Что-то с памятью моей стало, все что было не со мной- помню…

                                                                                    Чем дальше пора юности далекой, тем яснее осознаешь невозвратность мгновений, теперь  согревающих душу воспоминаниями,невозвратность того, что хотелось бы вернуть. Того, чем дорожил, но потерял. И с годами боль душевных потерь и невозвратных утрат не уменьшается.Наоборот... Чувство знакомое многим,если не всем. Это может быть и сожаление о своих  нереализованных планах, и страдания от неразделенной,или безысходной  любви к кому то,или чему то; конечно же и боль утраты близкого человека. А чаще и все вместе-этакий конгломерат отрывков жизни,весточка из прошлого. Скорее всего и в гораздо большем количестве в нем замешано того о чем сожалеем,но предпочитаем не говорить ни с кем об этом; о том в чем и себе сознаться трудно. Но душа болит, болит то душа, пусть и не виноват ты ни в чем...У меня болит душа о другом.Думаю интригу рассказу уже придал,начну пожалуй.

                                                                             С уходом из жизни близких и далеких мне родственников, стал ощущать, что рвутся родственные связи.Умер двоюродный брат мамин и группа родственников,живых родственников словно исчезла вместе с ним.Не писем,ни звонков тебе... А корни родственных отношений уже моего поколения без знания их прошлого, ох как не крепки. Может так случиться, что и разорваны напрочь.Всего то и делов,казалось бы -родословные же есть,там все про всех рассказано.

                                                                                         Только нет их и не было,видимо ни у кого,вот ведь незадача какая.

И пока наши родители,а у кого-то дедушки с бабушками живы, еще не поздно их порасспросить обо всем.
                                                                                  -Может и не все еще потеряно?-спрашиваю себя и Вас,читающих... Дай- то Бог...

                                                                            Революция 1917 года со сменой государственного строя правления, сделав всех равными, разделила надолго людей на 2 лагеря:-пролетариев и "из бывших,богатых".По моему видению из "бывших" вынуждены были замолчать сразу же,чтобы выжить...и они замолчали. Гражданская война, коллективизация, голодный 1933 год. Сталинские репрессии. Великая Отечественная война. Послевоенная разруха. Тоталитарный режим с железным занавесом, после краткосрочной Хрущевской оттепели заставил,казалось на века, замолчать всех.

                                                                                                  Причин молчания много:богатые,или раскулаченные,белогвардейцы ,власовцы,полицаи,враги народа,депортированные немцы,татары,или народы других национальностей; можно перечислять дольше и поподробнее. Мысль одна- молчали 3 поколения людей, наших прадедов и дедов. По привычке молчали и родители. Молчим и мы.

                                                                               -О каких родословных, о каких корнях можно было говорить тогда:- напомните о моем же сожалении Вы?

                                                                              -Разве можно было, что-то сохранить? Молчали то во благо своих же детей и внуков. Да согласен. Но я,Вы,все вместе-мы -то, почему не расспрашивали их о нашем прошлом? Просто в силу детского любопытства…могли ведь…

                                                                 Не понимая, или не желая узнать их тайн и секретов, мы теперешние в неоплатном долгу перед ними за свою не любознательность.И уж родословные восстановить свои просто обязаны... Тревога,что можем не успеть больше всего гложет мою душу,а надежда подвигнула меня, пусть и корявым слогом начать эту историю...

Ведь без корней человек подобен перекати –поле,бурьяну который ветер будет носить по земле, только ветер…

                                                                      Еще в детстве я понял, что у меня есть троюродные братья и сестры- немцы по бабушкиной линии. В совхозе, где мы жили была немецкая улица на которой жила семья ее сестры Кати. А позже из Сибири переехал и бабы Катин сын Иван со своей семьей,а значит и моими братьями и сестрами.Веселее жить стало мне. А в Алма-Аты жила баба Лиза. В детстве я несколько раз гостил у нее и многочисленных  ее и нашихродственников по немецкой линии, а потом неоднократно бывал в гостях,когда учился там в пожарно-техническом училище МВД СССР.

                                                                                    Ну есть родственники немцы и слава богу. Даже льстило мне в школе, что приходили друзья немецкий учить. Бабушка моя, Маруся переведет нам текст,а мы и рады скорее свалить со двора...

                                                                                     Где то может в году так 83 узнал я,что все родственники по немецкой линии были сосланы в Сибирь. Было странно это слышать,но немного успокаивало то,что нашу семью не коснулось это, мы то русские по деду... Да дядя Ваня всегда говорил,что хоть у него жена и русская,но дети немцы,не то ,что я из-за русского папки.
                                                                                       О дяде Ване мой отец всегда отзывался, как о беспартийном коммунисте. Таких мол честных нет теперь.

