Сейчас приду, минуточку!

- Он зовет тебя вместе с Ларией. И побыстрее…

 

«…А этажом выше жил тот странный старик, который очень любил флейту, помнишь? Он часами мог играть на ней, и ты иногда плакала, слушая его. А твоего брата это жутко раздражало. Он даже грозился подняться и надавать по шее старику, но, конечно, он не сделал бы этого. Он ведь такой добрый. Как и ты. Ты – самое доброе воспоминание из моей жизни. Прости меня…»

 

- Эй, Керрано, поди сюда! – Кузнечик был угрюм и зол, и Керрано поспешил подчиниться.

- Что ты вчера вынюхивал ночью на палубе?

- Гулял. Как и ты с Костеном и Ларией. Вы ходили к капитану?

- Не твое собачье дело! Еще раз я увижу, как ты рыщешь, головой поплатишься.

- Напугал! – Керрано, - нервно рассмеялся, - Лария не позволит тебе меня убить, она слишком святая. А убийство на корабле, это убийство всей команды. Ты ведь знаешь это.

- Керрано, я могу сделать так, что ты будешь всю жизнь жить и мучиться, - Кузнечик это сказал так равнодушно, что кровь застыла в жилах, - пошел вон!

Помощник капитана счел за лучшее убраться. Но через несколько часов он уже стоял перед Ринатом.

- У нас ведь есть человек, которого можно убить! Гос сошел с ума, он страдает, и самое гуманное, что мы можем сделать, это убить его! – Глаза Керрано были полны ярости.

- Мне кажется, это начинаешь сходить с ума, - Ринат отвернулся от него.

- Если бы ты сумел выбраться из того ада, ты бы сейчас не раздумывал!

- Керрано, я знаю, как тебе плохо! Но ты говоришь чушь. Рос убьет тебя гораздо раньше, чем ты поднимешь руку на его брата. Поверь мне. Тебе лучше забыть об этой идее. Иди, займись лучше делом.

 

Прошло почти пять недель, когда капитан снова собрал всех в каюте для совещания.

- Я обещал вам, что найду выход. Но сегодня я не смогу вам сообщить точно, что делать. Я снова попрошу вас подождать.

Аллиос был бледен,  в его глазах горел лихорадочный блеск.

- Ждать? Сколько можно ждать? – Рос был вне  себя от злости. Его брат никак не приходил в себя.

- Сегодня ночью мы вместе с Костеном, Ларией и Димитом отплываем на шлюпке к острову. Старшим я назначаю Дорсина. Когда мы вернемся, я вам обещаю, что все будет кончено, и мы вернемся домой не с пустыми руками.

- Не верьте ему! Он сбежит вместе с сокровищами! – закричал Керрано.

- Где гарантии, что ты не бросишь нас? – Ринат был спокоен, и, казалось, он спрашивает за всех.

- Мое слово.

На несколько минут воцарилась тишина, и каждый явственно увидел весы, на чашу которых капитан положил свое слово против смерти всех членов команды «Рабинно».

- Хорошо. Рос, приготовь шлюпку. Мальчишки, марш на кухню, уложите продукты, - Кузнечик хлопнул Дорсина по плечу, - принимай капитанство.

 

Ночь завладела Великим Океаном очень быстро. Шлюпка была готова, еда собрана. Мужчины осторожно спустили в шлюпку Ларию, уселись сами, и очень скоро она скрылась из виду.

- Где Флиб? – спросил Кузнечик у Тимо.

- Утешает Анзо. Флиб очень умный, он не похож на остальных птиц. Анзо даже разговаривал с ним. А теперь он очень боится за сестру.

- Не надо бояться, ведь с ней Костен, - сказал Дорсин.

- Я пойду к нему, ладно? – Тимо убежал.

Дорсин и Кузнечик остались одни.

Через несколько часов «Рабинно» снова погрузился в ожидание, но теперь уже более мучительное, чем раньше. Ведь к нему примешивался страх за ушедших в темноту ночи.

 

- Сколько еще плыть?

- Мы уже почти на месте.

- Аллиос, ты уверен, что правильно поступил?

- Это был единственный выход, верь мне, доктор.

