А тогда, жарким июльским днём мы с Машкой разлеглись около костра с чувством честно исполненного долга. Мы свою часть беготни по встрече Пашкиной подружки выполнили на все сто и теперь наслаждались заслуженным отдыхом. Около костра мы разложили кучу ковриков, сверху расстелили свои спальники; рядышком на маленькой скатёрочке поставили бутылку мартини, большой пакет сока, порубленные помидорки-огурчики, колбаску, хлебушек...Красотища!
- Ну, девчонки! Чудненько устроились!!! Правда, мартини не очень совпадает с колбаской и хлебушком, но у нас, - Пашка сделал ударение на слове «у нас» и энергично мотнул головой, – но у нас же есть водочка! Я с вами! Вздрогнули! - и он аппетитно опрокинул стопочку водки, - Хорошо пошла!!!! - он загрёб пару кусков колбасы и двинулся к ребятам.
Они ставили палатку, и Пашка пошёл им помогать.
- Ха...!!! – Машка насмешливо промурлыкала, - Ща он им поможет...
Не успела она закончить фразу, как послышались возмущённые голоса – значит Пашка уже начал давать ЦУ.
- Поехали, Никусь...
Мы с Машкой неспешно потягивали мартини и смотрели на костёр. Огня почти не было видно при ярком солнце. Но, если очень приглядется можно было увидеть синеватые языки пламени. Блаженство…
Вокруг уже начали носиться мужики. Им надо было уже выдвигаться к ближайшей электричке - до её прихода оставалось двадцать минут. Это было чистое время дороги, а они ещё колготились в лагере.
- Мужики, - промурлыкала Машка, - ну чё вы суетитесь. Она и на эту электричку опоздает. Хотите пари?
-А на что? – мгновенно среагировал Пашка, - Машуль, с тобой пари – на что угодно!!!
- Пари...на что угодно... - Машка кокетливо закатила глаза и откинулась на спину. Накручивая на палец кудрявые завитки длинных волос, она продолжала мурлыкать дальше, - Пари…на, что бы такого заключить это пари..., - она мечтательно закрыла глаза, - Значит так – я решила. Мы сначала заключим, а потом уж решим...договорились?
- Платон, давай по-быстрому разбивай и по коням! Юлька ждать не будет...
-Ага, если она приехала... - закончила торжествующе Машка под дружный гогот остальных.
И они рысью двинулись по тропинке, продолжая громко обсуждать, приедет, всё-таки, Юлька или нет.
Над поляной повисла блаженная тишина. Вернее, тишина без человеческих голосов. Высоко в ветвях деревьях пели птицы. Они заливались трелями на разные голоса. Звон комаров в воздухе и жужжание каких-то букашек - звуки леса жарким, знойным июльским днём. Мы блаженствовали. Ещё несколько хороших глотков мартини окончательно расслабили тело и душу. И в таком вот состоянии мы собирались пробыть два волшебных выходных дня.
-Маш, слушай, а ты её когда-нибудь видела? - меня вдруг одолело любопытство.
-Юльку, что ли? Неа, ни разу. Ты же знаешь Пашку. У него подружек – куча, но никто их в глаза не видел.
-Шифруется….
-Ага...-лениво протянула Машка.
Мартини, ароматный лесной зной, птичьи трели – всё убаюкивало и создавало нереальную атмосферу покоя и блаженства.
И, правда, раздумывала я, Пашка всегда заводил себе подружек фотомодельной внешности, несмотря на всю свою косолапость и неказистость. Но, ни одна из них никогда не появлялась в лесу. Это было настолько же невозможным, как появление живого динозавра вот здесь, на полянке. Получалось, что Пашкины подружки существовали только в городе, а в лесу он был всегда один и сам по себе. Почему-то... И вот – такое чудо. То-то, такой переполох!
-Маш...
Я повернулась – Машка, утомлённая всей этой суетой, дремала, уютно свернувшись калачиком поверх спальника. Я приподнялась на локте и, потянувшись, накинула на Машку свободный край спальника. У меня тоже уже слипались глаза, и от свежего лесного воздуха, и от небольшого количества выпитого. Много ли надо на свежем воздухе городскому человеку, чтобы уснуть, как только голова коснётся подушки. И ещё мартини...
Проснулась я от шума на полянке. Да ещё, вдобавок, затекла рука и, поворачиваясь на другой бок, я наткнулась на внимательный взгляд смеющихся зелёных глаз. Сверху вниз на меня смотрела незнакомая девушка. Курносый, вздёрнутый носик, губы – нижняя пухлая и капризная; верхняя – чётко и красиво очерченная. Я, спросонья, не сразу поняла, что это, наверное, и есть Юлька и что она, всё-таки успела на эту электричку. Ну, всё!! Теперь отдых на природе пойдёт по привычному сценарию.
- Привет, привет…
- Привет, привет... - в тон ответила я.
- Неужели всё-таки свершилось чудо и девушка Юля, таки добралась и до нас, и до нашего костра. Это надо отметить.
- Девчонки, у вас тут что?
- Мартини с соком – присоединишься?
Пашка подошёл к нам и обнял Юльку.
- Девочки. Давайте знакомиться, - официальным тоном начал он, а глаза хитро блестели, - Маша, - он кивнул в Машкину сторону, - Ника, - кивок в мою.
- А это – Юля! Мы уже поняли, - промурлыкала лениво Машка со своего лежбища и потянулась, чтобы встать, - Если не искупаюсь – я не человек. Пошли, девочки. Ну их…пусть отмечают, а мы – пойдём, освежимся. Кто – после сна, кто – с дороги,- и она совершенно естественно, как будто знала её всю жизнь, обратилась к Юльке.
- Юль, пойдём. Там такой пляж!!! Пять звёзд!!! Возьмём мартини, сок…
Ребята дружно заржали.
- Ага, такой пляж! Это надо видеть – рассказывать бесполезно.
- Давайте, давайте – это чудо природы непременно надо посетить.
- А ты, вообще, помолчал бы, - куда подевались Машкины мурлыкающие интонации. Сейчас она больше всего напоминала разъярённую кошку, - Тебя, Платон, как чукчу, в воду не затащишь – каким бы сказочным не был бы пляж.
- А вот и не поверишь – он сегодня с похмела пару раз всё-таки макнул сам себя, а потом долго грелся...
-...изнутри... – ребята умирали от смеха.
- Всё! Прекратили! Мы идём купаться! Полотенца, коврики, мартини…
- Машуль, ты перепутала последовательность – мартини – а потом всё остальное, - Пашка комментировал наши сборы на пляж – остальные наслаждались шоу, которое получилось совершенно неожиданно.
У Юльки слегка округлились глаза.
- Мы купаться идём или...?
- Не боись! Купаться. Просто у них такой ритуал. Сама увидишь.
- Мальчики, за вами шашлык. Чтобы когда мы пришли, все такие освежённые прохладой реки - нас тут уже ждал бы восхитительно-нежный шашлык, - Машка с видом и манерами Нефертити ткнула пальчиком в сторону костра и пошла в сторону реки, зажав подмышкой бутылку мартини. Я двинулась следом за ней с пакетом сока в одной руке и свёрнутым в трубочку ковриком в другой. Процессию прекрасных купальщиц замыкала донельзя заинтригованная Юлька, держа в руке пластмассовые стаканчики.
- Иди, иди,- нежно напутствовал её Пашка, подталкивая под попу, - посплетничаете, поболтаете...вам же без этого никак...