                                                                    Помню его рассказ о том, как во время пахоты зяби он, тогдашний выпускник училища механизаторов, потерял какую-то деталь от трактора.Виноватым себя не чувствовал,но дядя Ваня заставил ночью с фонарем летучая мышь искать ее. На рассвете нашел там же, где стоял трактор.

                                                                                  -И ты бы дядя Иван на меня заявил?-спросил отец.

                                                                           -Да, утром бы вызвал белошубников(сотрудник НКВД )-парировал тот беззлобно,но твердо.

                                                                                 Почему этот рассказ не вызвал тогда у меня никаких предположений-подозрений? Не знаю. Лишь только в 1986 году, когда старший лейтенант, назову его Рюрих принес рапорт на увольнение из органов внутренних дел наступило частичное прозрение,скорее росток его появился  в ходе  недолгой беседы,когда я его пытался разговорить:

                                                                            - В чем же причина увольнения?Служба не нравится,или наговорили вредители-родители,что лучше на гражданке.

                                                                 Короче я его и так и сяк пытаю. Молчит, как рыба об лед.

                                                                  -Уж не в Германию ли лыжи навострил?

                                                                    -Да. А Вы не собираетесь?

                                                                    -Да ты, что я же русский.

                                                                            -Какой же Вы русский,если сами

  же говорили,что бабушка у Вас -немка,да и отчество-Альбертыч у Вас...-так с уважением намекнул мне подчиненный,посеяв то самое семя сомнения,или скорее  прозрения.

                                                                        На другой день газету приносит почитать,но с возвратом. Наверно общество «Возрождение» выделило, не помню. Прочитал 2 вкладки из 4-х страниц через слово и понял, что всех немцев депортировали с насиженных мест не взирая на заслуги и должности. В основном ссылали, нет переселяли в Сибирь, Казахстан и другие отдаленные места с тяжелыми для жизни климатическими условиями. Вскользь и про чеченцев, ингушей, татар и еще с десяток народностей упоминалось. Люди разных национальностей в одночасье попали в разряд неблагонадежных. Стыд то какой!И я среди них...

                                                                               В первый же выходной ,которы ждал с неописуемым нетерпением к родителям приехал со всей своей семьей правду, какая бы не была она, но узнать. С порога вопрос:

                                                                           - Вас тоже выселяли? Всплеск рук бабушки, закрывшей ими лицо и слова, на немецком вперемежку с русскими, убивающие надежду: 

                                                                             - Донер Ветер ногомоль, майн гот, майне клейне киндер, зачем тебе это знать, зачем?- и взгляд сожаления и боли. С тех пор я, что нибудь да выспрошу, про, что нибудь да расскажет бабушка, отец слово вставит, мама подправит, пусть и русская, но память получше, да и ее видение событий нейтральное, мне казалось тогда не менее ценным.

                                                                                     Часто тогда я бабульке говорил, что книгу напишу про то время. Да не сдержал слово, каюсь. А может не время было. Таланта, дара писать то нет. Лишь теперь, когда душа требует и спрашивает:- А кто ты? Какого рода племени? Кем были твои предки и почему не интересовался тогда, когда было у кого расспросить? Почему даже сейчас не пытаешься это сделать?

Да и сам понимаю- надо это знать. Ведь даже в самом диком племени всегда знали предков до 12 колена, чтили и чтят ушедших в мир иной. Друзья казахи помнят родственников до 7 колена. Заучивать приходилось с детства, даже читать, писать не научились еще, а бабушки и дедушки рассказывали им уже тогда про родственные связи, как будто боялись не успеть передать эти знания при жизни. А я взрослый и уже поседевший мужик разве не смогу хоть частичку того знания восстановить? Лишь бы только не, как дань моде составить родословную, а именно восстановить, возродить рвущиеся корни между прошлым и будущим, потому, что это нужно и мне и моим дочкам. Вот с такими противоречивыми чувствами и начинаю свой рассказ про нее и про себя.

                                                                                        -  Жили мы в Саратовском немецком автономном округе. Хорошо жили. Наши предки сюда переехали в 1863 году, здесь и осели. Выучили русский язык, но и свой не забывали. Конечно говор изменился, но незначительно. Веру в бога тоже сохранили. Были и католики и лютеране. Обычаи свои соблюдали, но и к обычаям и вере местного населения относились с почтением. Дружно жили, даже смешанные браки бывали.

                                                                                        - Я вот за русского вышла,- не без гордости говорила Мария Филипповна.

