и как полощется на бледном цвете неба атмосфера опустевшего угла,

где разбрелись прицелы едких взглядов, где вымерли следы дневного пота,

где каждая струна расстроена, сымпровизирована в музыку крыла,

изорванного тенью студня-ветра. Какая сонная любовь колдует над ветвями,

и как стремительно сгущает краски тлен подброшенной листвы.

Стрекозы проводов набрали в рот  воды,

в которой, каждый атом тишины алмазное вытачивает пламя.

На остановке, в вакууме слов, лишь шум дороги просится на сцену –

немую сцену, мраморный зрачок, впивающийся в серую простуду

на облачных надоях. Так наслаждение тоски скрипичный ливень будит,

так радуется небо вскрытой веной.