Речка была – загляденье! Глаз не оторвать! Широкие, просторные плёсы с песчаными отмелями. Спокойное течение с завихрениями и круговоротами. Тёмные глубокие омуты с густыми, таинственными зарослями на высоком берегу и небольшие уютные пляжи на противоположном. Бурные водопады и пороги в тех местах, где по весне упали деревья, да так и остались лежать в воде. В, общем, захватывало дух! Только вот...воды на плёсах хватало, чтобы только закрыть мою ступню; омуты – глубиной мне по грудь, а всю ширину реки я могла обнять двумя руками, распахнув их, как сказочный исполин. Чудесной, необыкновенной красоты равнинная река, уменьшенная до размеров в полтора-два метра шириной!
И пляж был соответствующий - примерно метр на два. Но у этого пляжа было одно достоинство, за которое мы его так любили. Приличная глубина - по грудь и, самое главное, - полнейшая уединённость. Вокруг росла высоченная трава – иван-чай и ещё какая-то, такая же высокая. Тропинка к пляжу была невразумительная и, в общем-то, никакая. Обычно, держались просто направления. Мы-то точно знали, куда надо идти и двигались по азимуту весьма произвольно, в основном, обходя огромные заросли крапивы. Мальчишки как-то пошли нас искать, когда мы уж очень надолго застряли с купанием. И не нашли. А мы затаились, хихикали и не подавали голос. На этом сказочном мини-микро-пляже можно было купаться в неглиже и потом, лёжа или стоя, раскинув руки, обсыхать на солнышке и тёплом ветерке. Поплавать, конечно же, не удавалось, но охладиться в жару и снять усталость, можно было замечательно. Вода в речушке была прозрачная, чистая и она оставалась холодной даже в самый знойный день, так как течение было стремительным. Если прыгнуть в воду разгорячённой, то получалось ощущение ледяного бассейна после парной. Вода, даже в саму жару, чудесным образом освежала и придавала сил.
Вот на берегу этой сказочной речки, на «пятизвёздочном» пляже мы и расположились с непочатой бутылкой мартини и двухлитровым пакетом апельсинового сока, пробравшись сквозь заросли исполинской крапивы...

