...Влетев в квартиру, будто за ней гнались, одной рукой швырнув ведро куда-то в угол, а другой захлопнув дверь (так что мукой посыпалось что-то сероватое из-за косяка) Лена лихорадочно попыталась осмыслить так нежданно свалившиеся на неё события. Прижавшись к прохладному дерматину дверной обшивки спиной и ощущая лопатками жёсткие витые проволочки, она закрыла глаза и постаралась унять мельтешащие перед внутренним взором разноцветные сгустки... В безопасности ли она сейчас находиться? Чьи это шутки? Вообще, шутки ли это? Имеет ли к этому отношение соседка? И за что мне такое наказание? Мысли бешеным хороводом мчались по кругу, и не одна из них не давала ни единого шанса уцепиться за себя...

В конце концов, переведя дух и взяв себя в руки, Лена заставила сгустки пузырясь раствориться, а мысли уняться и замедлиться. В режиме повышенной эмоциональной нагрузки мозг вдруг заработал ясно и предельно лаконично. Лена резко выпрямилась и с видом человека у которого за плечами и так хранится груз непростых жизненных переживаний и ситуаций, стремительно направилась в гостиную.

Возле шкафа уверенности как-то сразу поубавилось, но она всё же нашла в себе силы распахнуть дверцы и внимательно осмотреть внутреннее пространство шкафа. Как и в первый раз голова у неё слегка закружилась. На миг почудился длинный коридор со множеством дверей, мелькнула мысль, что жизнь многих людей похожа на поиск и открывание всевозможных дверей в подобных коридорах и тут же пропала.

На самом дне шкафа что-то тускло блеснуло. «Значит не показалось при первом знакомстве-то», — удовлетворилась хотя бы этим фактом Лена и на секунду замешкавшись шагнула внутрь. Оттолкнув закачавшуюся шершавую вешалку-плечики она присела и принялась рассматривать маленькую металлическую пластинку с начертанными на ней плохо различимыми знаками. Чтобы разобрать написанное пришлось опуститься на колени и склонить голову почти к самому днищу шкафа. При этом краем сознания Лена отметила низкий гул. Гул был на грани слышимости, да и табличка Лену сейчас занимала гораздо больше, поэтому анализ слуховых ощущений она отложила на потом.

Табличка несла некую информацию в виде букв и цифр. Причём было похоже, что две разные строки и произведены были на свет в разное время и разными почерками. Верхняя строка состояла сплошь из цифр, читалась почти без напряжения и содержала то ли инвентарный, как подумалось Лене, то ли телефонный, но в любом случаи, номер. «Три, шесть, пять, три, восемь, четыре, девять, пять, пять» —прочитала Лена. Нижняя строка была менее читабельна, скорее всего более давняя и состояла из букв. Хотя можно было и ошибиться. Хорошо угадывалась первая «u», третья «a» и почти угадывалась четвёртая «н». Хотя горизонтальная чёрточка у последней была практически не видна, а вторая вертикальная — могла оказаться и цифрой. Лена придвинулась ближе к табличке, почти касаясь её носом и стараясь рассмотреть получше. «Опять Иван, что ли?» —удивилась вслух Лена. Что-то негромко щёлкнуло, а потом пребольно стукнуло Лену по спине. От неожиданности она ойкнула, подскочила, зацепила что-то рукой, врезалась головой в перекладину, с которой перед этим и сорвалась ударившая её вешалка-плечики и с ужасом в глазах ткнулась носом в дверцы, захлопнувшиеся от качания шкафа...