«Да, мир абсурден», - думал король Асперонии Самсон. Но это открытие сделано задолго до него. Найти свое место – вот в чем вопрос. И это место все-таки не та зловонная яма на окраине Парижа, в которую его угораздило свалиться.
Хорошо еще, что он тогда при падении не свернул себе шею! А любоваться ночным небом, в котором тонут и никак не могут утонуть мириады льдистых искр, можно и из окна своей дворцовой опочивальни...
Надо раз и навсегда понять, что наше рождение – это чудо, вопреки сложившемуся мнению спланированное и задуманное без какого-либо участия человека.
И не надо самонадеянно думать, что жизнь третьего создают некие двое, современные Адам и Ева, чьи прилежные занятия любовью приводят к рождению новой личности. Они лишь производят на свет младенца.
Личность же – понятие загадочное. О ней мы знаем только то, что она в данном месте и в данное время появилась не по нашему произволу.
Поэтому место, где ты как личность появился на свет, не стоит воспринимать как точку, к которой ты судьбой приколочен раз и навсегда. Место в данном случае следует рассматривать не как конкретный дом в конкретном городе, а как место на земле.
Бродить по свету, по времени, по вселенной – вот чем должен заниматься нормальный человек, в какой-то момент осознавший, что он не домашнее животное, не корова, не коза, не лошадь, не кошка, а свободная личность, которая появилась на свет с некоей целью.
И хотя до этой цели, похоже, никогда не добраться, надо помнить одно: смысл жизни в движении.
Эти мысли обеспокоили короля и сразу вызвали сомнения. И Самсон опять почувствовал собственную двойственность. И тут же его мысли приняли иное направление.
Господь в наказание – или в награду? – дал человеку иллюзию. Суть ее состоит в том, что если человек будет упорно искать, то что-то ему откроется. Нет! Не откроется! Ни до, ни после смерти. Потому что в этой счастливой и горькой повинности: искать и не находить – назначение великого замысла Господа, это Его оселок, данный человеку, чтобы близко не подпускать его к настоящей Истине, которая до конца известна только Ему. Это его козырная карта, с которой Он никогда не расстанется.
Архангел уже диск свернул у телефона, пытаясь выбить у Господа, говорящего почему-то женским голосом, хоть какую-нибудь информацию об истине, но Тот (или Та?..), похоже, и не собирается отвечать.
Некоторые философы в своих умственных упражнениях доходили до того, что допускали возможность отсутствия истины. То есть, человек ищет то, чего нет за пазухой даже у самого Господа Бога!
Само понятие «истины» коварно подсунуто человеку Господом, чтобы ему, наивному и доверчивому реципиенту, было сподручнее уложить на полочку в своей дырявой голове как реальный мир, так и мир запредельный, утрамбовав их до размеров таблетки от запора.
И все же, почему Господь не поделиться с человеком своими секретами? Загадка...
Вообще, Господь, создавая человека, наделал массу ошибок. Он недооценил человека. А тот почти сразу принялся своевольничать. Что привело сначала к незапланированному изгнанию из Рая родоначальников народонаселения.
А потом и к тому, что человек, осев на земле, не стал вести созерцательного образа жизни, как какой-нибудь лишенный индивидуальности лемур, часами способный тупо таращиться на другого лемура, а принялся ее обихаживать.
Делать это было не просто. На заре человечества ни у кого не было опыта, да и помощи было ждать неоткуда. Ножей и топоров не было. Зато полным-полно вокруг было набросано камней. Просто навалом было этих самых треклятых камней. Целые горы!
И человеку палеолита ничего не оставалось, как попытаться из булыгана соорудить себе не только орудия для охоты на медведя, саблезубого тигра и мамонта, что достаточно просто, но и предметы домашнего обихода, что, учитывая изменчивую и вздорную природу слабого пола, было сделать куда сложнее.
Правда, в Библии об этом – ни слова. Уже в новейшие времена человеку удалось докопаться – порой буквально – до нижних слоев своей истории.
Тогда стало известно, что были и вышеназванный каменный век, и бронзовый, и прочие...
Повторяю, в Библии об этом ни слова.
В ней говорится лишь о том, что побудило Господа столь жестоко поступить с людьми в уже более поздние времена, когда люди от скуки обзавелись металлическими колющими и режущими предметами в таком огромном количестве, что их надо было с пользой куда-то пристраивать: и вот, чтобы как-то скоротать время, человек нашел отдохновение в беспрерывных войнах, переколошматив невероятную пропасть себе подобных.
Вот тут-то Господь, являвший в смысле милосердия всегда и во всем пример, не остался в стороне и приложил к уничтожению человечества свою десницу. Чтобы как-то остудить и образумить человечество, раздосадованный Вседержитель основательно перетряхнул и почистил его ряды, организовав – чужими руками, естественно, – Великий Потоп.