Купание было замечательным и было на что посмотреть. Я – совершенно обнажённая, стояла на самой границе песка и травы, широко раскинув руки и обсыхая на солнышке. Машка в каком-то шикарном купальнике, да еще и обмотавшаяся парео, полулежала на коврике. Юлька, полностью одетая сидела, поджав под себя ноги на другом конце коврика. Я, из-под полузакрытых глаз подглядывала в широкий вырез Юлький кофточки. Да, уж!!!
- Ты такая тоненькая, как девочка, - слышу Юлькин голос и в следующее мгновение ловлю её взгляд. У меня перехватывает дыхание.
Мы потягивали мартини с соком и вяло беседовали о погоде, природе и мужиках всех мастей...Мартини кончился… Проснулся голод… Солнышко зашло за большое облако...


К вечеру стало прохладно, да и комары рассвирепели и кусали за голые коленки. Я тянула до последнего. От костра уходить не хотелось. Не хотелось слезать и с пенёчка – я удобно села, что на меня не шёл дым от костра и «стол» тоже находился рядом, поставила на землю у пенька маленькую стопочку – мальчишки выпендривались и даже в лес брали с собой крохотные стеклянные стопочки - было здорово у костра пить водку маленькими порциями. Там же поставила свою миску с хорошей порцией салата. Несколько палочек готового шашлыка лежали на подносе, работающем столом.
Разговор уже разбился на несколько ручейков, как большая полноводная река. Я слушала знакомые голоса и такие же знакомые споры. Платон с Пашкой, в который раз обсуждали достоинства и недостатки какой-то замысловатой компьютерной игры. Юлька задумчиво смотрела, как пламя костра, своими оранжевыми языками, облизывает огромные сосновые брёвна. Тихий Венечка плакался с Машкину «жилетку» на свою очередную неудачную любовь. Я млела и сама себе казалась в данный момент довольной кошкой. Кошкой, которая вкусно поела и нежилась, глядя на горящий огонь. И которая немножко выпила – ха-ха, кошка, которая выпила! Вкусно поела – это да! Пашка с Платоном превзошли сами себя – шашлык получился потрясающе вкусным и, самое главное, необыкновенно нежным. Запотевшая водка стояла тут же. Они придумали хитрый способ охлаждения водки в лесу. Бутылки закапывали в речной песочек на мелководье и, по мере необходимости, доставали по одной.
Комары уже грызли невыносимо. И прохладный воздух с речки заползал под футболку. Так, сказала я сама себе, надо двигать, а то я околею, несмотря на принятые внутрь градусы. Ха-ха, градусов-то было - раз-два и обчёлся. Мартини выветрился почти сразу же после купания, а сейчас три глотка под шашлычок давали только лёгкий туман в голове. Совсем лёгкий и очень приятный. Воздух, ароматный ночной лесной июльский воздух, опьянял, пожалуй, посильнее любой водки. Сосновый лес, нагретый солнцем в течение дня, к вечеру отдавал ароматы такой невыразимой прелести, что можно было быть пьяной одним только этим воздухом. Я поднялась.
- Так! – грозно сказала я, - кто тронет моё насиженное местечко – убью! – Платон понимающе кивнул, отвлекшись от спора, - Платош, - уже мягче сказала я, подходя к нему и обнимая за плечи, - посмотри, солнышко, за моим любимым пеньком, а то, не ровён час, прихватизирует кто-нибудь моё насиженное место.
- Давай, давно пора, – он оглядел мои голые коленки, - комары, что-то совсем рассвирепели, съедят, а ты вон – с голыми ногами.