Остров предстал перед ними глыбой камней. Злобный, словно ощетинившийся против людей, он встретил их холодным ветром.

- Укройте Ларию.

Здесь им предстояло провести несколько дней. Костен не находил себе места. В тысячный раз он ругал себя за все, но сейчас он даже представить себе не мог другого выхода. А потому, стискивал зубы и молился.

- Зачем ты молишься? – усмехаясь, спросил однажды Димит, - сами боги загнали нас сюда, устроили эту игру. А ты просишь у них помощи?

- Нет. Лария когда-то научила меня верить в своего собственного бога. Он не карает. Это мой друг, мой бог. Он живет в небесах, и  старается мне помочь. И он никогда бы не подверг мою семью этим испытаниям. Он другой.

Димит хотел было возразить, но вовремя понял, что в данной ситуации важно верить хоть во что-то. Сам он, с того дня, стал верить только в свои силы.

 

«Рабинно» затаился. Даже неугомонный Флиб все чаще молчал и сидел на плече то у одного, то у другого из мальчишек. Каждый ловил себя на мысли, что их могут бросить, и что своя жизнь дороже, чем других. Но надо ждать.

 

- Скоро уже, как ты думаешь? – Аллиос грел замерзшие руки, ведь все теплое отдали Ларии.

- Думаю, завтра-послезавтра. Продержимся? – врач озабоченно оглядел капитана.

- Конечно, Димит, - он постарался улыбнуться, но вышел оскал.

- Капитан, ей нужно молоко, - Костен старательно ухаживал за женой.

- Возьми там в сумке! – Аллиос снова повернулся к Димиту, - Следи тщательнее, доктор, все в твоих руках.

 

Госу становилось лучше. Настал день, когда Рос, безумно боясь, выпустил его из каюты. Похудевший, еле держащийся на ногах, брат сделал несколько шагов.

- Гос, мы тебя не будем больше дразнить, честное слово, - Анзо подошел к нему и опустил глаза.

Гос взглянул на брата и улыбнулся.

- Да ладно, парни, - его слегка пошатнуло, и все тут же бросились к нему.

- Все в порядке? – озабоченно спросил Ринат.

- Давай задание, капитан, - почти также весело как прежде, сказал Гос Дорсину.

- Ну, принимай вахту тогда, - Дорсин осторожно хлопнул его по плечу, - только вместе с братом, чтобы не упал за борт.

Кажется, люди на корабле начали привыкать. Даже Керрано успел успокоиться и сдружиться с Кузнечиком. Ожидание смерти стало таким же привычным, как еда или гигиенические процедуры. Жить в постоянном страхе невозможно, и мужчины понемногу начинали разговаривать друг с другом, проводить больше времени в общей каюте. Кузнечик снова взялся за мальчишек. Шел шестой день ожидания капитана и всех, кто уплыл с ним.

 

 

 

- Костен!

- Что, родная?

- Начинается!

- Димит, Аллиос! Скорее!

Все было давно готово к появлению малыша. Димит советовал роженице, как дышать, а Аллиос подавал инструменты. И очень скоро раздался первый крик сына Ларии и Костена.

 

- Дорсин! Я снова схожу с ума! – Гос посмотрел на небо.

- Что случилось? – Рос взволнованно подбежал к брату.

- Ветер! Чтоб меня взорвали, ветер!

- Ветер!

Легкий ветерок понемногу начал наполнять паруса, обвевать лица моряков, сдувать легкие предметы. Ветер, долгожданный ветер, наконец-то, уступил мольбам отчаявшихся людей.

 

- Мы должны плыть? – Анзо был готов броситься в драку, - но как же Лария?

- Не беспокойся, Анзо, мы обязательно дождемся твою сестру.

 

Прошло три дня, но шлюпка не возвращалась. И теперь каждый с нетерпением ждал дня, когда они могут вернуться домой. После страшного ожидания никто не смел высказать вслух мысль о том, чтобы вернуться домой без уплывших на шлюпке. Но, видят боги, она не раз посещала головы измученных людей. Такова природа человека, он жесток.

 

- Дорсин, шлюпка! – Керрано снова поднял к глазам бинокль, - наконец-то. Так, вижу Ларию, Костена…, всех вижу. Бог мой, неужели мы сможем вернуться домой!