Для внимательно и непредвзято читающего Евангелие, Господь может показаться капризным, непоследовательным и даже жестоким стариком, не совсем грамотно распоряжающимся своими безграничными возможностями.
В Библии, написанной невежественными, но добрыми и наивными людьми, сказано, что Господь страшно раскаивался в том, что Он свалял такого дурака с непомерно расплодившимися потомками Адама и Евы. Надо было принимать срочные меры. И Создатель решил исправить ошибку, Он превратил землю в гигантскую братскую могилу, свалив туда трупы миллионов утопленников.
Заодно он подкорректировал уж слишком долгий персональный человеческий век. Прежде незнание законов геронтологии позволяло отдельным жилистым и выносливым субъектам дотягивать до весьма и весьма преклонного возраста.
Например, Мафусаил, рекордсмен по этой части, не дожил до заветной тысячи каких-то несчастных тридцать лет, лишив своих многочисленных потомков надежды хорошенько повеселиться на невиданном юбилейном банкете. Представляете, как они сокрушались, когда узнали о безвременной кончине Мафусаила Еноховича!
Что оставалось человеку? Прежде всего он отблагодарил дисциплинированного и исполнительного селекционера Ноя. За то, что хоть кто-то уцелел.
Ошибись Ной и посади в ковчег вместо человечков пару динозавров, мы имели бы совсем другую землю, куда чище и куда менее изуродованную.
А отблагодарил человек Ноя следующим образом: после всемирной катастрофы он с таким неистовым рвением приналег на занятия любовью, что спустя короткое время людей на земле стало даже больше, чем до Потопа.
И тут Господь отвлекся, во Вселенной у него и без землян всегда дел хватало. Мертвая материя, так же как и сознание и дух, требует к себе постоянного внимания. Чуть зазеваешься, и тут же какая-нибудь вышедшая из повиновения планета, нарушая все законы физики, вдруг ни с того ни с сего остервенеет и сорвется с орбиты.
Или откуда ни возьмись, прилетит нежданная комета не только без названия, но и без хвоста, и как сумасшедшая примется носиться из одного конца вселенной в другой. Всё это надо было поправлять, за всем надо было приглядывать. Хаос хаосом, но какой-никакой порядок соблюдать необходимо...
Ах, как же было удобно прежде! Когда вся вселенная – до известного Большого взрыва – была размером с монету и помещалась у Вседержителя в карманчике для часов. Затем Ему осточертело таскать ее все время с собой (она натирала Царю Небесному промежность), и Он организовал взрыв, и малюсенькая Вселенная, безмерно расширяясь и увеличиваясь, разлетелась на куски во все стороны, продолжая и по сей день своими ошметками заполнять самые укромные уголки пустого мироздания.
Попутно заметим, что нормальный человек, даже если его беспрерывно накачивать водкой с пивом, никогда не поймет, зачем Господь организовал эту глобальную метаморфозу. Держал бы уж вселенную в спичечном коробке, если уж она так ему мешала при ходьбе!
Но сам-то Господь, утверждает Библия, хорошо знал, что делал.
Хотя Ему не позавидуешь. Все время трудиться в одиночку...
Итак, повторяем, пока люди после Потопа бесконтрольно плодились, Господь отвлекся. И уже спустя несколько тысячелетий человек на скорую руку сколотил несколько забавных государств, где демократично и антидемократично настроенные философы принялись на досуге развлекать друг друга глубокомысленными дебатами, упражняясь в элоквенции, риторике и софистике.
Они с важным видом беседовали об обществе, истории, добродетели, справедливости, тирании, о тайнах мира материального и мира духовного, они говорили о самых разнообразных вещах и явлениях.
Эти праздные люди, получившие возможность трепаться в спокойной обстановке, говорили о том, о чем прежде человек, постоянно занятый то добыванием пропитания, то охотой на соседа, не только не говорил, но и не думал.
Особенно много вышеупомянутые бездельники говорили о смысле бытия.
Проблема эта, хотя она ими и обсасывалась во всех сторон, так и не была решена.
С грехом пополам перевалив через сильно затянувшийся начальный этап, человек затем создал ряд взаимоисключающих религий, философских систем и государственных и антигосударственных идеологий.
Всё это не могло не привести к еще большему хаосу, нежели тот, который изначально замышлялся Создателем.
Как видим, человек во второй раз за свою историю выходил из повиновения. Он чрезмерно много думал. Он стал излишне деятельным и самостоятельным. Человека обуяла гордыня. Временами на человечество что-то находило, и оно начинало дурить.
Господь же, найдя время, опять задумался. С возрастом Господь стал мягче и мудрее. Он пришел к выводу, что репрессивными методами, как при Потопе, делу, к сожалению, не поможешь. Он понял, что при создании человека он допустил просчет. И организуй Он теперь хоть сто потопов, порок не искоренить.
