Старая Русса, середина пятидесятых.
В городе нет уже фрицев проклятых.
Давно их прогнали с родимой земли,
Но дел их поганых устранить не могли.

Над речкой спокойной красивый закат.
В маленьком городе не все ещё спят.
И я, ещё юн, босоног, и соплив,
На глыбе гранитной с миной притих.


Тонки ручонки, заржавленный хвост,
С ротного «Вани» глину снимают.
И тут мой опилкам наполненный мозг*
Такое решение вдруг принимает:
Черной пластмассой о серый гранит
Надо шарахнуть, и всё разберётся,
А то, что внутри, то мне достаётся.

Но здесь на «несчастье» наверно моё
Какой- то парнишка с моста разбежался.
Видимо с лёту он « тему просёк»,
И в ухо мне двинул, а я раскричался:
«Я убью тебя лодочник! За что? На фига!»
И в нос получил, и ещё раза два.
И разрыдался.

Много воды с той поры утекло,
В речке Полисть нынче мину не встретишь,
А я, вспоминая детство своё,
Слезу, вытирая, в уме отмечаю:
Не двинул бы в ухо тогда Константин,
Не дожил бы точно до белых седин.

* - воистину опилками,т.к. до этого жизнь проистекала в лесопунктах,и это был первый день знакомства с новой местностью и пацанами.
И с этого дня мозги, и большое дупло здоровенного довоенного тополя на нашей усадьбе начали наполняться железками.Менты каждый год по осени выгребали дупло,а местный военком каждое 1е сентября в актовом зале зачитывал сколько за отчётный период по городу и району калечилось и отправлялось на тот свет;и не только детей,но и взрослых мужиков.И призывал нас не ходить по передовухам.