РЕШЕТО - независимый литературный портал
СТАСИС БРЫНЗА / Наши ужастики

БЫТОВУХА

1361 просмотр

                                                             Б Ы Т О В У Х А

 

     Бывший большой милицейский начальник (ББМН)  Николай Борисович Шармута пребывал в прекрасном расположении духа. Жизнь удалась. И, находясь на заслуженном отдыхе, который он заслужил самоотверженным трудом на благо Родины, бывший правоохранитель всё равно кипел неистощимой энергией. Энергия выливалась в сочинительство, которым он и занялся, выйдя на пенсию.

     Начав карьеру рядовым постовым, он дослужился до генерала. О, сколько интересных событий сохранилось в его голове! Многолетняя служба пласт за пластом накладывала свои отложения на памяти. Время от времени, некоторые из них всплывали, отрываясь от монолита. Они-то и служили основой для творчества. Взяв компьютер, генерал вынимал их из головы и выкладывал на лист дисплея.

     Творчество Николая Борисовича привлекло внимание его давнего знакомого, тоже отставника, возделывающего хлеба на детективной ниве. Он-то и печатал в своём журнале творения бывшего генерала, которые пользовались спросом, поскольку являлись одновременно и документальными и невероятными. А невероятными оттого, что ББМН за годы своей нелёгкой службы повидал такого…

     Но сегодня Шармута решил попробовать себя в несколько ином жанре…

     Он сидел на кухне своего особняка, утопая в обволакивающем кожаном кресле. За то, что НБ ловил мошенников, расхитителей и воров, Родина воздала ему с лихвой, подарив многомиллионные движимые и недвижимые наслаждения. Состояние душевного удовлетворения и комфорта – вот что решил описать генерал, принявший рюмочку абсента перед вкусной едой. Замахнулся он на классику…

     Домработница Лидия готовила пищу: мелко шинковала какие-то ингредиенты для салата, гремела крышками от кастрюль, ложками, половниками, ножами, разделочными досками. Внучок Алёшка время от времени врывался в помещение, но завидев скучную для него обстановку, тут же удалялся с каким-нибудь выразительным криком, обозначавшим понятное лишь ему действие: полёт самолёта, стрельбу пистолета, работу мотора, разговор робота…

На полу разлёгся ротвейлер Гоша, время от времени исподлобья поглядывающий на хозяина преданными грустными глазами. У ног поварихи тёрся перекормленный кот Барс, неизвестно чего просящий. Умиротворяющая семейная обстановка, идиллия.

     - Алло, Палыч!

     - Да, слушаю.

     - Смотри, какой рассказик накропал. Классика. Лови, пересылаю.

     На другом конце провода бросили трубку, погрузившись в изучение нового творения. Затем раздался звонок уже в обратном направлении.

     - Борисыч, хватит дурака валять…

     Доверительные отношения позволяли друзьям особо не церемонится друг с другом, но в интонациях генеральского ответа всплыла обида.

     - Это ещё почему?

     - Закон жанра, старик. Он обязывает. Ты на классиков покусился. Это поле истоптано вдоль и поперёк. Ну, и лепота? Но кому это интересно, кроме тебя? Где интрига? Бытовуха, которую ты описываешь должна содержать элементы неожиданности. Ну, и шинкует твоя Лидка капусту? И что? Где те три сестры, которые с дядей Ваней валят вишнёвый лес? Где Базаров?

     - Какой Базаров?

     - Который базарит на философско-психологическую тему отцов и детей? Где любовный многогранник? Где мститель? Где скрывающийся под ширмой доброжелателя опереточный злодей, которого читатель уже давно просёк, а главные герои – всё никак…?

И собака твоя без Герасима скучает… Бытовуха, старик, удобоварима, таит в себе глубокий смысл, потому-то она и популярна во все времена.

     - У меня бытовуха ассоциируется с несколько иным…

     - Так вот и пиши об этом. Погорячее пиши. Неожиданностей добавь, интригу введи. И туда же самые волнующие эпизоды из своей практики. Ты ж писатель, выдумщик, а не жирующий ленивый сибарит. Напрягись.

     - А если мне моё расслабленное состояние нравится?

     - Народу твоё состояние не понравится. У него такого состояния нет…. И ещё: там у тебя в описании обстановки кухни есть инструменты народных промыслов…

     - Каких ещё промыслов?

     - Ухват, прялка, коса, серп, топор. На стене ведь висят…

     - И что из того?

     - Закон жанра, брат. Слыхал, небось, про ружьё?

     - Ружьё?

     - Ружьё, которое висит на стене в начале, должно в конце выстрелить. А иначе, зачем оно там? Без патронов…

     - Так ведь нельзя ж его с патронами…. Вдруг внучок…

     - Ничего не попишешь, дружище. Это незыблемое правило. Влез на чужую территорию - соблюдай законы. И запомни: под видимым благополучием кипят нешуточные страсти. Тебе ли этого не знать? Твори, выдумывай, пробуй. Про оружие не забудь! Это аксиома.

Короче: выдай мне настоящую бытовуху с философско-психологической подоплёкой и неожиданной  индийско-мексиканской развязкой. И побольше экшена. Он ценится всегда и всеми.

     - Бытовуха, как правило, с пьянством связана.

