Ах, мастер, Мастер Натали!

Растормошили Вы угли.

Угли души, что остывали,

Но «сворожбой» Вы им поддали

Потока свежего в Валдае.

Я вдруг внезапно, резко вспомнил,

Что по Сварога* я гулял.

Был вхож в дома, в сады те лазил,

И ногу мент мне там сломал.

И вдруг, как молнией пронзило,

Как блеск сверкнувшего клинка,

Что в Яузу швырнул Крапива** –

Зарезать он не смог меня.

Я понял, чей серьёзный папа

Нанял Крапиву, и за что.

Икона в этом виновата,

Верней прознание моё,

Что её папа просто хапнул,

Да, у народа своего.

Она, ровесница  «Сварожа»,

Её к нам греки привезли,

И исцеленья приносила,

Тем, кто, помолившись Христу - Богу,

Купаться в озеро прошли.

И быстро в крае христианство

Установилось, а СВАРОГ –

Хватало и ему пространства,

И уживался он, как Бог.

Россия  силу набирала,

Пошли на север города,

И Грозному вдруг ясно стало,

Что Тихвин надо укреплять

Не только пьяными стрельцами,

Но дух, и веру поднимать.

Предлог нашёлся, и родную

За лето в Тихвин отнесли.

И с той поры с благословления

Элиты правящей Руси,

Её – страдалицы, мучения

До наших дней проистекли.

-  самая древняя и маленькая улица в Старой Руссе,

    часть её садов упиралась в танцплощадку, на которой мне

   в 17 лет мент сломал ногу.

** - Толя Крапивин, мой годок приехавший в студгородок Стромынка с чьим то заданием зарезать меня.