Тихон Хренников: "Наше государство не интересуется искусством" | | Тихон Николаевич Хренников, композитор. В 1948 году назначен Сталиным генеральным секретарем Союза советских композиторов. Оставил этот пост только в 1992 году. В 1994 году в московском издательстве «Музыка»вышла книга документальных мемуаров «Так это бы | Тихон Николаевич, скажите для начала несколько слов по поводу известия о смерти композитора Валерия Гаврилина.
Гаврилин – это один из выдающихся русских композиторов, по-настоящему талантливый и по-настоящему русский: такой почвенный композитор. И конечно, замечательные у него вокальные произведения, да и балеты, поставленные Владимиром Васильевым – тоже очень хорошая, очень приятная музыка. Во всяком случае, это был композитор, который понимал силу мелодии. В наше время, сейчас во всем мире происходит определенная уже «перестройка в этом отношении, а одно время преследовали мелодию – что мелодии не может быть, все эти наши модерновые композиторы были ориентированы больше на конструктивные замыслы, для того, чтобы излить собственный дух, а не передать образность музыки, чтобы передать силу воздействия музыки, которая связана с мелодией. У Гаврилина это было. И он – замечательный композитор, и то, что так рано ушел из жизни – это очень печально. Очень сильный, большой талант. И главное – очень самобытный, индивидуальный, не похожий ни на кого. И была в нем вот эта гипнотическая мелодическая сила. Они были со Свиридовым друзья. Свиридов очень опекал Гаврилина, очень поощрял его своим вниманием. Были близки по духу. Так что это очень большая потеря для русского музыкального искусства. Я даже не знаю сейчас, кто остался из русских композиторов, которые были бы так щедро одарены природой. И ведь в чем его сила еще? Он одарен самобытной мелодической силой в то же время был очень профессионально обучен. Сочетание этих двух сторон – и самобытность таланта и приобретенный профессионализм – для него это характерно Это не просто композитор, который высказывается как ему хочется. А это была его очень сильная настоящая профессиональная композиторская позиция.
Что вы скажете о современной музыке?
Она очень разнообразна. Такое количество всяких направлений, течений, и разных сект – я называю это «сектантской музыкой» во всех движениях – такое количество их... Я не говорю об основном – генеральном -направлении в музыке, которое представлял Свиридов, Гаврилин, таких композиторов мало осталось: Андрей Эшпай, в Ленинграде – Андрей Петров. Но у нас очень много развелось сектантских вещей: они собираются, они делают какие-то внутренние междусобойчики, но это существенной роли для развития музыкального искусства – ни мирового, ни нашего русского не имеет. Эти секты как создаются, так и умирают. Я не хочу называть имена, но у нас тоже были композиторы – носители определенных сект, они ушли на тот свет, и все это распалось, и никому это не нужно. А потом всеобщая направленность сейчас... Ведь в конце концов музыкальное искусство определяется определенной востребованностью – востребованностью любителей музыки. Но любители настоящие всегда были поклонниками классического направления – под этим я подразумеваю колоссальное разнообразие, но в то же время в основе которого лежат те фундаментальные вещи, как уважительное отношение к наследству, любовь к фольклору, к народной музыке, но в то же время, конечно, и проявление своей индивидуальности, личного отношения ко всем этим явлениям, и личного высказывания. У больших композиторов так обычно и бывает: он работает в русле подлинного музыкального искусства, но всегда вносит что-то свое неповторимое. Возьмите, к примеру Сергея Прокофьева – как он перевернул наше представление о современной музыке (была венская школа, учение о 12—тоновой системе, одно время она поглотила огромное количество молодых музыкантов), но в то же время были композиторы, которые являются и светочем для молодежи – и таким был Прокофьев. Я считаю его самым великим композитором ХХ века, потому что в нем есть все признаки той великой музыки, которая была оставлена нам в наследство великими предшественниками и композиторами Х!Х века – и мелодическая основа, и гармоническое разнообразие и в то же время – общительность интонации. Последнее дается только самым большим талантам. Очень много у нас выдумщиков, которые привыкли чесать правой рукой левое ухо – их много. Я их и называю «сектантами». А Прокофьев как основной композитор ХХ века, продолжает то направление, которое было завещано нам нашими предшественниками. Есть еще великий русский композитор – Игорь Стравинский, но тот был тоже очень ярко национален, но был и ярко индивидуален, и меньше разнообразия у него жанрового, чем у Прокофьева – в основном, балетная музыка в сочетании с инструментальной... А если говорить о большой опере, то самым ярким представителем является Прокофьев... У музыкантов ХХ века было, на кого ориентироваться. И наиболее умные из них ориентировались на Сергея Прокофьева – он дает полную возможность молодым композиторам проявлять себя, но в то же время не забывая о главных основах музыкального искусства: сначала казалось, что Прокофьев перевернул всю музыку, а на самом деле оказалось, что мы слушаем его как Чайковского – оно стало настолько освоенным временем, слушателями, исполнителями, концертными залами, что это – великое искусство является продолжением того великого, что было раньше.
