Глава 1.

Возможно этот день был не настолько удачен, но сегодня мне было глубоко наплевать на это. Черт! Сегодня я просто не хотел об этом думать...
Звонок раздался неожиданно.Я только налил в свой бокал немного виски. Пришлось вставать и идти открывать. Моему взору открылась интересная картинка - мой лучший друг и по совместительству моя  сестра-близнец, улыбающаяся на все 28 зубов. Вот чего у нее не отнять так это улыбки и позитива, бьющего во все стороны. Она любому человеку поднимет настроение. Мне же она приносит спокойствие и удовлетворенность жизнью. Она единственная, кто понимает меня и мои бдзыньки... И это чудо стояло сейчас передо мной с чемоданом в руках. На голове кепка, на глазах темные огромные, на пол лица очки, широкие а-ля Марлен Дитрих брюки. Легкое драповое пальто было распахнуто и от туда виднелась широкая безразмерная футболка, с изображением немецкой рок-группы Токио Хотель, чему я ни капли не удивлен. Она их самая ярая фанатка, хотя всячески это отрицает. Сейчас только замечаю, что она вновь постригла волосы.
- Ассиметрия в моде? - спрашиваю я у Джес, усмехаясь.
Смеется.
- Убери свою задницу с проема и дай пройти. Если меня засекут папарацци, это будет на твоей совести, Нати.
Я не стал спорить и, пропустив ее, закрыл дверь. И тут же почувствовал, как холодные руки обнимают мои плечи. Обернулся и обнял ее.
- Ты замерзла?
- Замерзла, это мягко сказано.
Чувствую, как она усмехается. Стягиваю с ее головы кепку и целую в макушку. Ох, уж эта сестричка! Вечный эксперементатор. Перекрасила волосы в русый цвет с несколькими прядками розового и черного.
- Пошли грется. Не хочу, чтобы ты заболела, - говорю тихо ей в ухо.
- Только если у тебя есть виски и теплые объятия, - также тихо отвечает мне она.
- Ты в курсе, что ты не исправима.
- Ты не первый, кто говорит мне это.
- Я слишком хорошо тебя знаю, - возмущаюсь я.
- Ты мой брат-близнец.
- Не в этом дело.
- Я знаю, - перебивает меня Джессика. - Пойдем уже. У меня столько впечатлений. Я обязана ими поделиться.
Смеюсь и, отцепив этого котенка, веду его на кухню.
- Ты есть хочешь? - спрашиваю у сестры, пока она стягивает с себя пальто и кеды.
- Ты не представляешь как. Я на съемках питалась воздухом и кофе. Ты представляешь, я похудела почти на 7 килограмм, - возмущается она.
Я строго и хмуро смотрю на нее:
- Ты совсем с ума сошла, - даю ей подзатыльник и продолжаю свою тираду. - Так можно заболеть анарексией.
- Мне это не грозит. Ты это прекрасно знаешь, - спокойно отвечает Джесс, потирая затылок.
- Марш в душ. Я пока ужин приготовлю.
- Можно мне глоточек виски, - умоляюще говорит она, неоднозначно смотря на стоящий на столе бокал.
- Я кому сказал, в душ, - рычу я.
И ее как ветром сдувает. Тихо смеюсь и слышу ее крик.
- Принеси полотенце! Не хочу голой расхаживать по квартире.
- Так словно я тебя нагой не видел.
- Скотина.
- И я тебя люблю, сестренка!
Плетусь в спальню и достаю ее любимое полотенце. Отношу его в душ. Она стоит в кабинке. Струи воды бьют на ее лицо и тело. Она такая красивая. Совсем худенькая. Работа режиссера оставляет на ней свой отпечаток. Отпечаток счастья и болезненной худобы. Она никогда не была такой худой. Всегда крепкая, накачаная. Сейчас тонкая, как спичка. Я боюсь за нее. Но она молчит. Не идет на разговор.
Направляюсь на кухню - готовить ужин. Виски выливаю в раковину. Сегодня мы пить не будем. Разве что немного глинтвейна. Режу овощи и ставлю их тушится на медленном огне. Достаю томатный сок и разливаю по стаканам, чтобы не был холодный. Осматриваю содержимое холодильника и понимаю, что могу приготовить  луковый суп с грибами. Ставлю куриный бульйон разогреваться, а сам  режу маринованые грибы, лук и броколи. Бросаю все это в уже согретый бульйон. Через 10 минут суп готов. Посыпаю сверху кориандром и укропом. Пробую на вкус. Причмокиваю губами.
- Ну как? - доносится голос из-за спины.
 Поворачиваюсь. Передо мной стоит  Джессика в моем халате и с тюрбаном на голове.
- Садись и узнаешь, - отвечаю я, приглашая за стол.
Сестренка умащивается на одном из стульев, подобрав под себя ноги. Рассыпаю суп и одну тарелку ставлю перед ней. Сам сажусь напротив нее со своей порцией.
- А хлеб есть? - Зачерпывая суп, спрашивает Джесси.
Бью себя по лбу, вскакиваю и достаю хлеб. Хвала богам, он резаный. Она смеется, и ее смех заразителен. Я тоже начинаю смеятся.
- Вкусно, - говорит она.
- Я рад.
- У тебя парень есть? - Она с легкостью перескакивает на другую тему.
- Все также не появился.
- А я девушку бросила, - спокойно говорит она, опустив глаза.
- Какую по счету? - Так же спокойно спрашиваю я.
- Я уже не помню, - отвечает она,пожимая плечами.
- Тебе не надоело, Джесс?
- Что именно, Натаниэль?
- Разбивать сердца?
- Кому? Этим модельным шлюхам?
- У шлюх тоже есть сердце.
- У единиц есть сердце. Таковые мне на попадались.
- Зачем, Джесси?
- Ты знаешь почему. Зачем задавать ненужные вопросы?
- Зачем открывать больные темы?
Джесс отрывается от созерцания тарелки и смотрит мне в глаза. Уверен, мы зеркалим чувства друг друга: боль и презрение, любовь и ненависть...
Мы расмеялись. Она отвернулась, я тоже.
- Может достанешь виски? - Прошептала сестра.
- Может не стоит? -  также тихо спросил я.
- Может не будешь спорить? - взгляд янтарных глаз.
Я встаю и достаю из мини-бара бутылку виски и бокалы. Наливаю ей и себе и сажусь, подвигая к ней бокал. Она берет его и выпивает залпом.
- Горячо? - Спрашиваю я.
- Нет, это уже не согревает, - отвечает она, вытирая губы тыльной строной руки.