свернувшейся клубочком под левым плечом, у застывшего,

лунным светом, сердца. Эта ночь – больше всех слов –

это время гремучей змеи, хозяйки пустыни, на коже которой,

отпечатались мягкие звёзды – кошачьи следы. Дорожки

и ручейки тусклых, шепчущих штор, вышитых

летним ветром – проводники строк,

брошенных ненароком чёрно-индиговой пеной моря,

кипящего любовью к стихам;

здесь лучшее четверостишье – забвенье, разделенное с горным

колодезным эхом, освещенное снежно-кофейным солнцем

в ледяной тишине одиночества.

Эту ночь – раствор несвязанных мыслей – спаяет в лиловый кристалл

любая деталь, скользнувшая в млечно-небесном горне

души, остывающей на подушечках кошачьих лап,

чтобы потом пропеть далёкие волны, любовь, свободно текущий воздух

псалмов, молитв, легенд и пророчеств.