Освоено – это я говорю в каком смысле: Прокофьев для целого ряда композиторов является отправной точкой. И его творчество освоено всей нашей музыкальной практикой – музыкальными театрами, в репертуарах которых его балеты и оперы (я считаю самой гениальной его оперу «Семен Катко» – это по книге Катаева «Шел солдат с фронта», в Большом театре был потрясающий спектакль поставлен Покровским).
Тихон Николаевич, вы говорите о Прокофьеве с таким восторгом и это понятно, но сейчас вы находите такие имена, которые вам активно нравятся или нет?
Я говорю только о своих предшественниках – о тех великих композиторах, которые для меня были ориентирами в моей музыкальной жизни. У меня всегда были три бога: Бах, Чайковский и Прокофьев. У других – другие. Есть люди, которые обожают Стравинского. Я им восхищаюсь и я его привез в свое время в Советский Союз – в 1961 году я его пригласил, принимал и подружился... Есть люди, для которых Шостакович – основа музыкального миросозерцания... Для меня из современных – Прокофьев! А то, что нынешние... Вы знаете, такие композиторы не рождаются каждый год.
Но как я оцениваю нынешнюю музыкальную культуру? Наша культура находится сейчас в сильнейшем упадке. В страшном упадке, потому что государство совершенно не обращает на нее внимания и не предоставляет возможностей для развития музыкальной культуры. Надо всегда художника поощрять! Дать ему возможность спокойно работать, потому что если человек будет целый день бегать в поисках куска хлеба, редко что он может написать толковое... В советское время у нас было такое внимание к нашим творцам, кстати, в этом сыграли очень большую роль творческие союзы: например, наш Союз композиторов СССР. Его бюджет был 20 миллионов рублей в год! Это огромная цифра по тем временам. Поэтому у нас было свое издательство – мы печатали композиторов, свой отдел пропаганды – мы устраивали им концерты: авторские и другие... Сейчас ничего этого нет (у меня и отношений с нынешним союзом никаких нет – просто они мной не интересуются, а я ими)... Со стороны глядя, должен сказать: нынешний Союз композиторов влачит сегодня жалкое существование: по сути дела не играют никакой роли в нашей музыкальной жизни, у них для этого средств нет. Раньше какие у нас были Дома творчества: композитор с семьей уезжал, ему давали отельный дом – с полным пансионом, мог работать спокойно, давали всякие ссуды – и безвозвратные, материально могли помочь любому композитору, давали бесплатные квартиры – Союз строил дома...