                                                                                       - Как то умудрилась убавить себе годы, чтобы не платить налог за бездетность,- слышали мы  не раз от отца, во всяком случае в свидетельстве о рождении стоял 1907 год рождения. Не столь важно, сослали уж точно не за это…

                                                                                     -Отец и мать с утра и до позднего вечера занимались своим хозяйством и нас детей к этому приучали,- рассказывала она мне и раньше. Ни свет ни заря поднимала мама нас с сестрами Лизой и Катей. Брата Филиппа поднимал и брал с собой отец сам. Уважительное отношение к мужчинам, а тем более к старшим привили нам с детства.

Если ленились и не вставали вовремя сестры, в надежде понежиться в постели, то отец мог и вожжами приложиться. Работников нанимали только на сбор арбузов и уборку урожая зерна, скирдование соломы. По тем временам земли у них было много.

-Себя я помню лет с пяти,- говорит и поправляет очки приподнятые на лоб поверх косынки, а может проверяет здесь ли они. Сколько себя помню, говоря о хорошей памяти могла подолгу их искать, забыв о том, что они на лбу притулились поверх косынки или скрученной марлевой повязки. Затянет потуже, спасаясь от головной боли. И ведь помогало. А может внушала себе. Впечатлительная была очень.

Отец привез, как то две энциклопедии медицинских, так стоит ей заболеть уже ищет методы лечения болезни. Всеми болезнями, описанными там и переболела наверно. Несколько раз прятал книги эти во время своих наездов, жалея ее.

-Не делал бы ты этого, сынок,- попросила, как то мама,- обижается она сильно на тебя. А как найдет ей и легче становится.

Сейчас бы не сделал, а тогда…Казалось вечно будет рядом моя бабушка…

-До 4- го класса мы в сельской школе проучились, потом в соседнее село ходили. Там семилетка была,- помню ее рассказ о своей жизни. И еще о том, как с мамой своей они оставляли кусты паслена на бахче, а отец все норовил их выполоть:- Сорняк развели. Может, понимая их и оставлял, а может и не усмотрит когда. Любила паслен очень. Я всегда, зная это рвал ей и привозил ягоды паслена, когда она, состарившись перестала ездить на дачу. А какие вареники вкусные с пасленом получались. Только брызг много, когда неудачно надкусишь…

Ну да ладно. Со слов бабушки революцию встретили с пониманием. С красными флагами по улице ходили. Женщины про эмансипацию заговорили. Ждали перемен. К коллективизации отнеслись отрицательно, да и жалко свой скот было отдавать. Брат отца успел эмигрировать в Канаду. Потом присылал несколько раз доллары. Отца вызывали в НКВД и после проработки он от тех денег отказывался, даже в голодный год. А, как то на вопрос брата в письме, чем помочь его семье?- попросил больше не присылать ничего. Постепенно связь прервалась. Продолжу про колхоз рассказ:-

Почти всей семьей ходили посмотреть на похудевших враз своих буренок и лошадей, отданных в колхоз. А, когда доводилось кому по работе свою лошадь запрячь, ни хворостиной ни кнутом, тем более свою животину не стегали.

Быстро время летело и попривыкли к новому строю. Жили то все средне, поэтому и выслали в соседнюю деревню в такой же почти дом, как середняков. Кулаков даже только на 20 км высылали, некуда дальше, наверно было. А может автономия не позволяла. Скорее всего не было саботажников и вредителей тогда в их селах. Не знаю, а проверять нет смысла. А бедных в их селе не было. Бабушка всегда говорила:- Плохо живут только ленивые. И сама всегда была в движении, даже в 93 года кушать нам варила, стряпала булочки, пирог- кухо и кребли. Чего только не стряпала она.

Техникум закончила и стала преподавать русский язык в школе. Сестры тоже выучились, работали и замужем были уже. Она же замуж вышла поздно.

Когда встретила Семена Трофимовича, ей под 30 лет было. Работал бухгалтером.

Первый сын умер в детстве, отец мой родился уже перед войной в 1938 году. Знаю, что родители мужа очень любили внука. Никто не стеснялся своей национальности. Жили хорошо и ждали получения квартиры. Времени на счастливую жизнь осталось совсем мало.

Когда объявили о начале войны, молодежь стала осаждать военкомат, но немцев не призывали. Добровольцем ушел на фронт Семен Трофимович, а следом и беда пришла и ударила так, что не каждый выдержит. Немцев с узлами согнали к пункту сбора для переселения в тыл.

