Иногда, мне кажется, словно некоторые события мы проживаем только для того, чтобы сказать: «Это произошло со мной, а не с кем-то другим». Иногда мы живем, чтобы преодолевать препятствия.

Я не сумасшедший. Хотя мои родственники думали именно так. Я живу в том же мире, что и вы, просто мне захотелось стать кем-то больше, чем просто юношей.
Мне было восемнадцать, когда я впервые почувствовал способность что-то изменить. С самого детства я мечтал стать героем. Я хотел внести особый вклад в человечество. Быть светом миру…

«Я бегаю по полю. Пытаюсь догнать ее, но она быстрая. Наконец-то я ловлю ее…»

«Андрей, иди сюда! Быстрее!» - с этих слов началась моя новая жизнь. Это был голос моей мамы. Он раздавался из кухни, а я был в своей комнате. Кажется, в тот вечер я читал какой-то глянцевый журнал, в котором было куча картинок с автомобилями.
-Что там? – Крикнул я в ответ.
-Иди сюда! – Безумным голосом прокричала мама. 
Обычно, я не прихожу на такой зов. Потому что, чаще всего, она хочет мне показать, какую-то передачу по телевизору, где показывают всяких панд, одноглазых мужиков и прочие мерзости. Но в этот раз, мне показалось, что там нечто интереснее. Я побежал на кухню и увидел, как папа с мамой стоят у телевизора в каком-то ожидании. Папа весь нахмуренный, у мамы руки в боке.
-Ма, что случилось? – Спросил я.
-Сейчас передали... Экстренные новости. Через несколько секунд начнутся. - Ответила мама.
-И что случилось? 
-Мы не знаем. – Сказала она, за обоих.
Прошло около минуты, и по телевизору начались новости. Выступал президент, с обращением: «Братья и сестры» - это показалось мне чем-то новеньким. После этого приветствия, президент донес до всех граждан шокирующую новость о том, что началась война: «…Объявляю всеобщую мобилизацию. Всем мужчинам, способным держать оружие в руках, прибыть на мобильные сборные пункты и военкоматы в своих городах, для прохождения воинской службы, в военное время!»
Экстренные новости закончились. Без каких-либо пожеланий, без всего. Просто донесение информации. 
-Господи… - Мама села на стул и взялась обеими руками за голову.
Я стоял и пытался прочувствовать всю ситуацию. Не назову это шоком, но я чувствовал, как-будто у меня пропало будущее. То будущее, о котором я мечтал.
Я поднял глаза и посмотрел на отца. Он уже успел взять зубочистку и превратить ее в веер. Наступило молчание. Я хотел спросить: «Что теперь нам делать?», но потом понял, что это бессмысленно. Выбор стоял за мной. Решать должен был только я. Немедля, я пошел в комнату. Закрылся, сел на кровать и стал размышлять:
«Я учился, рос, читал, писал, рисовал, мечтал… Для чего? Чтобы пойти на войну, и убивать людей, которых я никогда не знал?» Всю жизнь, мне казалось, что у меня паршивая судьба, и рассвет никогда не наступит. «Я ничто и никто» - повторял я себе, каждый день. – «Я никогда не стану героем, никогда не буду давать автографы, интервью… Максимум, что я сделаю - это буду жить обычной мирной жизнью, обычного человека. Платить по счетам, брать кредиты, покупать машины, высчитывая каждую копейку». В этом не только моя вина. В этом вина всего правительства. Знаете, почему я сразу не побежал на войну, с автоматом в руках? А потому, что эта страна мне ничего толком не сделала. Сплошной бизнес. Сплошная коррупция. Наша власть пожнет плоды патриотического воспитания своих граждан. Патриотизм воспитывается не лекциями молодежных активистов из движения «Наши». Он воспитывается самой жизнью – когда человек приходит со своей зарплатой в магазин, и у него глаза разбегаются от возможностей, то ровно в этот момент на одного патриота в стране становится больше. Когда человек вырастит на своей земле урожай, продаст его и сможет при этом получить больше, чем потратил, то он тоже станет патриотом. Он возьмет автомат и будет защищать свою большую Родину, потому что маленький её кусочек принадлежит ему. 
Я сидел и взвешивал всю ситуацию. Пытался себя отговорить, но не получалось. И тогда, я услышал какие-то звуки за окном. Мы живем на третьем этаже, поэтому с окна все прекрасно видно и слышно. Я подошел к нему и увидел людей. Много людей. Кто-то прогревал машину, кто-то прощался с семьями. Меня это сильно удивило. Не прошло и десяти минут с того момента, как объявили новость о войне, а во дворе уже стояли люди, готовые идти в бой.
Я посмотрел на одну семью: парень лет двадцати и бабушка, старая-престарая. Они стояли на улице и о чем-то говорили. У парня был чемодан в руках. А бабушка стояла, маленькая, чуть выше пояса парня, держала его за рукав и все тянула вниз, как-будто хотела что-то сказать. Он встал перед ней на колени, и она что-то прошептала ему на ухо. Он крепко обнял ее, а затем поднялся, а она ушла в дом, махая указательным пальцем. Парень стоял в ожидании. И через минуту, она вышла с пакетиком, в котором лежали котлетки. Она вручила ему этот пакет, и они снова обнялись. Затем, он ушел, а я быстро открыл шкаф и достал оттуда бинокль. Затем я посмотрел, через этот бинокль на бабушку. Ее слезы сползали ровно по линиям морщинок. Потом я посмотрел на ее руки. Она перебирала маленький платочек, который был насквозь мокрый. Глядя на это, у меня выступили слезы. Я вышел из комнаты, со слезами на глазах. Подошел к маме обнял ее и поцеловал в голову. Затем я повернулся к отцу, и обнял его. Как сын отца. Как мужчина мужчину.
-Мама, папа. Я иду на войну… - Вытирая глаза, сказал я.
-Ты, что с ума сошел?- Спросила она. На ее глазах выступали слезы.  – О чем ты говоришь?!
-Я обязан. – Твердо сказал я.
-Ты никому ничего не должен, слышишь? – Вдруг вступился отец. – Ты же знаешь, как мы ко всему этому относимся!
-Я все знаю, мама, папа… Я… 
-Что ты? – Спрашивала мама. - Что?
-Я хочу туда пойти. – Уверенно сказал я.
-Нет, Андрей, нет! Это даже не оговаривается! – Кричала она.
-Мама, я не спрашиваю у тебя. Я доношу до твоего известия. Я не могу объяснить свой поступок. Но я должен. Мне надоело так жить. Я хочу перемен. Пусть даже таких. Каждый должен делать, то, что может, и делать так, чтобы это было правильно.
Мама начала плакать. Папа смотрел на меня презрительным взглядом. Наступила тишина. Я вернулся в комнату и стал собирать вещи.
После того, как я их собрал, я открыл свою записную книжку, и начал искать имя «Альберт». Это был мой школьный лучший друг. Я искал именно его, потому что был уверен в том, что он пойдет на войну. Плюс у него была машина, и он знал куда ехать. К счастью он оказался дома, и мы договорились, что я подойду к его подъезду, через 15 минут. 
Я собрался, оделся, открыл дверь. Но просто так я уйти не мог. Было как-то непривычно. Родители дома, и не провожают меня. Помню, когда мне было шестнадцать, меня всей семьей провожали, когда я уходил гулять. А тут... Я иду на войну, и меня никто не провожает. Я вышел на кухню и сказал: «Я вернусь. И все будет, как прежде! Не переживайте за меня! Я позвоню вам. До встречи!». Я закрывал дверь и последнее, что я услышал, было всхлипывание мамы, и неотчетливый крик отца. Кажется, они не понимали, что происходит. Считали меня сумасшедшим…