А то, что происходит сейчас – это несчастье для композиторов. Наше государство ими совершенно не интересуется, все отдано в руки отдельным лицам – но на спонсорах развиваться искусство не может. Отдельные вливания могут быть. Хорошо, когда даются деньги под какой-то проект. Вот, скажем, ставился в 1995 году в Кремлевском дворце съездов мой балет «Бонапарт». У театра «Кремлевский балет» под управлением Андрея Петрова, который хотел взяться за эту работу, не было на постановку ни копейки денег. И Андрей Петров был в отчаянии: я балет написал по его просьбе, там было его либретто, написанное совместно с Александром Белинским. Но невозможно было поставить. А в это время в Кремле работала американская фирма «Нью-Йорк интернешнл» – она ставила не то обогревательные какие-то приборы, не то еще что-то, но был огромный заказ на огромные деньги, а поскольку Андрей Петров не только руководитель балета, но и директор Кремлевского дворца, он переговорил с руководителем фирмы: вот, мол такое бедствие, а тот: «Сколько вам нужно денег?» - «Два миллиарда (тогда!) рублей!» - «Я даю вам их, ставьте!» Так состоялся спектакль и идут уже пять лет... А сейчас я по заказу этого же театра написал новый балет «Капитанская дочка» - но сейчас у них немножко планы сдвигаются, потому что они пригласили Григоровича ставить «Ромео и Джульетту» Прокофьева, но мой балет в планах у них: когда подойдет очередь, они поставят. Хотя в экономическом плане перспективы очень плохие: поставить новый спектакль у них нет денег. Никаких денег государство им не дает на постановки, они сами ищут. Недавно балет «Том Сойер» Павла Овсянникова, дирижера Президентского оркестра» ставили... Он великолепно поставлен, дети с восторгом смотрят, но тоже очень долго искали деньги, по-моему сам Овсянников где-то раздобыл эти деньги... Словом, кто как может ищет... И не только Кремлевский театр – все театры. Все говорят: давайте деньги, мы поставим вам что угодно...
Но вам тут же скажут: экономический кризис – что же вы хотите…
Но это было еще до экономического кризиса! Правда: я являюсь Президентом Конкурса имени Чайковского – я провел сейчас 11-й конкурс летом прошлого года. Денег не было. Я и министр культуры написали письмо Президенту и тогдашнему премьер-министру, что это – национальный конкурс, и будет национальный позор, если мы будем собирать по копейкам денег на проведение его. Там все время вкладывали деньги японцы в это дело. А я поставил вопрос так: что это национальная реликвия, и если вы хотите, чтобы эта национальная реликвия была, то давайте деньги. И государство дало 2,5 миллионов долларов! Но нам было мало, через какие-то входы-выходы мы обратились в Газпром, и он дал на еще 1 миллион долларов – и у нас оказалось денег вполне достаточно для проведения конкурса – а конкурс это дорогостоящее мероприятие. Но в то же время – это визитная карточка нашей страны!
Мы не воспользовались в этот раз никакой помощью иностранного государства. Это был поистине настоящий национальный русский конкурс! Я очень в этом смысле благодарен государству. Сейчас мы не закрыли свою «лавочку». Наоборот! Мы уже начали готовиться к следующему – 12-му конкурсу. Четыре года быстро проходят! Так что мы сохранили прежние организационные структуры и сейчас начали подготовку следующего конкурса.
Вот вам пример: когда государство помогло, и сразу конкурс приобрел вес. Мы вытащили этот конкурс, потому что до 11-го конкурса нас даже выгнали из Международной ассоциации конкурсов – так как не заплатили какую-то там сумму денег... Кроме того, 10-й конкурс был проведен не очень удачно и в организационном и творческом плане, в общем, он пришел в упадок... И слава богу, этим проведением конкурса в прошлом году мы вновь поставили его на ноги, я думаю, он теперь приобретете такой же авторитет, такое же значение в мире, каким он был до сих пор. Потому что, конечно, он был самый знаменитый конкурс. Он сейчас такой и есть. Чайковский – это самый исполняемый композитор в мире! Самый популярный! И имя Чайковского нельзя ничем омрачать и пачкать никакими бездарными проведениями... Нужно его держать, как колоссальное событие нашей жизни, нашей национальной музыкальной культуры. Такого характера конкурсов в мире больше нет: мы проводим по четырем специальностям: пианисты, виолончелисты, скрипачи и вокалисты. Мы в этом году получили около 700 заявок! Такого вообще никогда не было – в самые лучшие времена было 200 – около300. Приехало более 500 человек...
