Не бойся быть нежной, как тонкий апрельский лёд,

не бойся быть мягкой, подобно зимнему солнцу на склоне

дня; и пусть твои  волосы гладит ночной ветерок,

с частотой мотылька, летящего на огонь.

И будто серебряная цепочка упала змейкой в ладонь –

сердце на полпути замрёт, голос на полпути растает.

Исповедь глаз, прикоснувшись душой к стеклу,

пусть не ищет тоски и боли –

больше не будет слов, обещаю.

Останется, только шелест листьев и влажная ночь,

и пропасть окна, застеклившая  чёрную розу дороги,

и тень на двоих, тень просветлённого одиночества,

словно привкус крепкого кофе с толикой алкоголя.

Не бойся быть нежной, как стебель дикого винограда,

не бойся быть обездвиженной, кроткой, переходя на полутона;

пусть красный муар вечернего воздуха тебе играет

бесконечный блюз, пока ты читаешь на подоконнике у окна

Бодлера, или Верлена, а искусственный свет плафона,

роняя на хрупкие плечи складки огня, 

подражает призраку неба с картин Тёрнера,

или дыханию тихоокеанского маяка.