РЕШЕТО - независимый литературный портал

 Тряпка тлела, дым полз по земле и нес с собою вонь. Подул несильный ветерок и она тут же вспыхнула, неровным оранжевым пламенем. Огонек извивался, крутился, облизывая не совсем сухую ткань, мигал, вздыхал и чадил, но не гас.

Я смотрел на это действо стоя в двух шагах. Не знаю, почему я вдруг остановился посмотреть на эту борьбу - огня с самим собой и со своим топливом. Может было скучно, и эта обреченная на поражение битва, стала избавлением от скуки? Огонек шипел, урчал, потрескивал, иногда плевался искрами. Жил своей жизнью, не думал о «потом». Что съев всю свою еду он тут же и умрёт. Мне чудилось, что в шипении и треске я разбираю слова, что-то о том как сладко это – гореть. Как прекрасно плясать под ветром, создавая красоту движения, неповторимость форм, разбрасывая свет, меняться ежесекундно, каждое мгновение идти вперёд, оставляя позади лишь мрак. Но впереди свет, и жизнь полна и непредсказуема. Огонь един. Что свечной огарок, что лесной пожар.

Я затоптал сопротивляющееся пламя. Уничтожил каждую искру. Вдавил в землю и превратил в пыль. Изничтожил красоту. Мой поступок не объяснялся, ни заботой об окружающих, мне было всё равно, пусть хоть весь город заполыхает, ни чем другим. Просто пришло время потушить пламя.

Обернувшись на то место в небе, где должно было быть солнце, сейчас скрытое облаками, я плюнул вверх, проследил за полётом слюны, и побрёл по пустой дороге.

Машины обдавали меня грязью, однако мне это даже нравилось, всё это было подстать моим невесёлым мыслям. Тротуар был слишком узок, и сколько не прижимались к домам немногочисленные прохожие, они всё равно были неоднократно заляпаны и до дрожи злы. Я начал непроизвольно улыбаться, слушая их бессильные проклятия в адрес подлых водителей. Мне это доставляло удовольствие.

Выплюнув изо рта грязь и посмотрев в след удаляющеёся туше грузовика, я подумал, что не стоит скалить зубы.

Пошел сильный дождь, дороги стали реками, грязь смыло, и вода стала прозрачной. Я присел на корточки помыл в луже руки. С лица текла вода, щекоча нос, становилось холодно.

Пошарив в карманах и отыскав несколько отсыревших измятых купюр, я отправился в ближайший магазин. Выслушав несколько грубых фраз недовольного продавца (я испачкал пол, который он только что протёр), я вышел с бутылкой под снег.

На этикетке растаяло несколько снежинок, пока я, пробираясь сквозь цветистые выражения, описывающие превосходство вкуса над воображением, искал количество «оборотов».

Вино было отвратительным, но я его купил не ради вкуса. Тепло разлилось по телу, начиная от пищевода, потом желудка и, в конце концов, ударив в мозг синим пламенем потери ясного рассудка. Мир приобрёл некоторые менее отвратительные черты. Женщины стали что-то значить. Свет вечерних фонарей таил загадку и манил. Язык, запертый на замок, нашел отмычку и обрёл невиданную доселе свободу. Выбор вставал своей призрачной сутью.

Неожиданно для себя очутился я на центральных улицах. Женщины здесь были еще красивее и я, проходя мимо, глубоко вдыхал запах их духов. Запахи рождали в моей голове неясные, но вполне приятные картины. Казалось, что я «могу». И хотя остатки здравого смысла предостерегали, я улыбался девушкам и женщинам, одетым явно не по погоде, говорил комплименты.

С каждым глотком силы разливались по венам, недобрые силы. Разговоры по душам, невнятные компании, кружение фонарей, странные вопросы…

Помещение бара выполненное в тёмных тонах, отделанное деревом покрашенным под орех, гудело множеством голосов под стать гулу в моей голове. Удивлённо я посмотрел на женщину перед собой, не понимаю, откуда она взялась? Она дымила сигаретой, держа белыми тонкими пальцами черный длинный мундштук.

Я сказал:

- Извините…

Встал из-за стола, попутно отметив количество бутылок на нём, и пошел к выходу. Мутило. На крыльце меня схватили за плечо. Это он зря…

Извинения не помогли, и я лицом ощутил каждую песчинку асфальта. Ему было мало, и вот меня держат за грудки. А в голове одна мысль. «Меня сейчас убьют.» Без эмоций и страха. Удар в скулу – знакомый асфальт. Затрещали рёбра. Снова подняли… Грохот выстрела. В тишине слышно как падает тело.

Шатаясь и плюя кровью бреду по дворам. «Откуда у меня пистолет?» Не важно, ничего не важно.

В подворотне воняет табаком и мочой, но тепло. Под лампой рассматриваю пистолет. Он чёрный и блестящий, пахнет смазкой и очень тяжёл. Выдвинув обойму, понимаю, что не хватает трёх пуль. Я выстрелил один раз. Ничего не понимаю.

В кармане куртки ещё что-то. Свёрток. В нём деньги – очень много денег. «Что же, черт подери, происходит?!»

Шаги на лестнице обрывают мысли. Прячу всё по карманам. Человек не торопясь, поднимается. Всё ближе и ближе.

Обычный мужичок лет под сорок. Смотрит прямо в глаза, странно… Подходит прямо ко мне, протягивает руку и говорит:

-         Отлично сработанно! Как вы замечательно всё обставили, никто и не заподозрит преднамеренное убийство, обычные разборки из-за женщины в баре. Поздравляю! – и не замечая моё замешательство суёт в руку свёрток еще больше первого, - Тут документы, ключи от квартиры, остаток гонорара и билет на самолёт в Австралию. Всё устроено. Вылет завтра в одиннадцать утра. Прощайте. – и уже уходя, - Нет, ну какой артист!

Я потерял дар речи и не смог сказать ни слова. Но от меня этого и не требовалось. Своё дело я сделал.

 

 Комментарии

Комментариев нет