Так что для того, чтобы развивалось искусство, надо его любить и ему помогать материально. Без нее искусство развиваться не может. Во-первых, оно должно быть востребовано, а сейчас композитор напишет какое-то сочинение, а его невозможно исполнить: за оркестр нужно заплатить, за зал нужно заплатить – раньше все это государство делало. И в репертуар каждого нашего оркестра было вменено просто в обязанность, что он должен исполнять современную, советскую музыку. Тогда все исполнялось, в том или другом концерте – но исполнялось. А сейчас мы очень редко слышим новые произведения, поэтому у композитора нет желания писать и сочинять что-то новое, потому что исполнить это новое – это почти невозможно. Вот вам истинное положение с музыкальной культурой.
Но вам скажут: денег нет – что же делать?
Да есть деньги! Мы – богатейшая страна! Надо брать деньги у тех, кто кладет их в свой карман – вот эти самые деньги за народное добро. Кто торгует на весь мир, а деньги не отдает государству. Что это такое? Продают народное достояние и достояние страны, и каждый кладет деньги себе в карман – продают нефть нашу, газ продают, полезные ископаемые и все прочее... И вместо того, чтобы платить... Все-таки в других государствах, чем ты больше зарабатываешь, тем ты больше платишь налоги! А у нас отчего-то сделали так: богатейте! Я даже не понимаю Думу нашу, которая отложила Закон о декларациях? В чем дело? Там был бы хоть какой-то маленький заслон в этом деле! Для меня это непонятно. Или – почему не приняли закон (он был предложен в свое время) Закон об уголовной ответственности лиц, которые не платят вознаграждение за труд? И это в то время, когда люди по полгода не получают зарплаты. А Дума молчит. Почему Дума потакает этим вещам, а потом мы все обсуждаем, что налоги не платят, а все деньги уходят и уходят по карманам... И никто не понимает! Пытаются объяснить юридически: что отложили на год, но это вызывает у людей подозрение, что это выгодно самим депутатам. Что же нам требовать от государства, когда сами депутаты не принимают тех законов, которые могут элементарный порядок навести в материальной части в стране. Денег же огромное количество у олигархов наших. Так надо с них брать настоящие деньги, а не то, чтобы они вкладывали свои деньги в швейцарские банки или другие... Вон как премьер украинский: 25 миллионов долларов положил...
То есть деньги на культуру есть – не могут не быть в такой богатой стране, просто никто об этом не думает. Дума все время просит: дайте больший процент на то, на другое... Но примите закон, чтобы эти проценты были снабжены деньгами! Там есть партии – коммунистическая. Она же не может исходить только из своих выгод - надо исходить из выгод страны, из выгод народа...
Хорошо, предположим, деньги нашлись – когда законы примут, налоги начнут платить в полной мере и т.д. На что в первую очередь надо их направить?
На обустройство творческой жизни молодежи. Очень талантливая молодежь! Я – профессор Московской консерватории, я преподаю, у меня большой класс, у меня студенты, у меня аспиранты... Талантливые ребята – алмазы! Приезжают, в основном, из провинции.
Еще не перекрыли этот канал?
К счастью, есть умные руководители в наших регионах, которые помогают им. Сережа Басукинский - запомните это имя: 12 лет, играет на рояле, дай Бог взрослому. Он из Липецка, сейчас живет в Москве, его Плетнев взял к себе – это колоссальный талант, он получил уже на конкурсе Чайковского для юных... Сереже Басукинскому помогает липецкая администрация, дает ему деньги на квартиру в Москве. Липецкая область - все-таки близкая мне область: Елец – мой родной город, там хоть какое-то маленькое влияние я имею, ко мне там хорошо относятся и т.д... Есть талантливейшие скрипачи! Мы открывали этот конкурс нашими юными дарованиями: там есть 10-летний скрипач.. или – виолончелист Сережа Антонов. Они показали перед теми, кто будет, как играют у нас пианисты юные – это без слез невозможно слушать! Но это я назвал двух-трех, а могу десятки назвать. Есть из Нижнего Новгорода один мальчик, которому тоже помогает регион. Там, где есть умные люди, серьезные, честные, они это делают. И ребята развиваются и становятся гордостью нашей страны.
А ваши студенты? Вы видите кого-то из них? У них есть шанс стать большими композиторами?