«Я прыгаю за шариком, чувствую силу в ногах, и ловлю его».

Война – это преступление. Виноваты все. Я был простым парнем, которого не устраивала своя жизнь. Теперь, я - собственность своей страны. Я – патриот. Я - расходный материал. Я - отважный герой, в котором так нуждалась моя страна. 
Я не буду вдаваться в подробности, как мы ехали до пункта сбора, мобилизовывались, и как нас отправили на фронт. Все это было жутко скучным и неинтересным. А вот на самом фронте…

«Я бегу эстафету. Обгоняю одного за другим. Я буду первым, благодаря своим накаченным ногам».

Вокруг не было ни одного знакомого. Дома, пустые машины, и отважные люди. У них были автоматы в руках. У меня тоже он был. И в любой момент мне могло понадобиться воспользоваться им. Мы чего-то ждали. Наверное, атаки. И вскоре, мы ее дождались...
Прозвучал какой-то взрыв, у меня заложило уши, но я четко видел, как все наши встали и куда-то побежали. Я быстро подскочил и побежал за двумя парнями, которые были уже за укрытием. 
Я почти добежал, но вдруг почувствовал удар в живот. Словно маленький боксер ударил меня, со всей силы по корпусу. Я упал. И мне вдруг стало все ясно. В меня попали. Я ранен. В животе свинец. Война только началась, а я уже лежу, с пулей в животе. В глазах темнеет. Дышать становится труднее. Но тут я почувствовал, что меня кто-то тащит. Я повернул голову набок и увидел «прекрасный» вид. Мужчина лет тридцати стоял посередине дороги и стрелял из своего автомата. Вскоре у него кончились патроны, и враги расстреляли этого героя. Я не знаю, на что это было похоже. Кажется, на смерть. В его тело, в одну секунду вошло пуль десять, во вторую секунду - еще десятка. Он продолжал стоять. Но не потому что был огромный и сильный, а потому что в него не переставали стрелять. Простая физика. Вскоре он исчез из моего поля зрения. Я был за стеной. Защищенный от пуль, но теряющий кровь. 
-Граната! – Во всю глотку прокричал один из парней.
Я приподнялся, чтобы посмотреть, куда упала граната, но не увидел, и вдруг произошел взрыв.

«Я забираюсь по скале. Скала высокая, но я справлюсь, ноги у меня сильные…»

Больше я ничего не помню. Очнулся я в госпитале. Не знаю, в каком именно, и в какой палате. 
Я посмотрел налево, затем направо. И увидел раненных людей. У многих были очень тяжелые ранения. Все они стонали и ныли. От боли и страха.
Все время, что я провел в отключке, мне снился странный сон, про мои ноги. Я вдруг захотел пошевелить ими, но не смог. Приподнявшись, я скинул с себя одеяло и увидел, что у меня их нет. У меня оторвало ноги. Я не мог поверить своим глазам. Думал, что это все тот же странный сон. Но это был не сон.
 

P.S. Когда ты лишаешься ног, хочется только одного – вернуться назад… 
        Прости меня мама…