Дорсин, с замирающим сердцем, завел механизмы «Рабинно», и они заработали без перебоев. Неужели, боги простили их? Ну, неважно. Главное, что Лария родила здоровенького сына. Все живы и здоровы. Можно даже простить Керрано за тот кошмар, который им достался. Ведь, в конце концов, каждый получил-таки свою долю сокровищ Годде. Там были и драгоценности, и деньги, и слитки, и украшения. Этого хватит на четыре поколения вперед.

 

- Я долгое время пытался найти ключ к сокровищам Годде. Мне повезло, я раздобыл информацию о том,  как можно обойти запрет богов. Для этого нужно было прикоснуться к сокровищам рукой малыша, родившегося только что. Ведь он безгрешен. Ему пока не за что отвечать перед ними. Лария неспроста пришла к нам. И когда она узнала, то не была против. Она могла погибнуть. Мы могли не доплыть, или ребенок мог не выдержать таких испытаний, но Лария рискнула и спасла всех нас, - Аллиос рассказывал все, что долгое время копил в себе, - В эти страшные месяцы многие из вас приходили ко мне с желанием отдать свою жизнь. Каждый из вас знает, кто это был. И я отдал бы жизнь, если бы не вышло обойти запрет. Но я верил. Нужно было только дождаться родов Ларии, и чтобы ребенок родился живым. Я ничего не говорил, чтобы не давать вам всем слепой надежды. Оттого, что она не сбывается, сходишь с ума еще быстрее. Я виноват.

У нас впереди еще три часа до порта. Я расскажу вам все.

Мой брат был на том корабле, что шел за сокровищами до нас. Мы жили тогда в государстве на озере Сентор.

- Ну да, нательный знак! Это знак касты Заозерья! – воскликнул Дорсин.

- Верно, - улыбнулся Аллиос, - я сам не состоял в касте, но такой знак был у моего брата. И он погиб. Тогда я сделал себе точно такой же и поклялся выполнить то, что он не смог. У нас  ним была общая причина, по которой мы пошли за сокровищами. Он хотел вылечить нашу мать, но не успел – она умерла, прежде чем мы узнали о его гибели. Хорошо, что так случилось. После этого мне, по иронии судьбы, досталось наследство какого-то богатого родственничка. Я сошел с ума, когда узнал об этом. Ведь моя мать умерла, брат погиб. А тут на меня сваливаются деньги, из-за которых произошли беды всей моей семьи. Я закрылся дома и пил три недели. Тогда я и принял это решение. Рабинна – так звали мою мать. Я лишь немного изменил это имя.

Память о брате не давала мне покоя. Мне совсем не нужны были эти сокровища. Я был слишком зол на судьбу, и решил перехитрить богов, ведь этого не смог сделать мой брат.

Я пошел вслед за ним. И в тот день я ждал именно Керрано. Мне указали на тебя. Я ждал, когда ты покажешь мне перстень. И ты клюнул. Я взял тебя с собой, чтобы отомстить, но все уже в прошлом. Ты возьмешь свою долю и можешь быть свободен. За эти деньги каждый из вас сможет сделать то, что мечтал. Костен выкупит свободу своей семьи, а мальчишки уедут учиться. Но я отошел от темы.

О Кузнечике я много слышал от своих друзей. Ты тогда был великим борцом, когда началась война, ты прятал у себя раненных, чтобы их не добивали. Мои друзья успели повоевать. Я был рад, что нашел тебя, Кузнечик. И очень надеялся, что ты не откажешь мне. Я не ошибся.

Когда я узнал, что Димит врач, то был несказанно счастлив. Ведь я сам не смог бы принять роды у Ларии. Мне было очень страшно за малыша. Но Димит был просто великолепен. Он тоже спаситель для всех нас.

В течение всех этих месяцев я сходил с ума вместе с вами. Боялся, что не выдержу, и на нашем корабле произойдет смерть. Я держал себя  в руках из последних сил. Ты был прав, Гос, когда сказал, что Лария – святая. Она спасла нас всех. Тогда ночью Дорсин получил от меня указание ждать ветра. Ему я тоже ничего не объяснил. Он просто поверил мне, и я знал, что он обязательно дождется нас.