Так это не получается – учится в консерватории и уже проявляешь себя как крупный талант. Должно пройти время, чтобы стать настоящим большим музыкантом, надо учиться лет пятнадцать, и после этого только может что-то получиться. Шанс есть! Но если наше государство не будет заботиться... Потому что если ты что-то сочинил, надо, чтобы кто-то услышал его, надо, чтобы оно было исполнено, надо послушать, как публика будет реагировать на него – настоящий композитор очень прислушивается и к реакции публики на свое сочинение... Только так развивается художник! Но как можно услышать свое сочинение, когда никто не хочет его исполнять?..
А что вы скажете о фестивале «Московская осень» - ведь именно он призван исполнять произведения современных композиторов и начинающих тоже?
Делают они что-то, что-то исполняется там, но на него никто не ходит... Никакого резонанса это не имеет.. Если фестиваль по-настоящему организован – это хорошо. Но должна быть определенная реклама, чтобы народ шел на них, чтобы там был хороший репертуар, чтобы публику не отгонять от этих концертных залов, а привлекать – это тоже нужно большое искусство и большие деньги тоже. Я даже не помню сейчас каких-то таких фестивалей, которые привлекли бы к себе значительное внимание...
То есть получается тупиковая ситуация: талантов много, а ...
... А востребованности нет! Раньше телевидение заказывало, у радио была своя когорта композиторов – все они сочиняли, показывали, у них покупали эти произведения. Всегда на радио мы слышали премьеры новых песен – если говорить о песнях. А почему сейчас нет новых песен?! Ведь это же мусор, что сейчас исполняют по радио или на телевидении в передаче «Песни года»... Это мусор все! Дилетантский мусор. А почему? Для того, чтобы войти в программу «Песня года», надо заплатить энное количество денег организаторам этого дела.
Конкурс не песен, а конкурс денег?
По сути – да. Раньше и радио заказывало композиторам, и телевидение, и Союз композиторов, и Министерство культуры.. Сейчас оно тоже заказывает, но у него денег нет: четыре сочинения в год могут оплатить. На все нужны деньги, потому что композиторы не могут питаться воздухом, чтобы сочинять, надо хоть, чтобы хлеб был...
Больше повезло среднему поколению нынешних композиторов – оно развивалось в советское время. Тогда были полные возможности. Среди моих учеников – уже профессора консерватории, такие как Саша Чайковский, он сейчас руководитель композиторской кафедры московской консерватории, он крупный композитор среднего поколения, Татьяна Чудова – она мой помощник по моему классу в консерватории, профессор уже. Или – Вячеслав Овчинников, самобытный композитор... А сейчас – даже не знаю! Быть ли молодежи музыкальной «потерянным поколением» или, может быть, потом придут к власти более разумные люди, которые умеют и подумать не только об экономической жизни страны, но и о духовных делах, о культурных делах...
Слава богу, сейчас все-таки стали возвращаться к исполнению старых печен на радио, на телевидении. Идут фильмы с моей музыкой: «Свинарка и пастух», «В шесть часов после войны», «Верные друзья», «Гусарская баллада», «Поезд идет на восток» - песни оттуда до сих пор поют и они популярны. Или вдруг стала невероятно популярной моя песня «Московские окна». А я никогда даже не думал, что она может быть популярной... так что сейчас начался немножко возврат к старому... А какие у нас композиторы! Какая песенная когорта – ведь в мире такой нет! Дунаевский, Соловьев-Седой, Новиков, Фрадкин, Фельцман. Или – Пахмутова, это же талантливейший человек. Если говорить о наших композиторах-песенниках, то они создали музыкальную атмосферу, в которой жили советские люди. Кроме воздуха, была еще музыкальная атмосфера... Так это надо же ценить!
Как вы хорошо это сказали! А сейчас нет этого воздуха? Какова нынешняя атмосфера?
По радио и телевидению вы видите и слушаете этот мусор в куплетной форме и с выдалбливанием ритма на электронных инструментах – это же ужасно.
Но некоторое количество лет назад я читала в одном из ваших интервью, что внук ваш тоже увлекся роком?
Он сейчас вновь увлекается классикой. Я его в свое время воспитывал на Рахманинове. И он вернулся к классике, и ему самому сейчас странно, что когда-то он увлекался роком. Он издает журнал «Детки», деньги на издание дал Кобзон, закончил МГИМО, знает несколько языков, хорошо образован.
