С утра в выходной Дарье позвонила соседка с красивым восточным именем Адель и интригующим голосом стала настаивать на личной встрече:

- Нет, Дашенька, не могу по телефону об этом говорить. Давайте встретимся во дворе, когда вы пойдете гулять с собакой.

Дарье совсем не хотелось выслушивать очередную соседскую тайну. Но так уж повелось издавна. Без малого 11 лет жители дома старательно посвящают Дарью в подробности личной жизни, поверяют ей свои сокровенные тайны и секреты. Русский человек вообще в этом отношении уникален: он считает, что, выговорившись, можно успокоиться, «разрулить» ситуацию, говоря языком современных бизнесменов, и потому он находится в постоянном поиске чужих ушей. Ведь проблемы изо дня в день только прибавляются. И все стараются найти авторитетного слушателя, который может терпеливо выслушать и дать бесценный совет. Кроме того, раскрывающему свои тайны желательно, чтобы собеседник был величиной не переменной, помнил все предыдущие тайны и секреты, умел анализировать и не встревать во время беседы. Конечно, самый замечательный вариант – немой собеседник. Но тогда не будет удовлетворения от беседы из-за недополученных сочувствующих или участливых взглядов (в зависимости от темы разговора), порционных «ахов» и «охов», а также тех самых бесценных советов. А советы постороннего, которому плачешь и рыдаешь, словно в «жилетку», всегда самые верные, самые правильные. Ценное изречение «со стороны виднее» тем и ценно, что чужой человек подметит и увидит то, мимо чего родные проходят мимо каждый день, не замечая. «Жилеткой» в доме № 2 как-то незаметно стала Дарья. Она сама не успела опомниться, как народная тропа стала все плотнее, а через несколько лет и вовсе утрамбовалась, и ни единая травинка на ней больше не произрастает. В отношении Дарьи как раз и с авторитетом было все в порядке, и возраст подходящий: не девочка, но и не дряхлая старушка со склерозами и неврозами. Дарья и уши пыталась затыкать во время разговоров, и к телефону не подходила, и отправляла на прогулки с собакой супруга или дочь, - бесполезно. Народ выжидал, подкарауливал Дарью и «грузил» её по полной программе. В итоге Даша смирилась и, как любой русский человек, нуждающийся в выходе эмоций, нашла свой выход, свою «жилетку» - бумагу, обыкновенную писчую бумагу, которой стала поверять чужие тайны.

- Хорошо, Адель, - улыбнулась Дарья своему отражению в мониторе компьютера, - выходите через полчаса, посплетничаем.

Когда Дарья вышла на улицу, Адель уже ждала её, заняв самую удобную лавочку со спинкой и вдалеке от случайных прохожих или гуляющих со своими питомцами жителей окрестных домов. Даша спустила свою собаку с поводка и устроилась рядом с соседкой.

- Ну, что там у вас случилось? Рассказывайте.

- Мне так неловко говорить на такие темы, - зарделась Адель и опустила глаза, - я из-за брата решилась. Вы же знаете, ко мне брат приехал, а тут такая ситуация…

Она замолчала и стала нервно теребить носовой платок в руках. Дарья терпеливо ждала, но вскоре затянувшаяся пауза стала ее раздражать. Надо было гулять с собакой, которая обожает пешие походы, и свои собачьи нужды не привыкла справлять рядом с домом. Собака уже несколько раз подбегала, преданно заглядывала в глаза хозяйке и заливисто тяфкала, словно требуя «не сиди, пойдем гулять».

- Адель, мы или разговариваем, или расходимся. Могу также предложить еще один выход: прогуляем вместе мою собаку, и на ходу поговорим. Итак?

- Да, да, Дашенька, давайте пройдемся. Что ж вашу собачку томить. А дело вот в чём. – Адель снова густо покраснела, сливаясь цветом со своими ярко рыжими волосами, подкрашиваемыми хной.

- Вы не знаете, кто надо мной живет? Я ведь с соседями не общаюсь, у нас на Востоке это не принято. Женщины сидят дома, занимаются хозяйством. А я, хоть и живу почти двадцать лет в Москве, и даже работаю, вокруг все равно вакуум. Ни подруг, ни друзей. На работу, с работы, магазин, дом, сын. Всё. Больше я ничего не вижу и не слышу. Надо мной раньше никто не жил, и квартира видимо даже не сдавалась. Я привыкла к тишине сверху. А год назад там кто-то въехал. Я стала слышать голоса, разные звуки, вполне меня устраивающие. Вы же знаете нашу звукоизоляцию. Так вот в квартире сверху никогда не шумели, не кричали, не топали. Я так поняла, что въехала семья, состоящая только из взрослых?

- Да, именно так. Супруги, уже не молодые, вполне приличные и интеллигентные люди. – Подтвердила Дарья. – И что же дальше произошло?

- Ко мне в гости приехал брат. Старший.

Адель опять замолкла, а Дарье в голову полезли всякие пошлости. Глядя на пунцово горящие щеки собеседницы, она почему-то представила миловидную соседку, живущую над Аделью, совращенную приехавшим братом. Дарья машинально даже рукой взмахнула перед своим лицом, прогоняя видение. А Адель, собравшись с духом, горестно продолжила:

- Именно в день его приезда это и началось. Часов в десять вечера над нами загремела музыка. Причем, чересчур громко. Такое было впервые, я очень удивилась. А потом… - Чувствовалось, что Адель слова даются через силу, она их как бы выдавливала из себя. – Потом вся наша квартира стала ходить ходуном. Даже люстра качалась.