     - Вот это уже горячее, ближе к народу, доступнее, веселее, актуальнее. Взгляни как бы со стороны. Как будто б не ты там, а драматический семейный персонаж. Не во всех же семьях счастье, как у тебя?

     - Я постараюсь.

     - Дерзай.   

     На следующее утро на электронную почту Палыча пришло письмо, содержавшее следующий рассказ.

 

                                                              Закон жанра

                    Домработница Лидия шинковала капусту. Она была зла и пьяна.

              Вчерашняя встреча с любовником закончилась бессонной ночью, а

              выпитое спиртное не способствовало работе. Ненавистный жирный

              боров – хозяин особняка стоял, вернее – сидел над душой. Взяла б

              вот этот острый нож и всадила б в толстую жопу. Наворовал, гад,

              бабок у народа, коррупционер проклятый, а зарплату прибавить

              жмотится. А тут ещё внучок этот подленький. Бывают же такие

              противные дети. Впрочем, яблоки-то от яблонь…

                   На мушке пневматического пистолета внучка уже давно плясала

              голова домработницы Лидии. Любимым развлечением избалованного

              мальчика было терроризирование прислуги. Его ненавидели все, кроме

              близких родственников. Ненавидели, а поделать ничего не могли. Вот и

              зверствовал распоясавшийся засранец под надёжной «крышей» дедушки.

                   Выстрел застал голову женщины врасплох. Резко дёрнувшись, она

              ощутила острую боль, добавившуюся к утренней. Помутившееся сознание

              дало неправильное направление левой руке, которая ударила по ручке

              сковородки с кипящим соусом. Разметавшиеся брызги соуса-напалма

              поразили присутствующих в разной степени. Больше всего досталось псу,

              который, завизжав от боли, тут же цапнул кота. Орущий кот, ища защиты,

              прыгнул в сторону хозяина, намереваясь через кресло взобраться вверх по

              шторе. На миг его острые когти вцепились в красную морду помещика.

              Боль, добавленная к соусной, ввела последнего в состояние аффекта. В том

              же состоянии уже пребывали все действующие лица за исключением внучка,

              который от души хохотал над происходящим. Он стрелял издали, и был

              недосягаем для первичных поражающих факторов. Увидев глумящегося

              мальчика, лишенная разума Лидия схватила со стены ухват  и бросилась
              на него, пытаясь подцепить гада и посадить на газовую плиту. По дороге

              её нога наступила на мечущегося по кухне добермана, а так как она была

             быстра и проворна, то его укусом был удостоена хозяйская ляжка,

             оказавшаяся ближе всех. Домработница добралась-таки до злого отпрыска

             и посадила его верхом на горящую плиту. Негодяй, в первый раз получивший

             адекватный  отпор, заорал так, что поднял на уши челядь прилежащих

             имений высокопоставленных воров. Его нечеловеческий крик указал

             направление атаки пришедшему в бешенство хозяину. Сорвав косу, он

             одним ловким движением снёс разламывающуюся от боли голову Лидии.

                  Вбежавший в комнату любовник домработницы – сторож-молдаванин,

             поначалу, опешив от увиденного, застыл. Но через мгновение гнев и

             отчаяние, овладевшие им, сорвали со стены топор и прялку. Он не оставил

             выбора хозяину дома…. Заряд крупной дроби, выпущенный из винчестера

             буквально изрешетил тело несчастного.

                  Над полем боя не сгустилась тишина. Дико орал поджаренный мальчик,

             плакал и причитал, осознав содеянное, главный убийца.

                  - А ведь я её любил. Ну, почему мы так жестоки? Где критерии добра и зла?

             Почему обстоятельства сильнее нас, и гнев, а не разум решает исход?

                  Из глубокой философско-психологической депрессии его вывел звонок

             наёмного рабочего, с которым договорились на утро.

                  - Хозяин, откуда начинать рубить твой старый вишнёвый сад?

                  - Он не мой. От прежних хозяев остался.

                  - Должно быть жалко им. Сажали, трудились.

                  - Их нет.

                  - Уехали?

                  - Умерли.

                  - Как!?

                  - Старые – спились, а молодые – порезали друг друга в бытовухе. Жизнь,

             брат, идёт своим чередом. Всё течёт, всё изменяется. Время рождает новые

             обстоятельства и…. перспективы.

                                                                     Конец

 

     Телефон отставного генерала Шармуты заиграл «Севильского цирюльника». Жизнерадостный голос главного критика зазвучал без предисловий.

     - Совсем другое дело.  

     - И для души и для тела?

     - Таки так. Всё необходимое, насущное – в одном флаконе: и бытовуха, и психология, и философия. Только откуда ружьё-то взялось? В первоначальной версии его не было.

     - Ты ж сам сказал…

     - Это если оно вначале висит на видно месте.

     - А если лежит в шкафу за креслом, то ему по законам жанра стрелять не положено?

     - Ну…

     - Это дело из архива девяносто девятого года. Ружьё не висело, а лежало. Но выстрелило так, что мама не горюй. Жизнь, Палыч, и законы жанра…, они…, как бы тебе сказать…?

     - Да понял я, старик, понял. Не я ж эту лабуду выдумал…

           

 

28 February 2012

Немного об авторе:

... Подробнее

Ещё произведения этого автора:

ДЕТЕКТОР ЛЖИ
НЕПОРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ
КОШКА В ЯБЛОКАХ

 Комментарии

Комментариев нет