Но может быть, и обществу нашему надо дать переболеть этой «детской болезнью» - увлечением роком и т.д.?
Переболеть – да. Но у нас вся эта пошлость очень поощряется государством. Конечно, каждый человек может пережить какой-то свой личный период становления художественного – это естественно. Но когда государство – через телевидение, радио, никакими художественными советами не контролируемые концерты, выступления – вдалбливает тебе в голову все время этот мусор...
Раньше думали о воспитании детей, а сейчас... Я только не понимаю руководителей телекомпаний, как будто там интеллигентные люди сидят – у них ведь есть дети тоже! Как они могут давать всю эту американскую пакость (фильмы с изнасилованиями, убийствами и т.п. – как будто одна картина все время идет!) – как они о своих детях не думают, о своих внуках: ведь они тоже смотрят все это! Не значит это, что детей нужно оберегать от всего, но пропагандировать, вдалбливать... Человек до всего доходит сам в определенном периоде развития, в процессе своего становления – возрастного и всякого иного. Все берет, что ему нужно из окружающего. Но когда идет тенденция – из нее очень трудно выбраться, особенно молодым людям, которые не видели настоящего, которые родились во всем этом...
Давайте вернемся к вашему нынешнему творчеству. Что-то мне уже известно: вы кончаете партитуру балете «Капитанская дочка»...
Как я уже говорил, балет «Капитанская дочка» я написал по заказу «Кремлевского балета», либретто написал Андрюша Петров – великолепное либретто. Но у них большой план, когда-нибудь придут и к этому балету... Сейчас уже интересуются другие театры. Раньше всех будет ставить Омский театр оперы и балета – уже в мае хотят поставить. Они пригласили режиссера-постановщика из Санкт-Петербургского театра оперы и балета им. Мусоргского – Ковтун его фамилия. Он приезжает ко мне 7-8 февраля, и начнем работать. Затем Самарский оперный театр... Понимаете, периферия имеет большие возможности к постановке...
Жанр балета мне вообще очень близок. У меня несколько балетов написано: балет «Любовью за любовь» в Большом театре шел 20 лет, «Гусарская баллада» шла ив Ленинграде и в Москве в Большом театре... Я вообще люблю театр – с детства. Поэтому у меня много театральной музыки. Я писал для Театра им. Вахтангова «Много шума из ничего»... Я был связан с Театром Советской Армии – с Андреем Поповым, был там одно время даже заведующим музыкальной частью... Написал музыку к спектаклю «Давным-давно»... Да и начал я с театра, когда Наталья Сац пригласила меня студента, Московской консерватории, в 1933 году – я написал музыку к антифашистскому спектаклю «Мик». С этого я и начал свою театральную карьеру, потом и Пырьев меня попросил – «Свинарка и пастух». «В шесть часов вечера...» Кроме того, на меня обратил внимание Владимир Иванович Немирович-Данченко, он заказал мне для своего театра оперу – я написал «В бурю» из гражданской войны, она была поставлена и шла по многим театрам... Сталин и Ворошилов были на премьере моей оперы, они интересовались тогда...
А сейчас кто из руководителей был на премьере вашего «Наполеона Бонапарта»?
Точно не знаю – это театр приглашал... Но были, наверное, из администрации... Но я и сейчас не могу пожаловаться на невнимание к себе. Наоборот! Ко мне сейчас очень теплое отношение. Все называют меня патриархом. Хотя какой я патриарх! В прошлую субботу отмечали 40 лет оркестра Силантьева, я перед этим выступал, мои сочинения в концерте исполнялись, так потом Абдулатипов говорит: «Наш патриарх...»
Впрочем, за столько лет все оркестры играли мою музыку. А самый, самый для меня – это оркестр Евгения Светланова – это великий наш дирижер. С его Государственным симфоническим оркестром – первое исполнение моих симфоний, фортепианных концертов, которые я играл... Все это делал Светланов.
Вела беседу Ирина МЕДВЕДЕВА
28 января 1999 года | |
ВАШИ КОММЕНТАРИИ
Колонка редактора