Ворона, сидя на краю помойки

сливала любопытному кроту,

что поросёнок холод терпит без соломки,

а ведь серьёзные морозы на носу.

Хозяин умер, а вдова хромая

всю жизнь на силу, да горлом беря,

а нынче потихонечку сдавая

всё хуже тянет лямку бытия.

А молодёжь, та квасит соразмерно глоткам,

и горлопаня в пляс, идёт, а дело – на потом.

Подслеповатый слушая, сочувственно вздыхая

изрёк: помочь продать тогда им надо будет дом,

коли работать нынче молодёжи этой в лом.

И через год заполыхали на селе дворы, избёнки –

как раз все те, на чьи помойки

вороны местные подслеповатому кроту

и выносили сор и всяку мутату.

Мораль в сей басни очевидно

не в том, что подслеповатым плохо видно

(зато всё слышат хорошо),

а в том, что надо их ловить и бить нещадно,

самим воронами не быть

(не каркать всюду повседневно),

и поумней – потише  жить

(ведь бытие то наше бренно).