Я резко вскочил, пытаясь избавится от отсатков сна, чтобы понять, сон ли это, явь ли. Тебя не было. Что ты хотел сказать этим, Джесси? Когда мне сказали, что ты умерла, я не поверил. Ты не могла. Ты жива, я знаю, ты жива. Там, где-то, в уголке мира. Ты там. Но ты не умерла. Ты мне снишься, или ты правда рядом? Я уже не понимаю. Но ты вдруг ушла. Как я мог тебе это сказать? Как? Почему? Почему ты ушла? Я же не смогу без тебя! Не уходи! За что? Господи, почему? Нет, ты не умерала. Они все врут. Врут. Я знаю, ты там. На земном шаре. Но нас разделили. И мы не имеем права встречаться. Но придет время, поверь, придет и мы наконец встретимся. И тебе будет горячо. Тебе было горячо только со мной. Когда мы были вместе. Держались за руки или валялись в постели, или целовались.
Я услышал шорох в темноте. Тихий голос, зовущий голос. Меня зовущий.
- Нати, - отдавалось в пустоте стен.
- Джесс?
- Нати.
- Я иду, любимая.
Я направился на голос. Я шел навстречу к тебе. Ты опять испугалась ночного кошмара? Не бойся. Я здесь. Я открыл дверь и прошел в гостиную. Ты звала меня, Джесс. Я иду к тебе. Милая. Почему все говорят, что ты умерла? Это ведь не так!
Я натянул на себя одежду и захватил ключи от машины. Вдруг ты захочешь поехать куда-то. Я вышел из дому. Улицу освещали одинокие фонари. Ты стояла посреди дороги и улыбалась мне. Рядом с тобой стоял чемодан. Я улыбнулся. Только тебе я улыбаюсь.
- Ты приехала? - Радостно воскликнул я.
Ты игриво улыбнулась мне.
- Нати.
- Они ведь врут.
- Не врут.
- Не верю. Ты не могла.
- Нати, милый. Я не могла по-другому. Ты знаешь. Я держалась, столько могла.
- Я знал. Знал, когда ты летела вниз. Знал, когда ты все это решила. Мы ведь близнецы. Зачем?
- Я не могла.
- Я не смотрел твой последний фильм.
- Я знаю.
- Я к тебе хочу. Внутри пусто.
- Нати, нельзя.
- Но без тебя. Нет воздуха.
- Ты должен.
- Нет воздуха.
- Любовь и смерть.
- Я пойду с тобой куда угодно. Мы были так напуганы тогда. Мы должны были быть более решительными. Мы идиоты.
- Нати.
- Джесси.
- Нельзя.
- Хочу.
- Нет.
- Да.
Я шагнул навстречу тебе по проезжей части. Машина взялась не откуда. Ну и пусть. Твой крик слышал только я. Я улыбался, когда увидел перед собой две ярких фары.
Я не умер. Ты не дала. Отделался только синяками. Что ты за это заплятила там? Я посмотрел твой фильм. Он самое лучшее, что я видел в жизни, хотя его никто не признал. Ты снимала его на Украине, в Крымских горах и в Швейцарии, в Альпах, и в Париже, и в Лондоне, в Токио и на островах. Это сюрреализм в полной его мере. Никто не понял этот фильм. Не понимаю почему. Ведь там так все красноречиво сказано. Твой крик, наш крик, переплетенный с чем-то вопиюще страшным и в тоже время святым. Это могла снять только ты.
Ты все также мне снишься. Мы разговариваем. И однажды я спросил тебя:
- Скажи, Джесс?
- Что именно, милый?
- Как это, когда горячо?
- Ты забыл?
- Забыл?
Ты обняла меня. И стало горячо. Так приятно. Мы снова вместе.
Но потом приходит утро. Я закупаюсь в супермаркете. Еду на работу. Приезжаю уставший и беззлобный. Говорю с мамой по телефону. Беру какой-то из твоих фильмов и смотрю весь вечер. Потом ложусь спать. Снова приходишь ты. И так до утра и снова все сначала. Но знаешь, я все время жду ночи. Просто не уходи. Чтобы мне всегда было так горячо.

Спустя 10 лет...

- Мама, как я выгляжу?
- Ты прекарасен, дорогой!
- Мама, прости меня.
- И ты меня прости. Я виновата.
- Я тоже. Ты одобряешь мой выбор?
- Да, милый.
Мне никто не нужен. Ты знаешь об этом. Я удочерил девочку. У меня теперь есть дочка. Мы с ней уже виделись. Знаешь, она так похожа на тебя. Я едуе ее забирать вместе с мамой. Мы с нашей мамой помирились. Я рад. А ты? Знаешь как зовут мою...нашу с тобой дочурку? Ее зовут Даниэла. Помнишь, что тебе нравилось это имя? Это получилось случайно. Я понял, что она моя дочь, как только увидел ее глаза. У нее твои глаза. А может это твоя дочь? Я уже никогда не узнаю. Потому что ты перестала приходить. И сейчас я наверно рад. Я люблю тебя, Джессика! Я так не разу и не сказал тебе этого. Прости.