Думал, думал Господь и придумал: Он подарил человеку прельстительную иллюзию глобального счастья, оформив ее как подвид истины. Это должно было упорядочить сумбурные метания человека, направив их в призывно звучащую пустоту.
По мысли Создателя, человеку остается лишь искать ускользающую иллюзию совершенного счастья. И не находить. Никогда! Но – искать!
Ах, знать бы человеку, что чем ближе, как ему кажется, он будет подходить к искомому счастью, тем дальше всякий раз он будет от него оказываться: иллюзия будет отходить на заранее подготовленные позиции, где будет прятаться за стеной из искусственных и естественных ограничений в виде морали, церковных догм, пустых страхов, лени, прельщений и смерти.
Но Господь все же явил людям милосердие. Правда, не всем. Он сделал так, что счастье иной раз приваливает избранным. Но счастье так мимолетно и трудно уловимо, что осознается этими избранными лишь тогда, когда к нему уже не может быть возврата и оно становится мучительным и волнующим воспоминанием.
На взгляд Самсона, иезуитство Господа в этой части Его заботы о человеке достигало и достигает неверятных, сверхчеловеческих высот!
Всем остальным Господом было негласно предписано двигаться в некоем направлении, где главное не конечная цель, а сам процесс метафизического перемещения в пространстве. И Самсон тоже склонялся к движению! Он глубоко осознал то, что знали еще древние: жизнь – это движущееся подобие вечности.
Можно двигаться прямо, никуда не сворачивая. Можно петлять, запутывать следы, словно опасаясь погони.
Можно двигаться по спирали, как во все времена делали трудолюбивые и состоявшиеся гении.
Можно идти задом наперед, как советовал Владимир Ленин, плохо ориентировавшийся в пространственной и временной перспективе.
Можно на старости лет овладеть искусством циркового эквилибриста и попытаться одолеть ленту Мёбиуса...
Самсону подумалось, а если бы все вдруг, разом снявшись с насиженных мест, отправились в путь, а затем, достигнув некоей точки, остановились, то, может, тогда мир, тоже на миг замерев, пришел бы к чему-то, что напоминало бы гигантскую шахматную доску с расставленными на ней фигурами для игры.
И расположившиеся на миллиардах клеток фигуры начали бы невиданную шахматную партию по правилам справедливости, порядка, равновесия и соразмерности. Хотя вряд ли... Скорее всего, был бы такой же бардак, как и до этого.
Видно, вселенский хаос – это данность, с которой приходится считаться и мудрецам и идиотам.
Существовать в хаосе, научиться плавать в океане абсурда – это единственная возможность оставаться в здравом уме, смиряясь с необъятностью вселенной и безбрежностью времени, то есть со всем тем, что не имеет ни начала, ни конца не только в нашем шатающемся от натуги воображении, но, по всей видимости, и в объективном мире.
И все же поиск своего места – это тоже истина. По крайней мере, какая-то значительная ее часть. Найдя свое место, можно попытаться идти дальше, штурмовать следующие разделы истины. Если, повторяем, она вообще существует...
Этот поиск не следует всегда понимать буквально, то есть как поиск-дорогу или поиск-пространство. Найти свое место можно и оставаясь там, где привык жить – лежа на диване и лаская потолок невинными глазами младенца, мающегося неясным томлением.
Чуть позже читатель узнает, что Самсон понял вышеозначенную идею буквально. То есть как необходимость, взяв посох и котомку, сняться с насиженного места и устремиться в дорогу.
И, идя по этой дороге, в конце концов найти то, о чем мечтал с юности. Он станет свободным абсолютно от всего. Он сможет пить вино в деревенских тавернах, ночевать на сеновале и не думать ни о каких делах: ни личных, ни государственных... И главное – не думать о том, что с ним произойдет завтра.
О, беспредельная свобода, завоеванная в борьбе со своими сомнениями! О свобода, доступная лишь лентяям, мыслящим не категориями вселенского масштаба, а понятиями, ограниченными минутами и сантиметрами!
Король забыл, что все мечты должны сбываться вовремя.
Медлить с такой тонкой и нежной материей как сладкая юношеская иллюзия – смерти подобно. Мечта может протухнуть, как рыба в жаркий день. А протухшую рыбу не станет жрать даже очень голодный нищий.
Не стоит и пытаться впереться в невозвратное прошлое, используя припозднившуюся удачу, которая ниспослала тебе исполнение мечтаний под занавес, то есть тогда, когда они потеряли для тебя всякую привлекательность и ценность.
Это все равно что утолять духовный голод, штудируя книгу о вкусной и здоровой пище, когда у тебя, у беззубого, нет не то что аппетита, но даже банального желания жить.
Но, впрочем, обо всем этом – позже...
(Фрагмент романа «Лента Мёбиуса»)
.
Комментарии