В метро метался апокалиптический дух спешки. Час тридцать ночи. Все бегут, чтобы успеть, чтобы поезд довез их домой. А мне пофиг. Я никуда не спешу. Я смотрел и упивался в глаза людей, в зрачках которых отражалось: "я не успею", "я не успеваю", "я опаздываю", в зрачках которых плясали искры встревоженной надежды. Как козы сбиваются в кучу, глядя стеклянно-живыми глазами на пламя, так люди жались друг к другу на безлюдных переходах, где всем стало тесной от одной цели - успеть. Как всех сближает общее горе... Я сел на скамейку и стал ждать свой поезд. Который не пришел. Подошел постовой и сказал, что поезда больше не следуют. Я сказал: "Чудесно. А где тут выход не на Белорусский вокзал, а так, чтобы погулять?". И потом пошел в сторону, куда мне подсказали. Немного, а точнее продолжительно погулял по кварталам. Пошел разыскивать освещенный подъезд, желая утолить жажду читать. Чтобы весело было, купил шоколадку и энергетик,- заряд бодрости для внимательного увлеченного чтения, как интим, только с книгой. Зашел в подъезд. Облюбовал две ступеньки, кажется , снизу вверх - двадцатой-двадцать второй. Прочитал пару рассказов Буковски. В одной из дверей повернулся ключ,  вышла пожилая дама с сигаретой и закурила. И посмотрела на меня. "Мое метро уехало. Поэтому я у вас почитаю. Дебошей устраивать не буду",- пообещал я. Она улыбнулась в ответ и спросила, как же случилось так, что мое метро уехало. Я сказал, что машинист был пьян, поэтому поездом управляла уборщица. А точнее я не знаю, почему оно уехало. Мы поболтали, выкурив по сигарете, и она отправилась спать, пожелав мне доброй ночи. А я ей. Потом было много страниц и много сигарет. И немного плевков на пол. Потом рассвело, я убрал книгу в рюкзак, забросил его за плечи, включил плеер и спустился по лестнице. Да, действительно, уже рассвело, и первые вялые спросонья дворники вяло мели улицы. Я шел по тротуару вдоль шоссе, и по нему проносилось много машин. Дорога - это хорошо. Потом была дорога домой длиной в несколько сотен мелькающих в окнах поезда огней станций метро и несколько страниц Буковски. Потом я шел по тротуару, и смотрел, как уже проснувшиеся дворники убирают тротуары. У кромки асфальта лежал мертвый голубь. Наверное он учился летать и разбился. Его стряхнули метлой и выкинули как сор. Триста двадцать минут и одна сигарета. Столько длится ночь.