Я уже переоделась и завязывала шнурки на кроссовках. Сидела я попой в раскрытой двери палатки, а мои ноги в грязных кроссовках находились на травке. При входе, под тентом была накидана куча барахла – рюкзаки, чехол от гитары, нераспакованные спальники и сидеть можно было только враскаряку, по-мужски широко расставив ноги. У меня не было совершенно никакого желания разбирать эти вещи и я лениво сидела посреди этой кучи и завязывала шнурки.
Вдруг, в проёме входа я увидела блестящие Юлькины глаза. Я даже и не услышала, как она подошла. Да и немудрено – по траве, в мягких кроссовках под шумный мужской разговор у костра…
Даже почти в полнейшей ночи и тёмного тента я видела её зелёные, смеющиеся глаза. И в этих глазах были совершенно чётко видны скачущие шальные и нетрезвые черти.
- Ты...,- я запнулась, - хочешь что-то взять из рюкзака? – я повела рукой каким-то округлым и обнимающим жестом и, вдруг, с ужасом поняла, что уже обнимаю её, а на моих губах – её жадные поцелуи. «Этого не может быть!» – пронеслась у меня в голове одна-единственная трезвая мысль. Вторая мысль, ей вдогонку, возникла тут же – «как хорошо, что молния на входе в палатку расстёгнута, иначе мы снесём её»…
Мы целовались, как сумасшедшие. Остановиться было просто невозможно. Я шарила рукой по её спине и смеялась, сквозь поцелуи:
- Господи! Я не могу расстегнуть эти кошмарные крючочки! На себе - могу, а на тебе – нет...
- Давай же, я помогу...
Руки путались в застёжках и бретельках. Так и не завязанные до конца кроссовки свалились с моих ног. Что-то больно впилось в обнажённую спину. Я видела прямо перед собой вздёрнутый носик. И капризную пухлую нижнюю губку и аккуратно прорисованную верхнюю и... целовала их и не могла остановиться.
- А я думала, что ты с ней...
- Нет, я сама по себе...
- Так не бывает...
- Ещё как бывает...
Я уже не различала ни рук, ни губ... Ничего... Всё смешалось в одну нескончаемую ласку и счастье. И в последний момент, в самое мгновение, когда уже крик вот-вот был готов сорваться с губ, мой рот с силой накрыла её ладонь...

Когда, по прошествии столетий, выпитый сок с мартини и водка, вынудили нас таки выползти из палатки на свежий воздух, оказалось, что все в лагере уже спят. Пашка с Венечкой деликатно не стали тревожить нас и так и остались спать у костра. Они подбросили ещё дровишек, чтобы огонь горел всю ночь - до утра.

В тёмном ночном лесу под кронами высоких сосен на узкой лесной тропинке мы целовались, забыв обо всём на свете...

....а потом не было больше ничего и никогда....