обычный  сруб  зимой  в глухой  тайге
 где на ночь тропы замела позёмка
 дрова сырые тлеют в  очаге
 потрескивая  искрами негромко

 и лампа на столе едва коптит
 наверно керосин идёт на убыль
 на лавке дед один в избе лежит
 под тёплой но уже дырявой шубой
 
 и встать бы нужно да совсем нет сил
 от старости давно болят коленки
 ведь сколько раз охотников просил
 чтоб мази привезли из деревеньки

 зато живой... у света  на краю
 не нужно ждать ни от кого подвоха
 один  забытый всеми и в раю
 Господь не ждёт убийцу и пройдоху

 а раньше  ведь какая жизнь была
 красотки мира все его любили
 искрилась   черноморская  волна
 лососевой икрой  с утра кормили

 и стоило лишь пальцем шевельнуть
 и был ему  почёт и уваженье
 теперь приходится  в последний  путь
 сбираться  не надеясь на прощенье

 и снится деду солнечный  июнь
 и на руках его качает мама
 когтями дверь скребёт  медведь - шатун
 да ветер воет  сквозь резные  рамы