Не успела Алка зайти в офис в первый день после отпуска, как тут же была обстреляна градом вопросов и восклицаний сотрудниц:

- О! Какой загар!
- А цвет лица! Персик!
- Ну, рассказывай, как отдохнула?
- А похудела-то, а постройнела как!
- Явно, от кавалеров отбоя не было!

- Какие кавалеры?! На пляже рядом одни бабки с дедами да такие же мамаши, как я, обременённые детьми. – Рассмеялась Алка. – Хоть Кирюшке нескучно было, друзей себе кучу приобрёл. Да ко мне не приставал. И то уже хорошо.

- Что, совсем, совсем мужиков не было? – Глубже всех «копала» Светка с характерным прозвищем «Репей». – Я ж вижу по глазам, что-то было. Вон, как они у тебя блестят!

- Ну… были, конечно, со своими жёнами да довесками в виде детей. Так их всех супружницы на привязи держали. Только шаг в сторону такой сделает, его за поводок дёрг, только глазки скосит, ему удавочку потуже. Так они бедные с косоглазием да кривошеей и проходили весь отпуск. Ха-ха-ха! А что до блеска в глазах, так это от полноценного отдыха и регулярного четырехразового питания.

- И происшествий никаких не случилось? И вспомнить нечего? – Не отставала Репей. – Так не бывает. Обязательно что-то должно происходить.

- Слушай, Репей, отстань. Я ж сказала уже: ни-че-го! Абсолютно ничего интересного. Зато вот вам общий подарок на всех: хохляцкие конфеты местного разлива. Давайте с ними чай пить.

Светка надулась и пошла, ставить чайник, ворча: «Все равно не поверю, ни за что, либо скрывает, либо у нее ранний маразм со склерозом».

Сели пить чай. Девчонки стали вспоминать свои летние приключения: давние, свежие, весёлые, грустные.

- Мне больше всего помнится отпуск, что провела много лет назад в Туапсе, - начала Ира, - я с дочкой ездила, она еще маленькая была, года три-четыре всего. Алёна в тот период доводила меня и всю семью постоянными просьбами поесть. Каждые полчаса: «Мама (баба, папа, деда), ЕСТЬ ХОЧУ!» Не верите? Было дело. Это сейчас она тростиночка, да еще и вегетарианка. Вот и в тот отпуск надо мной весь пляж ухохатывался. Как только Алёна подходила ко мне и говорила «Мама», все на пляже дружно скандировали «Есть хочу!» Её постоянно подкармливали, вечно совали то фрукты, то мороженое. Раз мы с соседями играли в карты, а дети наши на виду у берега в воде плескались. Я и отвернулась-то всего на пару-тройку минут, и всё – нет моей Алёны. У меня чуть рассудок не помрачился от страха. Я рванула в воду, выхватила у кого-то на ходу маску для подводного плавания, рывком ее натянула и стала лихорадочно нырять, нырять, нырять. Мне уже ничего не было видно: в маску затекла вода, да и слёзы текли ручьём. Вокруг началось просто столпотворение: все ныряли и искали Алёну. В какой-то момент, когда и дышать стало невозможно, а вода затекала уже в нос, я стащила маску, тряханула головой почти по-собачьи, и вдруг вдалеке, у палаток, увидела свою дочь. Алёна медленно брела с блаженным выражением на лице, в руках у неё было мороженое. Какая-то добрая тётя дала ей денег. Девчёнки, вы бы знали, что со мной творилось: я и убить её хотела и покалечить, как Репей у нас любит шутить, и одновременно прижимала к себе с ощущением неземной любви. Материнской волной накрыло меня. Я именно тогда и поняла, что люблю Алёну безумно, что ближе неё у меня никого нет.

