Бесплотным

золотом августа,

созрело зерно заката;

виноградной лозой,

вяжет язык тела;

между страниц воды и травы

затаилась радость,

с горем напополам.

В мягком тумане листвы,

беспечно,

тянется-реет

взгляда постель,

плывёт по ресницам ветвей

непреклонное время,

гнездятся следы погасшего ветра,

и тает, что-то ещё,

молчаливо-лунное…

Когда сбудется всё,

что прописано в толковании сновидений,

что останется нам

на замшелых порожках лета?

Только, смотреть друг другу в глаза,

и ждать жёлтый дождь

под огненно-рыжим карнизом неба.

Просто,

считать минуты, пока не упала звезда

в осеннюю пустошь, и клёны

не сбросили ржавую кожу

на бледный гравий стоптанных улиц;

а дымок сигарет

или лёгкого поцелуя,

с подножки поезда,

не превратились

в поздние кадры

памяти

на влажных стёклах домов.

Что останется нам?

Просто, считать секунды,

маятник тихих шагов

в заброшенном парке;

и чтить

долгоиграющий вечер,

считывающий

остывающими губами,

материал

для писем,

медленно

разбавляющий,

словно терпким вином,

сердце,

прозванное,

одиночеством

до востребования…