- Вечеринка? – Участливо помогла Адели Даша.

- Нет, не вечеринка. Ну, сами понимаете, что там было. А женщина так кричала, что я даже в первый момент испугалась. А когда поняла, когда увидела выражение лица у моего брата, мне так стыдно было, так неловко.

- Адель, милая, вы же взрослый человек, и брат ваш тоже взрослый. Детей имеете, знаете, откуда они берутся и как. Что краснеть-то? А тем более переживать. Радоваться надо за соседей, за их счастье.

- У нас на Востоке не принято так бурно проявлять свои чувства. Я к этому не привыкла, брат мой тем более. Мы с братом и моим сыном не спали почти три месяца, потому что эти «вечеринки», как вы их назвали, повторялись ежедневно.

- Адель, что вы заладили «у нас на Востоке, у нас на Востоке»… Везде люди, и жить людям по-людски не запретишь. – Дарья была в растерянности, она не знала, какой совет можно дать Адели в сложившейся ситуации. – Ну, не заявлять же в милицию на соседей? Мотивом послужит избыток темперамента?

- Не, что вы! – Адель резко остановилась, и уже шепотом сообщила. – Неделю назад всё прекратилось.

- Вот и славно! – Дарья счастливо вздохнула и разом успокоилась.

- Если бы. – Адель возвела глаза к небу. – В том-то и дело, что не прекратилось. Вернее, это прекратилось. Потом неделю была тишина. Абсолютная. А вчера стал плакать маленький ребеночек.

- ????

- Даша, я слышу хорошо, там совсем младенец. Потому и обратилась к вам.

- А я-то тут при чем? Да и соседи ваши не в том возрасте, чтобы детей рожать. Возможно, это телевизор работал или из другой квартиры звуки доносились.

- Дашенька, все соседи на дачах. Сейчас лето. Мы же взрослые люди. Сами сказали. Простите, но, если все-таки предположить, что ребеночек действительно появился, как объяснить взрыв сексуальной активности у женщины накануне родов? И муж, он разве не понимал, что творил? Да и вредно это. Хотя… Может, не вредно, но так, как происходило у них, с какой силой, думаю - вредно. У нас даже потолок потрескался местами.

- Тогда, Адель, я вас совсем не понимаю. А главное, я не понимаю, для чего вы это всё рассказываете мне. - Дарья утомилась за время разговора с соседкой и мечтала лишь об одном – скорее освободиться и примкнуть к друзьям-собачникам, которые уже несколько раз за время беседы кричали ей приветствия и сочувствующе гримасничали.

- А кому ж ещё как ни вам? Мне ведь надо было с кем-то поделиться этим. Вы ведь согласны, что ситуация неординарная? А вдруг там криминал какой? Киднеппинг, не дай Боже!

Дарья жалостливо посмотрела на Адель, словно на сумасшедшую. «Ну, вот! Ещё одна сдвинулась, этого нам только не хватало».

И тут, словно подслушав их беседу, на дорожку, по которой медленно брели Дарья и Адель, из-за поворота выкатилась детская коляска, управляемая той самой соседкой сверху. Светлана Евгеньевна излучала счастье и светилась неподдельной материнской любовью. Когда она поравнялась с женщинами, Дарья не выдержала, сработало неуправляемое женское любопытство.

- Доброе утро, Светлана Евгеньевна. Вас можно поздравить с прибавлением в семействе?

- Доброе, доброе. Спасибо. Да, нас можно поздравить. Мы уже и не надеялись, что станем родителями. Махнули на все рукой. Об осторожности забыли. И вот… Теперь у нас дочь. Танюша.

- То-то я вас давно не видела. – Приступила Дарья к разведывательным действиям, театрально всплеснув руками.

И Светлана Евгеньевна, счастливая в своем новом материнском чувстве, приняв обыкновенное любопытство за женскую солидарность, принялась подробно рассказывать:

- Так меня, как «роженицу-старушку», - тут она заливисто рассмеялась, - положили на сохранение. Я почти три месяца в роддоме провела. Вчера только выписали. А Танюшке уже почти месяц. Она слабенькой родилась, недоношенной. Нас потому так долго и держали в больнице. Илья весь извелся. Это муж мой (разъяснила она, почему-то обращаясь к Адели). Целыми днями под окнами роддома торчал. Только на ночь домой уходил. А теперь мы безмерно счастливы. Взгляните на наше сокровище. Правда, на Илью похожа?

Втроём они дружно склонились над коляской и стали умилённо гу-гукать.

«Ну, вот. Еще одна горькая тайна, которую мне придётся носить в своём сердце. – Дарья как никогда была раздосадована неожиданно свалившимся на неё секретом. – Лишь бы «молодые родители» да их дочурка были счастливы. «Жилетка» не подведёт, а Адель с её восточными замашками тем более». Даша встретилась глазами с Адель и поняла, что та подумала об этом же.

А как же бумага? А бумага всё стерпит. Да и ситуации с именами всегда вымышленные.