Родители мужа не отдавали внука:- Зачем забираешь, ведь он же русский, оставь нам со слезами умоляли ее. И тебе и нам и ему ведь легче будет. Но Мария, то ли в гневе, то ли от обиды на такую несправедливость, а может и в порыве материнской любви не оставила его им. Не знаю, не спросил, постеснялся тогда…

Когда обозом шли к баржам один из охранников солдат посоветовал Марии оставаться на Фамилии мужа. Хоть сыну будет полегче потом, как будто, предчувствуя длительность этой ссылки.

Знание русского языка и в длинной дороге и в Сибири ей помогало прокормить и обустроить родственников. Везли их в вагонах для скота. Воды не хватало. Днем жара, ночью холод. Туалета нет,- ведро помойное за занавеской. Постель- с собой, что взяли, да солома на полу. Их везли под конвоем и до места назначения - конвой. А потом запрет из деревни отлучаться. И постоянные отметки в райцентре.

Поселили 4 семьи родственников в землянке- вырытая в земле яма с метр глубиной, скрепленная досками, камышитовые стены с метр высотой и на бревна настелены доски присыпанные опилками с землей. В этом блиндаже они и перезимовали, пока весной не обвалилась стена и бревна не рухнули среди ночи на спящих. Дядя Андрей потом лечил всю жизнь ушибленную почку. Отцу повезло больше, спасла спинка кровати, удержавшая бревно. Отделавшись испугом и переездом в два подобных домика семьи встретили первую Сибирскую весну.

Стали немцы возвращаться из Красной Армии, призванные до войны. Вернулся и Карл, будущий муж двоюродной сестры моего отца (по немецкой линии).

Попали мы в окружение и я вытаскивал на себе раненного. Спрятал его в камышах, сверху камышом завалил. Себе нарубил и прилег. Проснулся от хохота. Два немца стоят с карабинами.

-Раздевайся,- говорят.

Стал снимать с себя шинель, гимнастерку и нательную одежду, а они поняли, что перед ними немец, предатель выходит и избили его до полусмерти. Потом бросили на снегу, мол сам замерзнет :- руссише- дойче швайн. Теперь уже русский солдат, сам раненный его тащил на себе. Его шинель по очереди одевали. Всего 2 дня за линией фронта в тылу врага побыли. Не отправили в лагеря, как бывало.Повезло. Даже переводчиком с пол года в полку побыл. Но циркуляр выполнять надо и отправили Карла по месту приписки родственников- в Сибирь. И для своих враг и для немцев- враг оказался дядя Карл, которого я и не помню.

Переосмысливая рассказы бабушки, поражаюсь отсутствию озлобленности и на людей и на то время.

-Всем было тяжело,- со вздохом ,- русские то чуть не каждый день похоронки получали на родных и близких.

-А мы рядом живые и здоровые. При этом нет, нет да и прозвучит-фашисты…Наверно называли вслед за глаза, а может и в глаза…Имели право, нет ли- не знаю…

Хотя этот случай говорит, об обратном. Может кто слышал про трудармию? Туда брали женщин с 14 лет до 45 и мужчин с 16 до 55 лет, только немцев. Так вот Филипп туда и угодил и еще несколько человек из близких, в том числе и сестра Катя. А, потом пришла телефонограмма, что он тяжело болен и можно его забрать. Дистрофию у него признали.

Выхлопотала бабушка подводу и поехала на завод. На одной из станций екнуло сердце, когда увидела на подводе мужчину, скелет скелетом лежит. Сопровождающего не было рядом с телегой и она поспешила братика спасать.

-Уже увезли, совсем плохой стал,- сообщили ей в заводской медсанчасти. Заспешила назад, понимая, что его видела. Догнала телегу ту на полдороге назад. Лежит весь в фекалиях, пропахший мочой и г..ном. Понос с кровью. И кровью рвет его. На руках ее и умер. Свидетельство о смерти у сопровождающего уже было. Обмыла брата и похоронила там же.

Сколько могла не говорила о смерти, чтобы не расстраивать родных. Это ж надо в 35 лет такое пережить и улыбаться:

-Все хорошо, выздоровел Филипп. Приедет попозже.

А ее сестра Катя сбегала несколько раз из трудовой армии. Могли ведь и посадить, но бабушка отвезет ее назад, побегает по начальству, выпросит прощения…И ведь прощали. Были и тогда добрые люди и там. Спасибо им бы сказать, да в живых то нет их…

Конечно разные люди были. За доброту и помощь немцам жестоко каралось население.

Война выкосила большую часть мужского населения Сибири и русские имели право ненавидеть немцев, пусть даже русских немцев. Документы правительства, касающиеся переселения немцев, создания трудовых колонн и другие теперь обнародованные говорят об этом. И кто-то, глядя на соседа и боясь как бы не обвинили в лояльном отношении к немцам не помогал им. Но трижды спасибо тем, кто помогал, делясь последним куском хлеба, десятком картошин или одеждой, обделяя тем самым своих голодных и полураздетых детей.