- Как же у меня ничего не было? Было! Ирка и напомнила. - Оживилась после первого рассказа Алка. – Почти такая же история. Мой Кирюшка плавать не умеет, я его в воду отпускала только в «лягушках». Он до посинения купается, вытащить невозможно из бассейна. Я потом уже махнула рукой на все – пусть купается, следила только, чтобы всегда в «лягушках» был. А мы с девками на шезлонгах разляжемся да трындим. И откуда только темы брались? А один раз до того интересный разговор вышел, что оторваться друг от дружки не могли. Просто наваждение какое-то. Уж и Кирюшка сам из воды вылез, и вытерся, и сумку собрал, и за руку меня дергает, и ноет «пойдём да пойдём», а мы всё трындим, никак не остановимся. Даже не помню, как я-то оделась. Наверно, на автопилоте. Сынуле надоело меня теребить, он говорит: «Мам, я последний раз макнусь, ладно?» Кивнула ему машинально, и опять в беседу окунулась. Очнулась от криков какой-то тётки на балконе отеля, которая истошно орала и на бассейн указывала. Я обернулась, а там Кирюшка барахтается, а его «лягушки» у меня в руках. Как была в платье, в босоножках, так и рухнула в бассейн за сыном. Он уже воды наглотался, глаза шальные от ужаса. А меня колотить начало, когда уже вытащила его на берег. Я тоже, как Ирка свою Алёнку, зацеловала Кирюху всего и чуть не удавила в объятиях. А в башке одна лишь мысль: «Живой! Слава Богу, живой!» Пока до отеля дошли, развеселились, и в холл ввалились, весело смеясь над собой. Представляете картинку: я в красном платье, прилипшем к телу, с меня течет вода, оставляя лужи, волосы сосульками, с них тоже капает, макияж размазался по лицу. Весь отель надрывался от хохота.

- Да уж, за детьми глаз да глаз нужен, а уж за маленькими тем более. – Рассудительно вставила Ольга.

- Так это еще не всё! Слухайте дальше. – Алка перевела дыхание и, предав лицу трагическое выражение, продолжила. – Мы пришли, переоделись, я высушила волосы и снова сделала «морду лица». Собрались на обед. Говорю: «Кирюш, ты мои очки не видел?» И тут меня как бабахнет – я ж в бассейн в очках и кинулась, и теперь они на дне.

- Это те, что за 500 баксов, палароидные? – Репей аж присвистнула.

- Ага, те самые. Любимые мои, над которыми дрожала всегда. Короче, нет их теперь, а на новые не знаю когда наскребу. Вот такие дела, девки. Прыжок ценою в 500 баксов!..

- А ты их хоть искала? Это ж такие деньжищи потерять!

- Кто ж ради меня будет воду спускать в разгар купания? Я чай не королевна. А вечером работник бассейна шарил, конечно, баграми, но безрезультатно.

- Жалко-то как очёчки, такие классные были. А ведь ты, Ал, еще не знаешь последнюю новость, - добавила масла в костёр потерь Ольга, - Оксанку грабанули на улице. Она вечером шла по улице, по мобильному разговаривала, мимо неё на скорости какой-то тип промчался, телефон вырвал из рук и скрылся. Хоть цепями приковывай к себе эти материальные блага и ценности. Девочки, а мне на память новогодние каникулы пришли. Мы на дачу поехали, на всю неделю. У нас дом и с горячей водой, и с ванной, и отопление, правда, не центральное, - наше собственное, от котла. Думали, чего там нам бояться морозов? Мы и печку как раз накануне летом разобрали за ненадобностью. Кабы знать, что может произойти. Вот ведь правду говорят, Бог любит троицу. Сначала лопнула сливная труба на кухне. Ну, это муж с горем пополам починил, но пользоваться мойкой не разрешил. Потом рвануло под лестницей, залило всю прихожую, в комнату затекло, мы часа два тряпками елозили по полу. Так умаялись, что уже не до готовки было, наспех собрали стол почти в полночь. Еле-еле успели бокалы поднять под бой курантов. Чокаемся, и вот она «троица» - у мужа прямо в руках разваливается пополам его емкость с шампанским, а у дедова фужера отлетает основание ножки. Хороший Новый Год у нас получился. Вода только в ванной была, все семь дней просидели в тулупах, валенках да шапках. Никакие обогреватели не помогали. Лютый мороз был нынче зимой. Сами ведь помните.

- Это про какой мороз тут речь?! На улице жара шпарит, 30 градусов по Цельсию! И вообще, что это за посиделки в рабочее время? – Так не к стати появившийся шеф лишил нас возможности дослушать все истории до конца.

Пришлось рассаживаться по своим рабочим местам, начинать трудиться. Хорошо, что шеф не часто в офисе бывает, еще успеем посплетничать, а пока… Алка красит ногти, Репей раскладывает пасьянс на компьютере, Ирка пишет очередной рассказ, Ольга читает предыдущий, и только Ленка звонит какому-то клиенту, ругается. Хоть у одной есть фронт работ. Лето! Застойное время…