- Капитан, порт близко!

- Отлично, - Аллиос поднялся, - я думаю, я все объяснил вам?

- Подожди, - с места поднялся Рос и подошел к капитану вплотную.

Никто не успел даже двинуться с места, как Рос сильно ударил Аллиоса по лицу. Кузнечик было двинулся на Роса, но капитан знаком остановил его. Лария прижала руки к губам, чтобы остановить крик. Все молчали. Аллиос несколько секунд пристально смотрел в глаза Росу, отер кровь с щеки, а после вышел.

Остаток плавания прошел в полном молчании.

Сходя, Аллиос остановил Рината.

- Ты обещал мне рассказать о своей стране, Ринат.

- Извини, капитан, как-нибудь в другой раз.

Аллиос молча пропустил Рината вперед себя. Чужеземец ушел, не оборачиваясь.

 

- Что ты будешь делать теперь, капитан? Прошло уже несколько дней, а ты все еще не покинул корабль. Все довольны. Братья купят свой корабль, семья Костена получила свободу. Ты ведь слышал, что они внесли хорошие деньги, и уже уехали туда, где их никто не тронет. Кстати, Тимо они забрали с собой. Даже Флиб обрел семью вместе с мальчишками. Ринат, кажется, остался в городе. Димит открыл свою клинику, вот уж кто действительно доволен жизнью. Керрано сбежал. Надеюсь, он не вздумает тебе мстить. Зря ты его отпустил. Ну да, ладно.

- А ты, Дорсин? – Аллиос снял со стены фотографию черноволосой элегантной женщины с пронзительным взглядом, - что ты делал все эти месяцы?

- Писал письма любимой женщине. Вспоминал день за днем. Не упускал ни одной минуты из нашей с ней жизни. Я возвращался в каждый миг, прожитый с ней.

- Но ведь они бы не дошли до нее, если бы мы погибли, - Аллиос удивленно посмотрел на Дорсина.

- Они бы не дошли в любом случае, - горько улыбнулся Дорсин, - Она давно умерла.

- И что теперь? – сменил тему Аллиос.

- Наймусь в новую команду. Я раб Океана, капитан, увы, раб.

- А я вернусь на родину. Рос так и не простил меня, верно? И Ринат, - Аллиос отвернулся и долго смотрел на портрет женщины в черном, - Никто не простил, даже я сам… себя не простил.

Дорсин промолчал.

 

Эпилог

 

Из газеты:

«Вчера в собственной квартире покончил жизнь самоубийством  капитан Аллиос, сын известной в городе баронессы, скончавшейся от рака несколько лет назад. Как видно, несчастья преследуют эту семью: сначала умерла мать, затем пропал без вести старший сын, отправившийся за сокровищами, чтобы оплатить дорогостоящее лечение матери. И вот теперь младший сын Аллиос сводит счеты с жизнью, используя свой собственный пистолет. В последнее время он часто бывал один. После того, как он стал знаменитым, оттого, что добыл сокровища Годде, его жизнь не стала шикарной. Напротив, он стал затворником. Женщина, бывшая его фавориткой на протяжении многих лет, имя которой мы так и не смогли узнать, исчезла вскоре после того, как он вернулся. Она появилась лишь на похоронах, прибыв туда прямо с корабля. После похорон она также удалилась, не сказав ни слова.

Сокровища Годде долгое время были лишь легендой, и получение такого несметного богатства принесло популярность всем членам команды. Однако они все отказались рассказывать о плавании. Что там произошло: трагедия, убийство? Что скрывает команда?

Удивительно, но факт: доли добытых  им сокровищ Годде никто не может обнаружить. Корабль под названием «Рабинно» - вот все, что было у капитана. Кстати, на него оказалась дарственная на имя некоего Кузанно, по прозвищу Кузнечик. У самого же Аллиоса  не оказалось счетов  в банках, а драгоценности и слитки исчезли без следа. Успел ли перед смертью капитан Аллиос их спрятать, перевести на счет свой загадочной возлюбленной, или же это новая загадка сокровищ Годде?»

 

 

 

 

 

 

26 November 2009

Немного об авторе:

... Подробнее

 Комментарии

Комментариев нет