Общаясь с немцами, депортированными в Казахстан понял, что их здесь встретили гостеприимней. То ли язык схож, но большинство сносно изъясняются на казахском. Может это своего рода благодарность за лояльное отношение к ним? При этом на русском говорят с акцентом до сих пор. Ох не знаю…

Конечно, тем кто выехал из сельской местности на местах нового поселения выделялся домашний скот, а городские имели право взять с собой не более 200 кг. Багажа. Фактически выехали то, оставив все годами накопленное на обжитых местах соседям. Многие и то, что можно было взять не взяли -не успели в суматохе сборов.

Запомнился один казусный случай, который мог стать и печальным в ее жизни.

Когда она уже была бригадиром дойного гурта и передовиком по надоям молока ее вызвали в сельский совет совхоза. Прибежала в калошах на босые ноги, пропахшая навозом. На дворе уж осень,- начало октября. Сидит майор, морда красная, чаем балуется, папиросы Казбек курит. Радуется, что не на фронте, а здесь с мирными немцами «воюет».

-А скажите Мария,- спрашивает,- Почему у Вас надои молока больше, чем у русских…,помолчал:- да и у фрицевских доярок?

-А пойдемте я Вам покажу.

Устал, видимо просто сидеть, встал и пошел за ней. На скотном дворе коровы в навозе лежат. Шерсть с г…ном скаталась. В яслях сена нет. А ее ряд коров на опилках разлегся. Сено жуют и в яслях полно. Уже коров подоила и забыла, а одна доярка корове вымя не обмыв, подоила корову и зачерпнув кружкой подносит эту грязную кружку с молоком майору:-

-Угощайтесь товарищ майор.

-Чем Груня жалобы строчить, корм коровам подложи…

-Оказывается та написала, что я сено ночами из чужих яслей своим коровам перекладываю,- с грустью и какой-то безобидной иронией рассказала она как-то.

-Сколько раз он меня потом уговаривал и устрашал даже на него поработать, но я устояла,- просто и буднично закончила:

-Не божье это дело за грех одной, всем мстить…

Есть анекдот про то время.

-За что сидишь?

-За лень,- отвечает.

-???

-Написал донос да поленился отнести, решил, что утро вечера мудренее.

-А сосед не поленился, с вечера отнес…

Моя бабушка, дожив до 93 лет осталась в здравом уме, любила послушать новости, читала. Вроде неверующей была, а иногда и библию читала на немецком языке. Старая, добротно сделанная книга, изданная еще в 1891 году в инкрустированном переплете осталась после нее…Наверно верила в бога, если с собой взяла в Сибирь, а не вещи, или что-то другое более нужное…

Моя бабушка до последнего своего дня на земле готовила обеды, и всегда что- нибудь да делала в доме, будто боялась стать обузой ближним. Жалко, что не услышу уже ее неторопливых рассказов- рассуждений о жизни, а то немногое, что додумался выслушать разве сможет передать дух, чаяния, мечты и надежды обманутого, а может и отвергнутого поколения, а если учесть, что и ее родители и отец мой пусть и русский был с ней- 3-х поколений людей.

Отец несколько раз встречался со своим отцом, даже я в детстве ездил в Пермь и виделся с членами его новой семьи. В то время мне все понравилось. И отношение его к своим двум сыновьям и к моему отцу. И радушное отношение его жены к нам. Ничего странного не было в том разводе с его женой- немкой, моей бабушкой. Просто однажды написал ей, что нужно развестись, а потом позже в госпитале, где находился по ранению познакомился со своей будущей женой, работавшей в госпитале медсестрой и они поженились. Виновных, вроде и нет. Мог же быть просто развод. А сейчас понимаю, что бабушка не смогла простить не развод этот, а то, как без внутренних терзаний отказались от нее, в угоду политике государства. А может все и не так было. Связь с братьями своими отец потерял, а может и не нужно это им было, или стало.

Рассказывали они мне с мамой, как то, что ездил отец на свою Родину в начале 60-х годов. Дома в поселке, где жила бабушка с родителями уже разобрали, они все деревянные были. Я так понял, что туда им бы все равно вернуться не дали, хоть и реабилитировали. Да и с Поволжья то всего тысяч 300 немцев переселили. Не так уж и много. Примерно на один небольшой город то и было людей. Что в то время для Государства с населением в 240 млн. человек эта цифра. Так циферка. без жизненная,без судеб и бед.Ну да ладно,хватит  об этом…