Разгорячилась полностью – ещё жива.
Столетия вперёд – тускнела сипом,
Болталась ландышем, из мысли похоронной
Щукой, проникающей в халат
Аптекаря. Тогда - рванулась

Наполнением. Жестянкой. Колодкой без сапожника.
Инструментом ретрограда… Да, хуже шила!
Проникновение – и – вскрик, но скрежета обрывков
Разлетелись легко читаемые слёзы
Находки кровожадной… - и жива

Раскрылась, отдав всамделишные крылья -
Термометр без сновидений,
Не льстящий:
«О, мудрец!
Всё зажило. Йод, зелёнка к месту.

Выныривай из речки,
Вдохни впервые в пропасть горла
И обмакни язык, мудрец мой
Слюной прощания!»
Пригрезилось такое…